Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь
Уилбергер тронулся с места, Чик двинулся замыкающим в конце небольшого табуна. Когда Чик проезжал мимо, у Диша Боггетта появилось большое искушение накинуть на него лассо, стащить с лошади и хорошенько намять бока – просто чтобы дать волю чувствам относительно Лори и Джейка Спуна. Но капитан сидел рядом, так что он ограничился суровым взглядом и пропустил Чика.
– Черт, ну и жрать хочется, – заговорил Пи Ай. – Надеюсь, Гас не заблудился. – И, поскольку никто не обратил внимания на его замечание, добавил: – Если он потерялся, то прямо не знаю, как мы будем обходиться без лепешек.
– Ты всегда можешь жениться, – сухо заметил Диш. – Полно женщин, умеющих печь лепешки.
Уже не впервые Пи пытались внушить эту простую истину.
– Знаю, что есть, – согласился он. – Но это не значит, что хоть одна сподобится выйти за меня.
Дитц с удовольствием хмыкнул.
– Чего там, эта вдовушка Коул выйдет, – сказал он. – И с удовольствием. – Затем, зная, что вдовушка Коул – больное место Пи Ая, направился к дому.
Упоминание о Мэри Коул привело Пи Ая в большое смятение. Время от времени ему говорили, что он может жениться, особенно любил болтать об этом Гас Маккрае.
Но иногда, даже если об этом никто не упоминал, он думал о женщинах, а уж если эта мысль приходила ему в голову, то задерживалась надолго, жужжала там, как туча комаров. Разумеется, туча комаров не шла ни в ка кое сравнение с москитами на побережье, так что мысль о женщинах не была для него настолько неприятной, но все же Пи Ай предпочел бы, чтобы она вообще не приходила ему в голову.
Он никогда не знал, да и сейчас не знает, что думать о женщинах, но, что касается действий, он следовал примеру капитана, а капитан не обращал на женщин никакого внимания. Все те годы, что Пи был с ним, так оно и было, за исключением одного странного случая, происшедшего несколько лет назад, о котором Пи вспоминал раз в пару лет, да и то обычно во сне. Он тогда пошел в салун, чтобы забрать топор, который одолжили и не вернули, и, пока там был, услышал, как плачет и жалуется кому-то женщина.
Плакала шлюха по имени Мэгги, мать Ньюта, к ко торой Джейк Спун так потом прилип. Только после то го как Пи нашел топор и был уже на полпути к дому, до него дошло, что Мэгги разговаривала с капитаном, да же называла его по имени, чего никогда за все годы не позволял себе Пи.
Мысль о том, что капитан находится в одной комнате со шлюхой, произвела на Пи такое же впечатление, что и пуля, некогда попавшая ему под лопатку во время большой драчки с индейцами у Форт-Фантом-Хилл. Когда в него попала пуля, он почувствовал сильный удар, после которого у него, как ему показалось, онемели мозги. Точно так же он себя чувствовал, когда нес домой топор из салуна: Мэгги говорила с капитаном в своей комнате, один на один, а ведь, насколько он знал, все дела капитана с прекрасным полом ограничивались легким приподнятием шляпы, если он случайно встречал какую-либо из них на улице.
Пи все никак не мог забыть подслушанный разговор. Месяц-другой после этого он нервничал, боясь, как бы жизнь вдруг не изменилась самым резким образом. Но все осталось по-прежнему. Вскоре они отправились вверх по реке, чтобы ловить бандитов, совершавших набеги на Чиуауа, и капитан, насколько Пи мог судить, оставался все тем же капитаном. Когда они вернулись, Мэгги уже родила сына, и Джейк Спун на время поселился с ней. Потом он уехал и Мэгги умерла, а Гас однажды поехал и забрал Ньюта у одной мексиканской семьи, которая приютила его после смерти Мэгги.
Прошло много лет, многие из которых тянулись мед ленно, особенно после того как они перестали работать рейнджерами и занялись скотоводством. Единственным результатом подслушанного разговора было то, что Пи с той поры стал с большей осторожностью одалживать свой топор. Ему нравилось жить тихо и спокойно, не для него загадки и сюрпризы.
Хотя он вполне довольствовался своей жизнью с капитаном и Гасом и повседневной работой, оказалось, что от мыслей о женщинах отделаться окончательно не получалось. Постоянно его мучил вопрос о женитьбе, над которым посмеивался Дитц. Гас, который был женат дважды и который шлялся, если подворачивалась шлюха, был виновником этой навязчивой идеи. Он обожал распространяться о женитьбе. Как только Гас садился на своего конька, капитан обычно брал ружье и уходил, но Пи к тому времени успевал уже разнежиться на веранде и подремывать, разморенный алкоголем, так что ему приходилось выслушивать самые разнообразные суждения Гаса, одним из которых было то, что он, Пи, много теряет, не женясь на вдовушке Коул.
То, что Пи разговаривал с Мэри Коул пять или шесть раз в жизни, да и то когда она еще была замужем за Джошем Коулом, для такого постороннего человека, как Гас, или такого постороннего человека, как Дитц, не имело никакого значения. Оба почему-то полагали, что она считает его достойным преемником Джоша. Их подталкивал к этой мысли еще и тот факт, что, хотя Мэри отличалась необычно высоким ростом, она все же была ниже Пи. Она на добрый фут возвышалась над Джошем Коулом, которому не повезло отправиться в Пиклс Гэп покупать молочную корову в грозу. Молния ударила в лошадь и Джоша, корову только слегка подпалило, но молоко она давать перестала. Мэри Коул снова замуж не вышла, но, как считал Гас, только из-за того, что у Пи не хватало инициативы перейти через дорогу и предложить ей руку и сердце.
– Да Джош был недомерком, – часто говорил Гас. – Этой бабе нужен полноценный мужик. Это же здорово – иметь рядом мужика, который может дотянуться до верхней полки.
Пи никогда не приходило в голову, что рост может быть важным фактором в браке. Он поразмышлял над этим несколько месяцев и сообразил, что Гас тоже высокий, да к тому же еще и образованный.
– Черт, ты тоже длинный, – однажды заявил он. – Тебе самому на ней надо жениться. Тогда вы сможете читать вместе.
Он знал, что Мэри умела читать, потому что раза два бывал в церкви и видел, как священник просил ее прочитать псалмы. У нее был низкий, скрипучий голос, редкий для женщины. Раз или два, когда он ее слушал, у Пи возникало странное ощущение: будто мурашки по коже пробежали.
Гас решительно отрицал, что он может быть подходящим спутником для Мэри Коул.
– Нет, Пи, это не пойдет, – говорил он. – Я уже дважды пробирался сквозь тернии брака. Этой вдовушке нужен кто-то посвежее. Они, бабы, все этого хотят, и вдовушки тоже. Если у мужика есть опыт, то он вполне может заняться этим с другой женщиной, а это всегда им не по душе. Такая прямая женщина, как Мэри, скорее всего считает, что только она может передать весь опыт, который тебе может потребоваться.
Для Пи все это было неприятной загадкой. Он не мог вспомнить, каким образом вообще возникла данная тема, потому что он ни слова никогда не говорил насчет того, что хочет жениться. Что бы в это понятие еще ни входило, оно прежде всего означало, что придется по кинуть капитана, а Пи к этому не был готов. Разумеется, Мэри жила совсем рядом, но капитан предпочитал держать своих людей под рукой на случай необходимости. Трудно даже представить себе, что скажет капитан, если он вот так возьмет и женится. Однажды Пи напомнил Гасу, что он далеко не единственный холостяк в Лоунсам Дав. Еще был Ксавье, не говоря уже о Липпи. Много неженатых проезжали через городок. Но когда он об этом заговорил, Гас его проигнорировал.
