Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь
Клара помолчала. В загоне заржал гнедой жеребец. Она его любила больше всех, но на этот раз вроде и не услышала ржанья.
– Я знаю, что, если я потеряю еще одного ребенка, мне на все станет наплевать, – продолжала она. – Наверняка. Все будет безразлично, если я потеряю еще одного. Это меня уничтожит и вслед за мной – моих девочек. Я никогда больше не куплю еще лошадь, не приготовлю еду, не выйду замуж. Я умру с голоду или сойду с ума, причем с радостью. Или убью доктора за то, что он вовремя не приехал, или тебя за то, что не посидел со мной, или еще что-нибудь натворю. Если ты хочешь жениться на мне, почему ты не пришел и не сел рядом?
Джули понял, что он сделал ужасную вещь, хотя, честно говоря, он просто пошел к себе в комнату. Ему странно было слышать, что Клара может убить его за это, но по ее виду он понял, что она вовсе не шутит.
– Но вы когда-нибудь выйдете за меня? – спросил он. – Вы так и не сказали.
– Не сказала и не собираюсь говорить сейчас, – от резала Клара. – Спроси меня через год.
– Почему через год?
– Потому что ты заслужил, чтобы тебя год помучить, – заключила Клара. – Я вчерашней ночью настрадалась на год вперед, а ты, я думаю, спал спокойно и видел во сне нашу свадьбу.
Джули не знал, что и ответить. Ему никогда не приходилось встречать женщину, которая бы так смело высказывалась. Он смотрел на нее сквозь пар, поднимаемый их дыханием, и думал о том, что ей хотя бы стоит надеть пальто. От холода у нее на запястьях по явились пупырышки.
– Мне казалось, что ты когда-то был шерифом, – проговорила Клара. Гнедой снова заржал и, все еще наблюдая за Джули, она помахала лошади. У Джули были глаза милого, удивленного мальчика, хотя тело крепкого мужчины. Ей хотелось почувствовать его ближе к себе, но ее раздражала его растерянность.
– Да, я был шерифом, – подтвердил он.
– Тогда тебе приходилось отдавать приказы, – сказала она.
– Ну, я говорил Роско, чтобы он вычистил тюрьму, – вспомнил он.
– Не много, что и говорить, но все больше, чем мы здесь от тебя слышим, – заметила она. – Попробуй-ка попросить меня что-нибудь вычистить, просто для практики. Я хоть тогда вспомню, что ты умеешь говорить.
Она снова отказалась от пальто, хотя он понял, что настроение у нее несколько улучшилось. Она вошла в загон и минут десять трепала холку гнедому, прежде чем вернуться в дом.
Затем приехал этот ковбой, Диш Боггетт, и сообщил им, что Август Маккрае умер. Он сумел пробиться вдоль Платта в январскую пургу. Обе лошади были при последнем издыхании, но сам Диш – в полном порядке. Он относился к пурге, как к чему-то несущественному.
Джули показалось, что Кларе сразу понравился Диш, и он огорчился, хотя быстро понял, что Диш приехал поухаживать за Лореной, а не за Кларой. Лорена практически перестала говорить, после того как узнала о смерти Гаса. Клара сразу же предложила Дишу работу, зима выдалась тяжелая, и они постоянно не успевали сделать то, что нужно. Скоро должны были начать рождаться жеребята, так что дел прибавится, и вполне разумно было нанять еще одного работника, но Джули это не понравилось. Он уже успел привыкнуть работать с Кларой и Чоло и с трудом приспосабливался к Дишу отчасти потому, что Диш вдвое лучше умел обращаться с лошадьми, чем он сам, и все немедленно оценили его способности. Клара скоро привыкла поручать Дишу работу, которую раньше доверяла Джули. На долю Джули оставались дела, с которыми мог бы справиться и ребенок.
Кроме того, Диш держался слегка надменно и не пытался завязать с ним дружбу. Диш знал много карточных игр и умел даже раскладывать пасьянсы, чем не медленно привел в восторг девочек. И теперь часто длинными зимними вечерами Джули сидел в сторонке, чувствуя себя никому не нужным, в то время как Клара, Диш и девочки играли в карты на кухонном столе.
Диш всячески пытался втянуть в игру Лорену, но Лорена только иногда находилась в комнате. Сидела она молча, за игрой не следила, точно как Джули. Он не мог в душе не пожалеть, что Диш Боггетт не заблудился в пургу или не подался прямо в Техас. Почти каждый день ему казалось, что он замечает, как Клара влюбляется в Диша. Рано или поздно, когда Диш поймет тщетность своей любви к Лорене, он обязательно обратит внимание на Клару. Джули ощущал полную беспомощность, он ничего не мог поделать, чтобы этому помешать. Иногда он садился рядом с Лореной, чувствуя, что у него с ней больше общего, чем с кем-либо другим на ранчо. Она любила человека, который умер, а он – женщину, не обращающую на него внимания. Но не смотря на эту общность, Лорена и на него не глядела. Выглядела она необыкновенно красивой, но в этой красоте сквозила печаль после известия о смерти Гаса. Только девчушка Бетси, беззаветно полюбившая Лорену, могла вызвать искорку жизни в ее глазах. Если Бетси болела, Лорена неустанно ухаживала за ней, брала ее к себе в постель и пела ей песни. Они вместе читали, вернее, читала Бетси, потому что Лорена едва могла сложить несколько слов. Сестры собирались научить ее читать, но знали, что надо подождать, пока она не оправится.
Даже Салли, всегда ревниво относящаяся к успехам сестры, уважала их отношения. Она переставала дразнить Бетси, если Лорена осуждающе на нее смотрела.
Узнав о смерти Гаса, Клара не почувствовала чрез мерного горя. Слишком долго им пришлось пробыть врозь. Его визит доставил ей огромную радость, ей приятно было осознавать, что он все еще ее любит и что ей все еще приятно быть в его обществе. Ей нравились его терпение и чувство юмора, а сознание того, что он все еще ставит ее выше всех других женщин, не смотря на минувшие годы, вызывало в ней своеобразную гордость.
По вечерам она часто сидела, закутавшись в теплое пальто, на веранде. Ей нравился жгучий мороз, от которого даже звезды бледнели. Вспоминая свою жизнь, она решила, что в их с Гасом взаимных чувствах было нечто, что требовало разлуки. Будь он рядом, она бы с ним постоянно ругалась. Даже во время его короткого визита она ощущала, что ссора могла вспыхнуть в любой момент, а случись такое, пострадать могли такие нежные души, как Джули и Лорена.
Темными вечерами на покрытой льдом веранде она иногда ощущала на своей щеке холодную слезу. В Гасе она потеряла близкого союзника, без него она стала еще более одинокой, но Клара не испытывала того усталого отчаяния, как при смерти детей.
Теперь рядом был Джули Джонсон со своей немой любовью. Он не только не мог выразить свои чувства, он и с лошадьми не умел справляться. Клара, беззаветно любившая лошадей, понять не могла, почему она вообще раздумывала, не выйти ли замуж за человека, не более ловкого с лошадьми, чем Боб. Разумеется, еще ничего не решено, да и спешить с этим некуда. Более близкие отношения, скорее всего, только усилят ее раздражение.
