Майк Резник - Доктор и стрелок
— Я как раз хотел рассказать подробности перестрелки, — сказал зазывала, — но, думаю, у вас получится лучше.
— Нет, давайте вы сами, — отмахнулся Холидей. — Вы эти подробности запомнили лучше меня. Я во время перестрелки был слегка занят.
— Почту за честь, — ответил гид. — Итак, если верить свидетелям, Уайетт Эрп стоял здесь, Верджил — здесь, Морган — вот тут, а Док, вооруженный дробовиком — вон там.
Он отошел в сторону и показал, где расположились в тот день Клэнтоны, Маклори и Билли Клэйборн, а Кид тем временем встал на место, которое перед началом боя занимал Док. Прицелился из пальца в экскурсовода и быстро разрядил воображаемый барабан, потом вернулся к Холидею.
— Пять секунд, от силы, — тихо произнес он.
«Сейчас посмотрим, так ли ты хорош на самом деле», — подумал Холидей и подозвал гида.
— Мой юный друг, — сказал он, — чемпион родео по стрельбе, меткач. Думаю, если хорошенько поприветствовать его, он с радостью продемонстрирует свое мастерство.
— Непременно, — с энтузиазмом ответил зазывала. — Как бы вы хотели устроить выступление?
— Дайте мне пять мишеней, — попросил Холидей, — по одной на место каждого из Ковбоев.
Напарник гида расставил фигурки Уайетта Эрпа и Холидея по переулку: две на высоте, две на земле и одну на небольшом бочонке.
— Отлично, — сказал Холидей, отступая на шаг. — А теперь великолепный Генри Антрим встанет на мое место.
«Проверим, сможешь ли ты поразить хотя бы три мишени».
Кид стоял вальяжно и даже не думал доставать револьвер — должно быть, не допер, ждал, пока кто-нибудь крикнет: «Огонь!» или выстрелит. Однако в следующий миг он выхватил оружие — да так быстро, что глаз не уловил движения, — и молниеносно поразил все пять мишеней. Крутанул револьвер на пальце и снова спрятал в кобуру.
— Поразительно! — воскликнул гид, собирая осколки статуэток. — Он во всех попал!
Кид поклонился аплодирующей толпе и снова подошел к Холидею. Вместе они вернулись на Фремонт-стрит.
— Ну как, я тебе не уступаю? — спросил он.
— Ты чертовски хорош, сам видишь.
— Но сравнюсь ли я с тобой? — не унимался Кид.
— Есть лишь один способ выяснить, — ответил дантист, — вот только Римский Нос и Джеронимо лишили нас этой радости.
— Как-нибудь еще выясним, — пообещал Кид.
— Как-нибудь…
Следующий квартал они прошли в молчании, потом Кид заговорил снова.
— Я был неправ.
— Насчет чего? — спросил Холидей.
— Понадобилось всего четыре секунды.
«И я, дурак, жду, пока Том и Нед изыщут способ, как взорвать станцию, снова сделать меня уязвимым для твоих пуль, — губы Холидея скривились в горькой усмешке. — Не предложить ли свои услуги Римскому Носу?»
16
— Привет, Док, — поздоровался Генри Уиггинс, входя в салун «Ориентал» и направляясь к столику Холидея. — Так и знал, что встречу вас здесь.
— Вам разве не положено заниматься, так сказать, финансовой стороной дел Тома и Неда? — спросил Холидей.
Уиггинс покачал головой.
— Они сейчас работают над чем-то крупным и сказали, что я буду их отвлекать. Вот уж не знаю: радоваться или обижаться.
— Наслаждайтесь вынужденным отпуском. Если повезет, долго он не продлится, — Холидей указал на бутылку виски. — Угощайтесь.
— Не понимаю, как вы это пьете, — проворчал Уиггинс.
— Гм, не пейте, коли не нравится.
— О, если время от времени прихлебывать по граммулечке, вреда, я думаю, не будет. Однако вы закладываете за воротник, будто завтра для вас не наступит.
— Для некоторых из нас это выражение вполне даже меткое, — ответил Холидей.
— Док, черт вас дери, не смейте так говорить! — пожаловался Уиггинс. — Год назад, когда мы только познакомились, вы тоже умирали. Так вот же вы, сидите тут, живой. Просто хватит издеваться над своим телом…
— Это чахотка над ним издевается, — ответил Холидей. — Виски помогает ее терпеть.
— Ну ладно, — тяжело вздохнул Уиггинс, — я сдаюсь.
— Ценю вашу заботу, Генри, — поблагодарил его Холидей. — Нет, правда, я ценю. Почти все окружающие либо желают мне смерти, либо им вообще плевать на меня. Вы же хотите, чтобы я жил.
Уиггинс достал тонкую сигару.
— Не возражаете, если я закурю?
— Не вопрос. Просто выдыхайте дым в сторону от меня, — Холидей отпил из стакана. — Ну, как поживаете?
— Как я уже сказал, это лучшая работа, что у меня когда-либо была, — признался Уиггинс. — Я неплохо жил, продавая дамские корсеты, и совсем неплохо поживал, когда приторговывал лауданумом и прочими лекарствами, однако все это не идет ни в какое сравнение со сбытом изобретений Тома и Неда.
— Всем так нужны электрические лампочки и фонографы? — спросил Холидей.
Уиггинс кивнул.
— А знаете, на чем я делаю настоящие деньги? На металлических дамах!
— Неудивительно, — ответил Холидей, отворачиваясь, когда Уиггинс, забывшись, выдул дым ему в лицо. — В этих краях на десять мужиков одна женщина.
— Знаете, что самое невероятное? Четверть покупателей — на самом деле покупательницы!
— Здесь развелось много либо дегенераток, либо исключительно некрасивых мужиков.
— Справедливо последнее: жены приобретают металлических женщин, лишь бы не отношаться с мужем.
— Занятное слово: отношаться, — вслух подумал Холидей. — Должно быть, металлические любовницы чертовски дороги. Если уж семья может себе одну такую позволить, значит, у мужа на стороне имеется живая любовница, а то и не одна.
— Вполне возможно, — согласился Уиггинс, — однако мужья, если имеют любовницу, а то и двух, не склонны делиться этой истиной с женами.
— Резонно, — признал Холидей. — Кейт — не одна такая, кто способен убить в припадке ревности и гнева, — он отпил еще виски. — Что ж, рад вашим финансовым успехам, Генри. Сколько у вас детей?
— Все так же трое. С тех пор, как я устроился работать к Тому и Неду, дома, в общем, пробыл от силы месяц.
— Вам, коммивояжерам, чертовски везет, что по стране не ездят продавцы металлических мужиков.
— Том говорит, что когда-нибудь почти весь труд ляжет на плечи машин.
— Только, надеюсь, не тот труд, которым заняты его металлические цыпочки, — ответил Холидей. — Как далеко вы ездите по делам?
— Я побывал почти во всех крупных населенных пунктах по сию сторону Миссисипи, — сказал Уиггинс. — По пути мне попадалось столько всего интересного, столько занимательных людей. Я видел могилу Джесси Джеймса[2]. Видел, как выпивают за одним столом Коул Янгер и Клэй Эллисон. Видел могилу Билла Хиккока и стол, за которым его пристрелили во время карточной партии.
