Изгой - Портер Дональд Клэйтон
– Я не успокоюсь, – сказал ему однажды Ренно, – пока не смогу владеть длинным ножом, как ты.
– Что ж, я орудую шпагой более тридцати лет, – ответил учитель. – Было когда научиться. Ты научишься быстрее, индеец. Ты чувствуешь оружие, и реакция у тебя прекрасная. Тебе надо лишь поработать над тем, чтобы сразу отвечать на выпад, не раздумывая.
Однажды Джефри получил записку с приглашением на следующий день в загородный дом полковника Черчилля. В записке был постскриптум: «Скажите нашему другу, чтобы он взял свое оружие, мы сможем немного потренироваться».
Ренно никуда не ходил без томагавка и ножа, но на этот раз он прихватил с собой еще лук и колчан со стрелами.
Лорд Бомон дал им экипаж, и Джефри вздохнул с облегчением. Не хватало только, чтобы по улицам Лондона скакал верхом на лошади индеец в полном вооружении.
Небольшое поместье Черчилля находилось на границе Ричмонд-парка[14] , неподалеку от дворца Хэмптон-Корт, в двух часах езды от центра Лондона. До Джефри доходили слухи, что поместье полковник получил, будучи молодым офицером и находясь в близких отношениях с Барбарой Уилльерс, герцогиней Кливлендской, которая довольно долго считалась официальной фавориткой Карла II. До недавнего времени, пока Черчилль не доказал, что является достойным уважения офицером, враги приписывали его успехи влиянию могущественной герцогини.
Полковник встретил гостей у входа в дом. Одет он был в кожаные брюки и сапоги, рубашку с открытым воротом и тяжелую вязаную жилетку.
Жена полковника, Сара, поджидала гостей в гостиной. Живая, веселая, энергичная и симпатичная женщина, которая, к удивлению Ренно, ничего не сказала о его необычной внешности. Остальные английские дамы вели себя менее деликатно.
Подали холодную мясную закуску и хлеб. Черчилль проследил, чтобы специально для Ренно принесли большую кружку сладкого чаю.
Вскоре мужчины остались одни. Черчилль ел быстро.
– Позже будет сытный ужин, – сказал он. – А сейчас мне хочется побыстрее в сад.
Ренно не надо было подгонять, и скоро они были на улице. Листья с плодовых деревьев уже облетели, хотя трава оставалась зеленой. Ренно не знал, что для Англии это обычное явление, и был потрясен.
– Если вы не возражаете, – начал Черчилль, – мне бы хотелось посмотреть ваш боевой топор.
– Томагавк, – поправил его Ренно и протянул полковнику оружие.
Полковник подержал томагавк в руке, оценил правильное распределение веса и сказал:
– А я думал, это просто украшение, но, судя по всему, это боевое оружие. Как вы им пользуетесь?
– Существует много способов, – ответил Ренно. – Лучше всего метать.
Черчилль взглянул на ветку яблони примерно в два дюйма толщиной. Дерево было от них на расстоянии пятнадцати шагов.
– Вы сможете срубить вон ту ветку своим томагавком? – Джефри громко рассмеялся.
Командир королевской гвардии явно не представлял себе, с какой точностью и силой может метать томагавк человек, обученный этому искусству с детства. Ренно оставался невозмутимым, он показал на сухой листик, висевший с одной стороны ветки, и просто сказал:
– Лист.
Потом он взял томагавк из рук полковника, прицелился и почти без усилия метнул оружие.
Томагавк высоко взлетел в воздух, и его прекрасно заточенное каменное лезвие срезало небольшой кусок ветки вместе с листком.
Полковник Черчилль изумленно смотрел на Ренно и в восхищении покачивал головой.
Для Ренно в том, что он показал, не было ничего необычного.
– В землях сенеков многие воины могут метать томагавк не хуже меня, – сказал он.
– Это, правда, – подтвердил Джефри, – хотя он, конечно, скромничает. Он победитель состязаний по метанию томагавка в союзе ирокезов.
Ренно не относил ту победу на свой счет. В день соревнования в небе все время парил ястреб, и он знал, что его охраняют маниту, что это они хотят, чтобы он победил.
– А ножом вы владеете так же хорошо? – спросил Черчилль.
Ренно протянул ему нож, который получил в подарок от полковника Уилсона.
– Нож английский, – заметил полковник, осмотрев его.– Шеффилдская сталь[15] . Он ведь не для метания.
Ренно и Джефри переглянулись.
– Давай, Ренно, покажи, – сказал Джефри.
Ренно огляделся и заметил, что в дальнем углу сада на специальной решетке растет виноград. Он позвал всех, подошел к решетке и сделал пометку на одном стебле.
Сейчас он немного играл на публику, но какое это имело значение. Этот военный вождь англичан просил его продемонстрировать свое боевое искусство, и Ренно чувствовал в офицере родственную душу. Он повернулся спиной к решетке и пошел вперед.
– Скажите, когда остановиться, – бросил он на ходу.
Черчилль остановил его, когда Ренно прошел около десяти футов. Ренно покачал головой: «Нет, еще дальше». И прошел еще десять футов. Он стоял спиной к решетке, и, казалось, думал о чем-то другом. Вдруг он неожиданно развернулся и почти без прицела бросил нож.
Первым к решетке бросился полковник. Он наклонился, подобрал кусочек стебля и уставился на него с таким видом, словно произошло нечто сверхъестественное. Нож срезал стебель меньше чем в полудюйме от отметки Ренно.
– Невероятно, – сказал Черчилль.
– Мой отец бросает нож лучше меня, – заметил Ренно. – Но еще лучше это умеет делать мой брат Эличи. Ему нет равных среди всех сенеков.
– Хотел бы я иметь в своем полку таких воинов. – Джефри тут же воспользовался удобным моментом.
– Почти две тысячи воинов-сенеков стали нашими союзниками в колониях, – сказал он. – И еще три тысячи воинов-ирокезов из других племен. Но они не могут сражаться с французами и их союзниками-индейцами одним лишь примитивным оружием. Им нужны мушкеты так же, как и нашей милиции.
Черчилль задумчиво кивал головой:
– Понимаю, понимаю.
Ренно и Джефри опять переглянулись. Кажется, они нашли поддержку в лице очень влиятельного при дворе человека.
Полковник улыбнулся.
– А я кое-что для вас приготовил, – сказал он. – Когда в последний раз вы охотились на оленя, Ренно?
Молодой сенека ответил с тоскливым видом:
