Карл Май - Виннету
— Безусловно!
— И наблюдать за ними?
— Наблюдать? В самом деле? — спросил он, удивленно глядя на меня сбоку.
— Именно. Я еще никогда не встречал бизонов, и мне бы очень хотелось посмотреть на них.
Во мне загорелось любопытство зоолога; маленькому Сэму это было совершенно непонятно. Он только развел руками и сказал:
— Посмотреть, только посмотреть! Совсем, как мальчишка, который приникает глазами к щели кроличьей загородки, чтобы хорошенько разглядеть этих шельм! О, грингорн, чего только я не переживаю из-за вас! Охотиться на них я буду, а не наблюдать и посматривать! Я должен раздобыть хорошую тушу бизона, хотя бы мне она стоила жизни! Ветер дует нам навстречу, — отлично! Весь северный левый склон оврага освещен солнцем; напротив, на правом склоне, есть и тень. Если мы будем все время держаться в тени, бизоны не смогут нас заметить. Вперед!
Ом осмотрел оба ствола своей «Лидди» и затем погнал лошадь к южному склону. Следуя его примеру, я сделал то же самое со своим ружьем. Заметив это, он приостановил лошадь и спросил:
— Неужто и вы, сэр, хотите принять участие в охоте?
— Разумеется!
— Нет, это вы лучше оставьте, если не хотите, чтобы через десять минут бизоны затоптали вас и превратили в кашу! Бизон — это не канарейка, которая садится на палец и поет. Еще много плохой и хорошей погоды сменится в Скалистых горах, прежде чем вы сможете охотиться на таких опасных животных…
— Но я все-таки хотел бы…
— Молчите и слушайтесь! — перебил он меня таким тоном, какого я никогда еще у него не слышал. — Вашу жизнь я не хочу иметь на своей совести, а вы готовы идти на верную смерть! В другое время делайте что хотите, но сейчас я не допущу непослушания!
Только во имя наших хороших отношений я удержался от резкого ответа и молча поехал вслед за ним, держась все время в тени леса.
Когда мы оказались приблизительно на расстоянии четырехсот шагов от бизонов, Хоукенс остановил свою лошадь. Животные паслись, медленно подвигаясь вперед. Ближе всего к нам находился большущий бык; я был поражен его величиной. Животное было, по крайней мере, двух метров вышины и трех — длины. В то время я еще не умел определять по виду вес бизона; теперь я сказал бы, что он весил до тридцати центнеров. Это была огромная туша костей и мяса! Бизон с наслаждением валялся в грязной луже, на которую случайно набрел.
— Это — вожак, — прошептал Сэм, — он самый опасный из всего стада. Кто захочет его обеспокоить, должен предварительно составить завещание. Я предпочитаю вон ту молодую самку справа. Смотрите хорошенько, куда я пущу ей пулю! Вон туда, сбоку, позади лопатки, прямо в сердце; это самый верный выстрел, если не считать выстрела в глаз. Но кто же, не будучи сумасшедшим, решится напасть спереди на бизона, чтобы попасть ему в глаз? Останьтесь здесь и спрячьтесь с лошадью за кусты! Если они меня увидят и побегут, то направятся как раз сюда. Но вы не смейте покидать своего убежища прежде, чем я вернусь или позову вас!
Он выждал, пока я скрылся в кустах, а затем медленно и неслышно двинулся вперед. Приблизившись к бизонам на расстояние трехсот шагов, он пришпорил коня, помчался во весь опор к стаду, миновал грузного вожака и направился к намеченной бизонихе, которая упустила подходящий момент для того, чтобы обратиться в бегство. Сэм настиг ее и выстрелил. Она вздрогнула и опустила голову. Упала ли она, я не заметил, так как все мое внимание было обращено в другую сторону.
Я видел, как огромный вожак стада выскочил из лужи и с выпученными глазами искал Сэма. Какое мощное животное! Эта огромная голова с выпуклым черепом, широким лбом и хотя короткими, но сильными, загнутыми кверху рогами, эта густая косматая грива вокруг шеи и на груди! Высокий загривок завершал картину этой первобытной необузданной силы. Да, это было в высшей степени опасное существо; однако вид неукротимого животного возбуждал желание потягаться с ним силами.
Не знаю, сам ли я решил это, или же мой чалый понес меня, но только он выскочил из кустарника и свернул влево; я хорошенько дернул за узду, и мы помчались направо по направлению к быку, который услышал топот и обернулся. Увидя нас, он опустил голову, чтобы поднять на рога всадника и лошадь. Я слышал, что Сэм кричал что-то изо всех сил, но не имел времени взглянуть на него.
Стрелять в быка было невозможно, так как, во-первых, он слишком неудобно стоял, а во во-вторых, лошадь не хотела мне повиноваться — со страху она летела прямо на грозные рога. Бизон расставил задние ноги и сильным толчком поднял голову, чтобы взять нас на рога, но в тот же момент мне удалось повернуть коня немного в сторону. Широким прыжком он вдруг перелетел через бизона, причем мои ноги едва не задели его рогов. Видя, что мы неизбежно должны были бы попасть в лужу, в которой незадолго перед тем валялся бизон, я поскорее вынул ноги из стремян; это было мое счастье, так как лошадь поскользнулась — и мы упали. Я и сейчас еще не могу понять, как все это произошло, но в следующий момент я уже стоял возле лужи, крепко держа в руке ружье. Бизон обернулся и неловкими прыжками направился к лошади, которая тоже успела подняться и как раз собиралась обратиться в бегство. Теперь открылась возможность стрелять в левый бок чудовища. Я прицелился… Мой тяжелый штуцер впервые должен был показать свою пригодность. Еще прыжок — и бизон настиг бы чалого. В этот момент я спустил курок… Бык остановился посреди бега. Испугался ли он выстрела или же я удачно попал, этого я не мог разобрать. Я пустил в него вторую пулю. Он медленно поднял голову и замычал так, что у меня мороз пробежал по спине; затем он пошатнулся несколько раз и, наконец, упал.
Я чуть не вскрикнул, радуясь славной победе, но меня ждали еще другие неотложные дела. Моя лошадь неслась без всадника по правому склону, а на противоположном склоне оврага во весь опор скакал Сэм, преследуемый быком, который был немного меньше моего вожака.
Нужно заметить, что раздраженный бизон не отстает от своего противника, не уступая в скорости лошади. При этом он проявляет много отваги, хитрости и выдержки — качества, которые в нем трудно было бы предположить.
Бизон, преследовавший Сэма, также не отставал от него. Чтобы избежать опасности, Хоукенсу приходилось делать самые рискованные повороты, сильно утомлявшие лошадь; было ясно, что в этом состязании она не устоит перед бизоном, — ей во что бы то ни стало нужна была помощь со стороны.
Не имея времени убедиться в смерти вожака, я быстро зарядил двустволку и перебежал на противоположный откос. Сэм это заметил и быстро повернул коня в мою сторону. Но этим он совершил непоправимую ошибку; бык, следовавший по пятам лошади, получил теперь возможность пересечь ей дорогу. Я видел, как он нагнул голову, последовал сильный толчок — и всадник вместе с лошадью были подброшены в воздух. Однако бизон все не унимался, и, когда его противники свалились наземь, он принялся свирепо бодать их рогами. Сэм изо всех сил звал меня на помощь. Мешкать нельзя было ни минуты, хотя я и находился еще на расстоянии ста пятидесяти шагов. Правда, если бы я подбежал поближе, то имел бы больше шансов на удачный выстрел, но вследствие этой задержки мог бы погибнуть Сэм, между тем как, стреляя тотчас же, я мог и промахнуться, но, по крайней мере, отвлекал выстрелом внимание чудовища от моего друга. Итак, я остановился, прицелился немного ниже лопатки и спустил курок. Бизон поднял голову, точно к чему-то прислушиваясь, а затем медленно повернулся. Заметив меня, он устремился в мою сторону, но вскоре стал замедлять бег. Когда мне удалось наконец с лихорадочной поспешностью вторично зарядить ружье, между мной и разъяренным животным оставалось не более тридцати шагов. Бежать оно уже не могло и направлялось ко мне медленной рысцой, низко опустив голову и выпучив свирепые, налитые кровью глаза. Все ближе и ближе, словно неудержимый рок! Я стал на одно колено и приложился к ложу винтовки. Это движение заставило бизона приостановиться и немного поднять голову, чтобы лучше разглядеть меня. Таким образом, его глаза оказались как раз перед дулами моего ружья. Я выстрелил сначала в правый, а затем в левый глаз… Легкая дрожь пробежала по его телу, и он рухнул на землю.
