Гэри Дженнингс - Ацтек. Гроза надвигается
– И сколько времени на это уйдет? – осведомился я.
– Один месяц.
– Всего двадцать дней? А я-то думал, что столько потребуется на обработку одного кристалла.
– Мы, Ксибалба, совершенствовали свое мастерство не одну вязанку лет. Кроме того, мне помогают семеро сыновей-подмастерьев. У меня есть еще и пять дочерей, но женщинам запрещено прикасаться к необработанным камням.
– Шесть раз по двадцать кристаллов, – вслух размышлял я. Кстати, такая система счета применялась только в провинции. – И сколько бы ты запросил за работу?
– Ты ведь уже видел цифру, – сказал он, указав на бумагу.
– Наверное, я что-то не так понял, – в недоумении обратился я к переводчику. – Разве он не сказал, что эту сумму сам заплатил за необработанные камни?
Переводчик кивнул, и я вновь сказал мастеру:
– Но в этом нет никакого смысла. Даже уличный торговец тортильями просит за выпечку больше, чем сам заплатил за маис.
И ремесленник, и переводчик в ответ лишь снисходительно улыбнулись и покачали головами.
– Мастер Ксибалба, – не унимался я, – я не против того, чтобы поторговаться, но не собираюсь воровать. Честно скажу, я готов заплатить тебе в восемь раз больше первоначальной цены, буду рад заплатить вшестеро больше и счастлив – заплатить вчетверо.
– Увы, мне придется тебе отказать.
– Во имя всех ваших богов, но почему?
– Ты был другом Макобу. Стало быть, ты – друг всех чиапа, в том числе и Ксибалба. И пожалуйста, не возражай. Иди, спокойно отдыхай, гости у нас в свое удовольствие, а я пока займусь делом. Возвращайся через месяц, обработанные кристаллы будут тебя ждать.
– Получается, что мы уже нажили целое состояние?! – возликовал Пожиратель Крови, вертя в руках образчик кристалла, который подарил мне мастер. – Дальше нам и идти-то незачем. Клянусь великим Уицилопочтли, дома ты сможешь продать эти штуковины за любую цену, какую запросишь!
– Очень может быть, – сказал я. – Но кристаллы нужно ждать еще месяц, а у нас полно товаров, которые можно тем временем продать. К тому же я обязательно хочу побывать в стране майя, у меня там есть и другой интерес помимо торговли.
– Может быть, кожа у здешних женщин и темная, – проворчал он, – но во многом другом они превосходят любых красоток майя.
– Старый развратник, неужели у тебя на уме одни только женщины?
– Ну пожалуйста, давайте пойдем дальше! – взмолился Коцатль, которого вопрос о женщинах не волновал вовсе. – Нельзя же проделать такой дальний путь и не увидеть джунгли.
– Не только женщины, – возразил мне Пожиратель Крови. – Еще и еда. Эти Макобу кормят нас на славу. А не забывай, что, потеряв Десятого, мы лишились и нашего единственного умелого повара.
– Давай, Коцатль, двинем дальше вдвоем, – предложил я. – Пусть этот ленивый старикашка, если ему угодно, остается здесь и ест от пуза.
Пожиратель Крови поворчал еще некоторое время, но я прекрасно знал, что его страсть к путешествиям ничуть не уступает всем прочим аппетитам. Вскоре старый воин отправился на рынок за вещами, которые, по его мнению, должны были понадобиться нам в джунглях. Я же тем временем еще раз сходил к мастеру Ксибалбе и предложил ему выбрать что-нибудь из наших товаров в задаток или в залог. Он снова вспомнил своих многочисленных отпрысков и с удовольствием выбрал для них соответствующее количество накидок, набедренных повязок, блуз и юбок. Такой выбор порадовал и меня, ибо эти товары занимали больше всего места, так что, избавившись от них, мы смогли освободить от вьюков сразу двух рабов. Я без труда продал обоих прямо в Чиапане, и их новые хозяева заплатили мне золотым порошком.
– А теперь давай снова сходим к этому лекарю, – сказал Пожиратель Крови. – Я-то сам давно защищен против змеиных укусов, но вот вам с мальчонкой это не помешает.
– Спасибо за заботу, – ответил я, – но только здешнему целителю Маашу нельзя доверить и лечение прыща на заднице.
Но старик не отставал.
– Джунгли просто кишат ядовитыми змеями. Вот наступишь на одну, так мигом пожалеешь, что поленился заглянуть в хижину лекаря Мааша. – Он начал загибать пальцы: – Есть желтая змея чин, коралловая змея науяка...
Коцатль побледнел, и я вспомнил, как один старый торговец в Теночтитлане рассказывал, что его однажды укусила в джунглях науяка. Чтобы спастись от смерти, ему пришлось собственноручно отрубить себе ступню.
Так что мы с Коцатлем все-таки отправились к целителю Маашу. Он показал нам по одному клыку каждой из ядовитых змей, не только тех, о которых упомянул Пожиратель Крови, но и еще трех или четырех. Каждым зубом он до крови по очереди кольнул наши языки.
– Во всех этих клыках, – пояснил целитель, – остались крохотные засохшие капельки яда. Не бойтесь, от них у вас возникнет легкая сыпь. Но она за несколько дней пройдет, а вот защита против укусов всех существующих на свете змей останется. Правда, тут есть одна тонкость. – Он ухмыльнулся. – С этого момента ваши собственные зубы станут такими же ядовитыми, как зубы змеи. Так что, если вздумаете кусаться, будьте осторожны.
* * *Итак, мы покинули Чиапан, с трудом освободившись от настойчивого гостеприимства Макобу (особенно нас не хотели отпускать молодые кузины Десятого, о которых я уже упоминал), поклявшись, что в скором времени вернемся обратно и снова будем их гостями. Чтобы продолжить путь на восток, нам предстояло преодолеть еще один горный кряж, но к тому времени бог Тацитль уже сменил гнев на милость. Потеплело, установилась обычная для этих краев погода, и подъем, хотя и завел нас на такие вершины, где даже не рос лес, оказался не столь уж и трудным. За подъемом последовал довольно крутой спуск – от покрытых одними лишайниками скал вниз, туда, где начинались деревья. Сначала мы вступили в резко пахнувший хвоей лес, состоявший из сосен, кедров и кустов можжевельника. Но когда мы спустились пониже, эти деревья начали сменяться другими, в том числе и такими, каких я никогда прежде не видел. Лес становился все гуще, и все чаще и чаще стволы оплетали всевозможные лианы.
Я сразу понял, что в джунглях мое плохое зрение не помеха, ибо больших расстояний там просто не существовало. Невероятной формы деревья, губчатые грибы, плесень, плющ – все находилось в непосредственной близости, теснилось и обступало нас со всех сторон, почти не давая дышать. Балдахин листвы над головой походил на сплошной покров из зеленых облаков, под сенью которого даже в полдень царил зеленый сумрак. Все растущее здесь, даже лепестки цветов, сочилось чем-то теплым, влажным и клейким. Несмотря на сухой сезон, сам воздух джунглей был густым, влажным, и казалось, будто мы дышим туманом. Джунгли источали пряные, мускусные и гнилостные запахи перезревших плодов. Бурно разросшаяся поросль уходила корнями в толстый слой перегноя.
С верхушек деревьев до нас доносились вопли обезьян-ревунов и обезьян-пауков, а также трескучие крики возмущенных нашим вторжением попугаев; а вокруг, словно стрелы с разноцветным оперением, мелькали многочисленные яркие птахи. Воздух был полон ярких колибри размером не больше бабочки и причудливо окрашенных бабочек величиной с летучих мышей. В подлеске и в траве у нас под ногами что-то беспрерывно шуршало и шелестело: какие-то мелкие существа при нашем приближении торопливо убегали или уползали прочь. Возможно, среди них имелись и смертельно опасные змеи, но в большинстве своем то были безобидные ящерки итцан, бегавшие на задних лапах, древесные лягушки и пятнистые игуаны с гребнями на спине. Маленькие зверьки с лоснящимся коричневым мехом, они называются джалеб, выскакивали прямо из-под ног, а потом замирали и таращились на нас похожими на бусинки глазами. Появление людей пугало и более крупных и не таких симпатичных обитателей джунглей – громоздкого тапира, лохматую капибару, муравьеда, чьи лапы вооружены внушительными когтями, и даже аллигаторов и кайманов – этих грозных хищников стоит бояться лишь в воде, когда переходишь вброд речушки.
Для подавляющего большинства здешних обитателей мы представляли куда большую угрозу, чем они для нас. За время, проведенное в джунглях, мы благодаря метким выстрелам Пожирателя Крови постоянно ели свежее мясо джалеб, игуанов, капибар и тапиров. Вы спрашиваете, мои господа, съедобны ли эти звери? О, вполне. Мясо джалеб неотличимо от мяса опоссума, у игуаны оно белое и слоистое, словно у морского рака, которого вы называете омаром, капибара на вкус напоминает нежнейшую крольчатину, а мясо тапира очень похоже на свинину.
Единственным большим зверем, которого нам приходилось опасаться, был ягуар. В этих южных джунглях огромных кошек столько же, сколько во всех прочих землях, вместе взятых. Конечно, только очень старый или больной ягуар, голодный и не способный охотиться на более ловких существ, напал бы на взрослого человека. Но маленький Коцатль вполне мог показаться коту подходящей добычей, так что мы никогда не разрешали мальчику далеко от нас уходить. А когда мы гуськом шли через джунгли, Пожиратель Крови заставлял нас держать копья вертикально, наконечниками вверх, ибо излюбленный способ охоты ягуаров заключается в том, чтобы, развалившись на ветке, лениво дожидаться, пока внизу не появится ни о чем не подозревающая добыча.
