Леди удачи. Все пути… - Белоцерковская Марина
— Думаешь? — с надеждой спросила царевна и, вновь обретя силы, вскочила. — Что ж мы сидим? Времечка-то всего ничего осталось! Иваныч, миленький, распорядись, чтобы ось эту проклятую чем-нибудь укрепили. А у меня еще вон дел сколько! — и она широко повела рукой вокруг себя. Горница и вправду напоминала поле битвы после отступления: сундуки стояли, распахнутые настежь, со скамей и стульев свисало ситцевое, шелковое, парчовое разноцветье нарядов. На углу стола возле открытой шкатулки с драгоценностями неровной стопкой лежали книги, опасно накренясь над серебряной чернильницей. — Лизка! Ульянка! А ну, не спите!
* * *Джоанна, нахмурив тонкие брови, окинула взглядом сокровищницу. Тусклый огонек свечи выхватывал из полумрака громады сундуков с монастырской казной, узкий стол с каменной столешницей да низкую длинную лавку, на которой сейчас темной грудой лежало обмякшее тело наследника престола. У самой двери возилась Ксави, пытаясь сдвинуть с места тяжелый сундук.
— Мари, зачем? — искренне удивилась Джоанна.
— Баррикаду строю! — серьезно ответствовала та, сдувая со лба светлую прядь. — Джо, у тебя не найдется пары булыжников — орудиев пролетариата? Завершить, так сказать, архитектурный стиль…
— Щас как дам стиль! — окрысилась Джоанна. — Брось дурью маяться, времени в обрез!
— Ну и пожалуйста… «Пусть заходит, кто хочет, берет, чего попало!», — буркнула Ксави и, отряхнув руки, с сожалением отошла от сундука. — Не дают проявить способности, душат инициативу. А может сейчас во мне погиб Растрелли…
— Расстрелян! — подтвердила Джоанна и ободряюще похлопала подругу по плечу: — Ничего, мать! «Если не закопан — значит, не талант!». Давай делом займемся, пока конкурент в отпаде…
Протерев линзы браслетов, девушки навели «Зеркала» на книгу.
— Отсчет! — Джоанна облизнула пересохшие губы.
— Есть отсчет! Десять… Девять… Восемь…
По келье разлилось голубоватое сияние, запахло озоном.
— Семь… Шесть…
Из кабошонов вырвались слепяще-белые иглы лучей и скрестились на матовом переплете. Тут на лавке беспокойно зашевелился Амвросий и, приподняв голову, испуганно вскрикнул. Ксави дернулась.
— Не двигаться! — рявкнула Джоанна. — Продолжать отсчет!
— Четыре… Три…
«Книга! — бомбой взорвалось в голове казначея. — Отродья бесовские!!!».
— Два… Один…
— Не-е-ет!!! — Амвросий подхватился с лавки и кинулся туда, где в слепящем перекрестьи туманным маревом расплывался «знак Божий».
— Пуск! — выдохнули хором девушки.
Раздался громкий щелчок. Книга исчезла. Острые лучи задрожали, стали темнеть и расширяться. И вдруг в скрещенье этих тускло-голубых конусов со всего размаха врезалась темная фигура. Подруги ахнули и отдернули руки, но было поздно…
Тело заколебалось, стало терять очертания и плотность. Сквозь него отчетливо проступили силуэты сундуков, дрожащий огонек свечи. Невесомая полупрозрачная тень медленно поплыла к девушкам, скользнула холодом по их волосам и, жалобно застонав, втянулась в щель под потолком. Подруги потрясенно смотрели ей вслед.
— Ч-что это б-было? — Ксави безуспешно пыталась справиться с дрожащим подбородком.
— Похоже, что казначей влез в расфокусированный сигнал и его размазало по времени…
— «Ехал мальчик на машине, весь размазанный по шине»… — задумчиво пробормотала Мари. — Вот тебе и призрак «черного монаха», черт бы нас побрал!
— Не поминай всуе! — одернула ее Джоанна. — Царствие небесное рабу Божию… Хотя, какое там царствие?!.
— Слушай, а может, его можно собрать? Ну, там по временам пошарить, или обратным отсчетом, или еще как-нибудь, а?
— Не знаю, — пожала плечами Джоанна. — По-моему, наш уровень техники еще на это не способен. Но в Центр доложить надо. Авось и придумают что-то… Все-таки христианская душа. Хоть и гад! — и устало села на сундук, обессиленно уронив руки на колени. — Всё, Люська, справились!
— Справились, Жень! — Ксави умостилась рядом. — А Сеич, небось, сейчас Домнины пироги уминает и в ус не дует, обормот!
Тут за дверью послышался басовитый лай, и в скарбницу влетел Крошка, таща за собой взъерошенного Жака.
— Скорей! — выдохнул Ренар. — Елизарий убит! Библиотека горит! Пока тушат — можно смыться!
Глава 73
Правила пользования городским транспортом в г. Москве:
Сел да поехал.
Джоанна оторвалась от однообразного пейзажа за окном кареты и некоторое время глядела на Ксави, завязавшую во сне конечности в неподдающийся описанию узел.
— Спишь, Ксави? — Джоанна сильно толкнула Мари в бок.
— М-м-м?.. — отозвалась та, послушно переваливаясь с плеча подруги к стенке кареты.
— «Не спи, замерзнешь!», — Джоанна в сердцах дернула Ксави за локон.
— Угму… — не разлепляя глаз, промычала Мари. — Щас… Дорежу только…
— Чего-о? — Джоанна вгляделась в безмятежное лицо Ксави. — Кого ты дорежешь, работник ножа и топора? Ты там, значит, развлекаешься, а я со скуки дохну!
Ответом ей было лишь легкое посапывание. Джоанна возмущенно поджала губы. Посидев немного с насупленным видом, она вдруг хихикнула, достала из саквояжа, стоящего в ногах, лист бумаги и, сосредоточенно сведя брови, начала что-то из него мастерить. По прошествии короткого времени в руках оказалась сложная конструкция, оглядев которую, Джоанна довольно хмыкнула. Затем она аккуратно взяла конструкцию за уголок и, мстительно поглядывая на Ксави, резко взмахнула рукой. Раздался оглушительный хлопок.
Мирно спящего на противоположной скамье Ренара подбросило, словно гейзером. Он ошалело выпрямился, хлопая глазами:
— Что?! Кого?!
— Ой, Жак, извини, ради Бога! — Джоанна прижала ладонь к разъезжающимся в улыбке губам. — Я, вообще-то, вот эту соню хотела… — она повернулась к Мари и застыла, забыв от возмущения закрыть рот: та дремала, прикорнув в уголке, и на ее неомраченном заботами лице блуждала нежная улыбка.
— Нет, вы видали?!! — Джоанне не хватило слов, и она только развела руками, обращаясь за неимением лучшей аудитории к Жаку. А тот, с облегчением убедившись, что их не захватили в плен пираты и под колесами кареты еще не разверзлась геенна огненная, устроился поудобнее и потянулся за корзинкой с провизией.
— Хорошо, что ты меня разбудила, — сказал он, расстилая на коленях платок, — а то он мне уже надоел.
— Кто? — Джоанна в свою очередь выудила со дна корзины кольцо колбасы и с аппетитом впилась в нее зубами.
— Да этот желтолицый монах — Перфилий. Гонится за каретой, протягивает окровавленные руки и просит: «Возьмите меня! Я никогда не был во Франции!».
— Ничего, перебьется, — хладнокровно ответствовала Джоанна, набивая рот.
В углу заворочалась Ксави и, беспокойно втянув носом воздух, разлепила глаза.
— Так я и знала, — сонным голосом проворчала она, — стоит вас оставить хоть на секунду без присмотра, и вы уже набиваете животы.
— «Присоединяйтесь, барон», — сделала приглашающий жест Джоанна.
— Не премину, — охотно согласилась Ксави и сладко потянулась, отчего ее длинные ноги едва не выпихнули из кареты саквояж, а руки проехались под самым носом шарахнувшихся Джоанны и Жака. — А сон мне снился! А. Дюма с В. Скоттом дрались бы на шпагах за такой сюжет!
— Ну-ну! — поощряюще сказала Джоанна, а Ренар лишь одобрительно затряс головой, будучи не в состоянии произнести что-либо вразумительное из-за расстегая во рту.
— Представьте: Версаль. Свечи, музыка, народ шляется разнообразный. Я тихо-скромно сижу в уголочке, как мышь за метелкой…
— Я всегда говорил, что в снах реальности ни на грош, — пробормотал Жак.
— И вдруг, — привычно пропуская выпад мимо ушей, продолжала Ксави, — распахиваются двери, появляется Джулиан Уэйд. Печатая шаг, проходит через зал ко мне, снимает шляпу вместе с париком, взмахивает ими в поклоне, вытаскивает откуда-то «Смит-и-Вессон», приставляет ствол к виску, бьется со всей дури головой о колонну и падает у моих ног бездыханный…
