Под Южным крестом - Буссенар Луи Анри
– Жан Кербегель. Но что с тобою, матрос?
Пьер побледнел, как мертвец, и бросился к изумленному Кайпуну. Он схватил его за плечи и уставился прямо в лицо, словно собираясь проглотить. Взгляд старого боцмана упал на выжженное у Кайпуна повыше локтя клеймо.
– Тебя зовут Жан? .. Жан Кербегель?
– Да.
– Malar Doue! .. Malar Doue! ..
– Malar Doue… – повторил Кайпун гортанным голосом, как будто это бретонское восклицание напомнило ему что-то знакомое.
– Но ведь это ты… сын Жанны… бедный мой юнга…
– Э! .. Э! ..
– Помнишь море? .. Помнишь нашу старую Бретань? Помнишь скалы Конкэ? ..
Дикарь тупо молчал.
– Ну же, – продолжал Пьер, задыхаясь от волнения, – не может быть, чтоб ты этого не помнил… Неужели ты не помнишь свою мать Жанну?
– Мать? – переспросил дикарь.
– Да… Помнишь песню, которую она пела, убаюкивая тебя, когда твой отец, храбрый лоцман Кербегель, выходил на утлом челноке в море навстречу свирепым валам?
И Пьер сдавленным голосом запел бретонскую песню:
Выйду ль, выйду ль я на лужочек
Босыми ногами…
Кайпун задрожал. Он сделал чрезмерное усилие припомнить, как дальше, и подхватил полубессознательно:
Я нарву, нарву тебе, сыночек,
Цветиков, цветочков.
И бедняга разрыдался, как женщина.
ГЛАВА X
Встреча Пьера де Галя с человеком, задушившим двух негодяев. – После крушения парохода. – Страшная встреча со скваттером. – Жилище супругов Делафуа. – Фрикэ с радостью узнает, что друг его Буало недалеко. – Военный совет. – Новые таинственные союзники. – Те, кого усыпляет шум и будит тишина. – Изумление Фрикэ и Андрэ. – Кража ручья и пропажа пещеры.– Видя, что этот молодец пяти футов десяти дюймов ростом пятится на меня, я подумал: «Берегись, Пьер де Галь, а то он опрокинет тебя, как фрегат лодку». Я встал покрепче, как вкопанный, и встретил носом подходивший корабль. Я уперся в него руками и не пускаю, а он говорит мне, как ни в чем не бывало, по-французски: «merci! » Это французское слово, сказанное Бог весть где человеком, на которого напали четыре негодяя и который задушил двух из них голыми руками, очень удивило меня.
– Представляю, – сказал Фрикэ, внимательно слушавший рассказ старого боцмана.
– «Рад стараться, земляк», – отвечал я первое, что пришло в голову. – «Вы француз? » – говорит он мне. А сам все крепче и крепче сжимает железными лапами двух пиратов, которые отчаянно хрипят. «Да, – отвечал я, – рад стараться. А что француз, это верно, и притом бретонец». – «Ну, будьте так добры, разберитесь с двумя другими негодяями, а то им очень хочется меня зарезать. После мы с вами поговорим». Господин Андрэ, доктор и Князек все еще барахтались среди водорослей. Я пристал к берегу раньше их, воспользовавшись обломком лодки, на котором и приплыл. Видя, что незнакомец в опасности, я поспешил к нему на помощь.
– Вот что, старина, – перебил Фрикэ рассказчика, – ты рассказываешь очень хорошо, но остановись на минутку и дай мне разобраться. То, о чем ты теперь говоришь, произошло после столкновения пароходов. Мы тонули. Пока я барахтался в воде, вы нашли себе место в другой шлюпке.
– Так точно.
– Проплавав до утра, вы очутились недалеко от берега, и вас подхватило течением… Шлюпка налетела на скалы и, разумеется, разбилась. Сбежались прибрежные жители, но вместо того, чтобы оказать вам помощь, принялись вас грабить, будучи не прочь даже зарезать, в случае необходимости, как цыплят.
– Но цыплята оказались петухами, умеющими за себя постоять…
– Само собой. В ту минуту, когда ты выходил на берег, подбежал какой-то человек, видимо, намереваясь помочь вам. Негодяи, видя, что он не их поля ягода, кинулись на него. Но он мужественно встретил нападение. Встав к тебе спиною, схватил в каждую руку по грабителю, а ты в это время работал кулаками изо всех сил.
– Совершенно верно. В эту минуту он и сказал мне «merci». Негодяи вынули ножи. Со мной был только гвоздь, которым чистят трубки. Для человека с голыми руками и нож – опасное оружие. На берегу валялось много валунов. Я поднял один из них, выбрав поувесистее, завязал в платок, подбежал к грабителям и… раз, раз, направо и налево… Первый негодяй растянулся на землю с пробитым виском. «Славно! – подумал я. – Одного успокоил! » За ним пришла очередь второго, который перевернулся раза два и тоже упал, обливаясь кровью. Между тем молодец окончил свое дело. Два пирата почти задохнулись. Он отшвырнул их на камни и обернулся ко мне. Ну, как водится, протянул руки. Пожал как следует, крепко, сердечно. Я тоже. И мы подружились. Взглянул я на его физиономию. Ничего, приятная. Глаза маленькие, голубые, быстрые. Бородка рыжеватая, причесанная, на лбу здоровенный рубец. Одет в синюю фланелевую куртку с медалью в петлице. Вижу, что парень хороший, и радуюсь, что встретился с товарищем, с такой же морской крысой, как сам.
– Понятно, – сказал Фрикэ.
– Возобновляем разговор. «Так вы бретонец? » – «Бретонец». – «А ваше имя? » – «Пьер де Галь». – «А я здешний скваттер, то есть скотовод, и зовут меня Даниель Делафуа. Я родом француз, был на военной службе». – «Очень приятно». Мы опять пожали друг другу руки, и мой новый знакомый продолжал: «А где же ваши товарищи? Я увидел вас с берега, когда вы барахтались в водорослях, и подумал: „Этим господам нужно будет переодеться и выпить глоток хорошего вина“. Подумал я так и сразу же побежал к вам. Но и те негодяи вас тоже заметили. Хотели вас ограбить, подлецы, да нет, шалишь! Не таковские мы, не правда ли, земляк? » Между тем Князек, доктор и господин Андрэ выбрались, наконец, на берег. Они пыхтели, как тюлени, не в обиду будь им сказано. Наш новый друг сказал нам, не расспрашивая что и как: «Вот что, друзья мои. Вы потерпели крушение. Это скверно. Кто бы вы ни были, мне все равно. Я гоню в город стадо быков, там у меня лошадей десять. Возьмите каждый по лошади, и я вас отвезу к себе». – «Но это вас, может быть, стеснит». – «Ну, вот еще. Поверьте, я предлагаю от души. Соглашайтесь. Не о чем разговаривать. Работники пригонят гурт без меня». – «А вы далеко живете? » – «Нет, в двух шагах. Дней шесть ходьбы, не более».
– В двух шагах и дней шесть ходьбы, – засмеялся Фрикэ. – Хороши же шаги у твоего скваттера.
– Недурны. Одним словом, он приглашал нас так настойчиво, что мы согласились и тронулись в путь, мокрые до нитки. Впрочем, солнце нас скоро высушило. Дорогой ничего особенного не случилось. Через шесть дней мы пришли к нему в усадьбу. Губернаторское жилище. Ты сам увидишь.
– Значит, это недалеко отсюда?
– Два шага.
– Так. Выходит, дней шесть ходьбы, не более?
– Вроде этого. Встретила нас дама, супруга самого Даниеля, прямая, как мачта, и гибкая, как флагшток. Она радостно обняла своего благоверного, приняла нас как старых друзей, накормила великолепным ужином и проводила в очень хорошие спальни с настоящими, очень мягкими постелями. Выспались мы на славу. Утром получили сюрприз, но такой, что просто уму непостижимо.
– Какой сюрприз? – спросил Фрикэ, все больше и больше интересуясь рассказом.
– Приготовься от удивления подпрыгнуть до потолка.
Парижанин обернулся к Андрэ и доктору, но те, улыбаясь живописному рассказу Пьера де Галя, не хотели портить заключительный эффект и не сказали ничего.
Патентованный боцман продолжал после небольшой паузы:
– Нас разбудил веселый молодой голос, кричавший: «Андрэ! Доктор! Пьер де Галь! Князек! Вставайте, лентяи! Вы спите как сурки. Довольно с вас. Скажите лучше, где мой милый Фрикэ, почему он не с вами? » Господин Андрэ побледнел, как полотно. Господин доктор замер, как рекрут на инспекторском смотре. Дверь отворилась так быстро, точно ее сорвали с петель, и в комнату пулей влетел рослый молодец в высоких сапогах со шпорами и в красной запыленной рубашке. Видно было, что он только что приехал. «Буало! Это вы, мой друг! » – воскликнул господин Андрэ.
