Чарльз Элмс - Пираты. Рассказы о знаменитых разбойниках
Суббота, 22-е. Оба судна направляются к востоку. Пираты посадили «Усилие» на мель, но, выбросив часть груза с палубы, сумели снять его оттуда. Послали за лоцманом, который помог завести судно в узкий пролив между двумя отмелями. Пираты поставили его на якорь у мангровых зарослей, сняли все реи и стеньги и закрыли верхушки мачт и ванты кустарником, чтобы суда, которые могли здесь оказаться, его не заметили. Мне разрешили подняться на борт «Усилия», и я нашел его в отвратительном состоянии: порванные паруса, изрезанный на куски такелаж и полнейший беспорядок в каюте. Рои москитов и мух не давали ни сна, ни отдыха. Пираты снарядили и вооружили большую лодку, командиром которой назначили Болидара, и отправили ее с письмами к купцу (как они его называли) по имени Доминико, который жил в городе Принсипи на острове Куба. Один из них, говорящий по-английски, поведал мне, что Принсипи – большой и густонаселенный город, расположенный на оконечности острова Святой Марии, который располагался в двадцати милях к северо-востоку от нашего местопребывания, а отмели вокруг нас назывались Хлопковыми отмелями. Капитан силой заставил служить под своим началом Фрэнсиса де Сюза, члена моей команды, утверждая, что он его земляк. Фрэнсису очень не хотелось идти на службу к пирату, и он обратился ко мне со слезами на глазах: «Я буду выполнять только то, что меня заставят, и никогда не причиню зла ни вам, ни вашему кораблю. Я очень не хочу уходить от вас». Его немедленно вызвали на вахту, а Томаса Гудселла отправили назад на «Усилие».
Воскресенье, 23-е. Рано утром на борт «Усилия» поднялось много пиратов. Они спустили баркас, выломали люки и вытащили большое количество груза в поисках рома, джина и т. п., приговаривая: «Они у тебя есть, и мы сумеем их найти»; все это сопровождалось ужасными богохульствами. Днем их лодка вернулась с пирогой, в которой сидели капитан, первый лейтенант и семь матросов пиратского судна. Это судно было загнано на мель у мыса Крус испанским военным бригом. Семеро пиратов сумели сбежать на вышеупомянутой лодке и через четыре дня присоединились к нашим. Остальных членов команды убили или взяли в плен.
Понедельник, 24-е. В эту лодку сели матросы, и она отправилась в упомянутый ранее город. Из записки, присланной мне Никола, я узнал, что у пиратов на борту находится переодетый моряком человек. Этот уроженец Принсипи являлся партнером Доминико, однако рассмотреть его я не смог. Это позволяет нам приоткрыть завесу над жестокой системой, по которой живет пиратство. Порядочные купцы не имеют партнеров на пиратских кораблях! Значит, морские пираты и сухопутные грабители объединяются, чтобы задушить мирного торговца. Желание вышеупомянутых семерых матросов присоединиться к нашей пиратской банде показывает, что между ними существует полное взаимопонимание. Эти подлецы на берегу притворялись купцами, а сами выходили в море грабить и потом продавали награбленное. Я понял, что беспринципные головорезы, плававшие под республиканским флагом, находились в сговоре с теми, кто оставался на суше, и ничем не отличались от тех, кто грабил суда в море. И если правительства, которым они подчиняются, знают о творящихся ими бесчинствах (а я почти не сомневаюсь в этом), то они заслуживают проклятие всего человечества.
Вторник, 27-е. Пришла банда пиратов и сорвала кусты с наших мачт, сказав, «что они больше похожи на паруса, чем на деревья», кроме того, они забрали бочку с картошкой и бочку с хлебом, поскольку съедали по одной в день. Я понял, что они ждут лодку, чтобы забрать груз, поскольку главный купец отбыл в Тринидад.
Воскресенье, 30-е. Начало беды! Этот день, который должен напоминать христианам о высоком долге сострадания и милосердия, никогда не соблюдался пиратами. Впрочем, этого и следовало ожидать, поскольку они даже не знают, когда начинается день и кончается ночь, а если и знают, то проводят его за азартными играми. Они никогда не вспоминают о поговорке «Ни одного воскресенья без промера дна». Этот призыв к ним не относится, поскольку они всегда измеряют глубину и часто стоят на якоре. Рано утром купец, как они его называли, пришел за грузом на большой лодке. Меня и мою команду немедленно загнали в шлюпку, не дав даже позавтракать, и отвезли за три мили на островок, откуда корабль «Усилие» уже не был виден. Нас оставили около небольшого озерца с густой грязной водой, которая оказалась довольно соленой, без еды, если не считать нескольких галет. Один из матросов на лодке сказал нам, что купец боится быть узнанным и что они за нами вернутся после его ухода, но у нас было много причин полагать, что пираты нас обманут; поэтому весь день мы провели в беспокойстве. Однако ночью лодки все-таки пришли и отвезли нас назад на «Усилие». К нашему удивлению, мы обнаружили, что были взломаны рундуки и шкафчики, изъята вся наша одежда, не осталось даже пары панталон или рубашки, не пощадили даже миниатюру с изображением моей жены, которая хранилась в моем сундуке. Деньги, принадлежавшие мне, старшему помощнику и частично владельцу, помощник заранее разделил и, уложив в три или четыре пакета, спрятал в разных местах каюты, пока я был на борту пиратского корабля. Уцелел лишь один пакет в горшке из-под масла. В спешке, в которой нас собирались отправить на вышеупомянутый остров, мне удалось схватить судовые бумаги и сунуть их за пазуху; как потом увидит читатель, это мне очень сильно помогло. Мой письменный стол, бумаги, счета, все письма мистера Лорда (господина, которому был предназначен груз) и несколько других писем – все было уничтожено. Мой сундучок с лекарствами, в которых я так нуждался, пираты забрали себе. Не могу понять, зачем им были нужны мои бумаги, разве что они надеялись найти накладные для своих знакомых испанцев, чтобы прикрыть их пиратство. Мистер Брэкет тоже имел некоторые заметки и важные бумаги, которые постигла та же судьба. Мой квадрант, карты, книги и постельные принадлежности пока еще уцелели, но поскольку их некуда было спрятать, то вскоре исчезли и они.
Пещера на острове архипелага Кайкос в Вест-Индии
Вторник, 1 января 1822 года. Печальный Новый год. Еще до завтрака мне было велено срубить релинги и фальшборт с одной стороны, чтобы пиратам было удобнее заниматься очисткой днища своего корабля. Увидев мое замешательство, они проговорили со злобой: «Хорошо, капитан, ты не торопишься сделать это, так мы сделаем это за тебя». Сразу же после этого подошла еще одна лодка, полная вооруженных людей. Они взобрались к нам на борт и, размахивая обнаженными саблями, загнали нас в лодку. Я спустился вниз, чтобы прихватить что-нибудь, что могло нам пригодиться, но капитан заорал: «Ступай в лодку, или я тебя пристрелю!» Вынужденные подчиниться, мы вместе с четырьмя пленными испанцами были доставлены на низкий островок, или, скорее, отмель в форме полумесяца, частично покрытый мангровыми деревьями, который находился примерно в миле от моего судна. Там они и оставили нас девятерых, дав немного хлеба, муки, рыбы, сала, кофе и черной патоки, два или три бочонка воды, солоноватой на вкус, парус, чтобы укрыться, а также котелок и несколько других кухонных принадлежностей. Оставив нам все это, чего было явно недостаточно, несмотря на длинное перечисление, они отбыли со словами «Через пару дней мы вернемся за вами». Выбрав место получше, мы расправили старый парус и сделали навес, но повсюду кишели мухи, москиты, змеи, ядовитые скорпионы и другие, еще более ядовитые существа. Иногда они заползали к нам в панталоны, но, к счастью, никто не пострадал. В этот день при помощи «Усилия» пираты приподняли свой корабль и очистили его днище с одной стороны, израсходовав на это всю нашу краску, масло и т. д. Видеть свой корабль в таком положении было крайне печально. Ночью мы вернулись к себе под навес. У нас не было ничего, кроме холодной сырой земли вместо постели и тяжелой ночной росы, которая проникала сквозь старый парус. Мы находились в пятидесяти милях от пути следования кораблей и в сто двадцати пяти милях от Тринидада. Мысли о том, что имущество моего работодателя было незаконно и бесцеремонно разграблено и что моя судьба находится в руках тех, кто лишил меня всех надежд, напрочь прогнали от меня покой и сон.
