Жан Мерьен - Энциклопедия пиратства
К этой опасности в пути добавляется еще одна, а именно: попасть в когти тигров, львов и других хищных животных, которые рыщут по округе. Некоторые, тем не менее, предпочитают рискнуть встретить двойную опасность, чем влачить длительное жалкое существование на дне подвалов.
Когда рабам удается все же спастись морем из Берберии, они добираются до соседних христианских земель, из Алжира — до Балеарских островов, из Туниса — до Мальты или Сардинии, из Триполи — до Сицилии или Италии. Вот как это происходит.
На всех этих землях и островах Средиземного моря находится много восьми- или десятивесельных шлюпов. Когда какой-нибудь раб решается на побег, он должен заранее договориться напрямую или через посредников с хозяевами этих маленьких кораблей, которые, бесчисленное количество раз наведываясь в Берберию, хорошо знали ее города и побережья. После того, как согласована плата за освобождение, хозяева суденышек принимаются за осуществление смелого плана, по крайней мере, за попытку его осуществления.
Сначала для этого они переодеваются в одежду турок, водрузив на голову тюрбаны, затем вместе с их экипажем они причаливают к берегу вблизи Алжира, или Туниса, или еще какого-нибудь города на побережье, но на расстоянии примерно в полмили от города. Здесь высаживается на берег тот, кто лучше всех знает язык и обычаи этой страны, в то время как другие находятся в открытом море, чтобы не быть замеченными. Сошедший на берег тайно пробирается к тому или тем, с кем был заключен договор о бегстве, и назначает им свидание в условленном месте и в условленное время, когда их будет ждать корабль; обычно бегство происходит вечером, потому что рабы в это время суток более свободно ходят по городам.
Стоит ли говорить, что, если только не случится непредвиденное обстоятельство, раб будет точно в назначенном месте в назначенный час и как только он ступит на христианскую землю, то никогда не забудет передать требуемую сумму денег своему спасителю. Надо признать, что хозяева таких суденышек честно заработали эти деньги, так как организаторы таких смелых побегов подвергаются смертельной опасности. Они рискуют своей жизнью, потому что если их неожиданно схватят в городе или в момент отчаливания корабля от берега с беглецами на борту, или уже в открытом море, то их немедленно препровождают к палачу, который сжигает их живьем на медленном огне.
Турки и мавры, охотно присутствующие на подобных казнях, имеют привычку бросать в бедных христиан камни в знак глубокого презрения. Огонь, которым они пользуются в таких случаях при небольшом количестве дров, не может полностью сжечь тело казненного, и его останки достаются собакам.
Мы сказали, что беглые рабы наказывались двумя или тремя сотнями палочных ударов, но некоторые хозяева, не довольствуясь только этим наказанием, ставят рабам клеймо на лица в виде какого-нибудь символа; для этого они вырезают им кусок кожи и насыпают на рану черный порошок, который обеспечивает им пожизненное клеймо; другие безжалостные хозяева идут еще дальше, в приступе чрезмерной жестокости они отрезают своим осмелившемся бежать пленникам нос или уши, как это произошло в 1634 году с одним беднягой из Бретани.
Его звали Гийом де Порник; решив бежать с четырьмя своими товарищами, он вышел вместе с ними на дорогу, ведущую в Мамур; трое его спутников благополучно добрались до цели, а Гийом, то ли из-за слабых ног, то ли из-за недостатка смелости идти вперед, не сворачивая, но факт тот, что он был схвачен и доставлен обратно к своему хозяину, который сначала приказал избить беглеца палками, а потом, не удовлетворившись этим, повелел отрезать несчастному уши. Он даже заставил бедного раба носить эти связанные уши перед собой как символ позора, а потом приказал рабу их съесть.
Иногда находились рабы, используемые на галерах, которые, находясь в открытом море вблизи какой-либо христианской земли, бросались в море и достигали вплавь желанного берега. Были и такие смельчаки, которые, используя только шкуры и палки наподобие маленькой лодки, подставляли себя опасностям моря и чаще погибали, чем спасались. Видели и таких отчаявшихся рабов, которые связывали между собой несколько кусков дерева наподобие плота, устанавливали на нем две длинные палки с привязанными к ним кусками ткани, слабо напоминающими паруса, и пускались в плаванье, отдавая себя на волю случая, чтобы вырваться из ужасов плена, что некоторым иногда удавалось.
К концу января 1633 года несколько алжирских корсаров, встретив в море французский корабль, погнались за ним и, наконец, захватили желанную добычу после длительной и жестокой битвы; присвоив себе новый корабль, они оставили на нем только четырех французских матросов, а всех других погрузили на свои корабли, заменив их семнадцатью турками, получившими приказ доставить захваченное судно в Алжир, тогда как сами они собирались продолжить морскую охоту. Тем временем, один из четырех французов, матрос столь же ловкий, как и отважный, видя презрение, с которым турки относятся к нему и его компаньонам, принимает твердое решение напасть на турецкий экипаж, хотя силы были не равны. Он сговаривается с друзьями, и, когда турки, уверенные в своей безопасности, не принимают никаких мер предосторожности, наши моряки пользуются случаем и неожиданно обезоруживают их, забрав себе кривые сабли; они с криками набрасываются на врагов так стремительно и согласованно, что те не успевают прийти в себя, как французы отсекают головы четырем из них, рубят руки и ноги другим и с легкостью подчиняют себе оставшихся безоружных турок. Победители связывают турок по рукам и ногам и меняют курс корабля; вместо того, чтобы плыть в Алжир, они направляются в Малагу, к берегам Испании.
Одному фламандскому рабу тоже удалось захватить алжирский корсарский корабль следующим образом. Жанше, весьма искусный моряк, был взят лоцманом на один из корсарских кораблей; выйдя из Алжира, он успешно провел через пролив корабль своих хозяев, которые, устав безрезультатно блуждать по морю, велели лоцману держать курс на португальский берег, где, как они знали, обычно можно было встретить много торговых судов. Наш лоцман, который изнывал под тяжестью рабства, уже несколько раз пытался бежать, но это ему никак не удавалось; наконец, черная ночь и свежий благоприятный ветер предоставили ему еще одну возможность. Видя, что корсары спят в нижних помещениях корабля, он поделился своим намерением с рулевым, таким же христианским рабом.
Итак, вдвоем, не поставив в известность других своих товарищей по несчастью из-за боязни испортить все дело, они так ловко развернули корабль и взяли курс на расположенный недалеко Лиссабон, столицу Португалии, что причалили к берегу до того момента, как корсары проснулись. Жанше быстро разбудил восемь других рабов, спавших на палубе, которые тут же заперли всех турок в нижней части корабля, в то время как сам Жанше, чтобы позвать на помощь охранников порта, принялся громко кричать: „Свобода!“ От этого шума корсары наконец-то проснулись и собрались защищаться, но, увидев, что заперты, сдались подоспевшим охранникам и сами в свою очередь стали пленниками и рабами.
