Владимир Трошин - Любимцы Богини
Почти три часа простояли у боновых заграждений базы. Оперативный дежурный не разрешал вход. Или кого-то из начальников не было, или что-то не успели подготовить к встрече, но на родной пирс в перископ насмотрелись вдоволь. И только когда на пирсе появился оркестр, и подъехали машины с начальством, подводной лодке разрешили швартоваться. Встречали подводников заместитель командира дивизии и несколько офицеров штаба. Весь штаб, во главе с командиром дивизии, был в море. Встреча прошла по установленному церемониалу, гимн Советского Союза в исполнении оркестра, доклад командира, поздравления, традиционный непрожаренный поросенок, которого в кают-компании разделили на весь экипаж. Оркестр ушел. Начальство, забрав командира и зама, уехало, а подводники остались сами с собой. Стояла обычная приморская весенняя погода. Солнце, прикрываемое проходящими тучами, не грело. Со стороны изумрудно-зеленого моря, по поверхности которого ползли черные пятна облачных теней, дул холодный ветер. Лес стоял голый среди желтой прошлогодней травы. Все было какое-то серое, унылое и только на ближайших к морю сопках бросались в глаза сиреневые и голубые пятна зарослей цветущего багульника. Электрики подключали кабели питания с берега. Остальные, выйдя на перекур, с тоской смотрели в корень пирса, ожидая пробоотборщиков службы радиационной безопасности, без которых нельзя было начинать вывод установки. Праздник души, так и не начавшись, закончился.
Обед объявили, как только из штаба прибыл командир. За столом в кают-компании он ничего нового не рассказал. Но сообщил, что после сброса аварийной защиты переезд в казарму. Только после этого будет разрешен съезд на берег свободным от дежурства сменам. Ужин для смены обеспечения – на корабле. Завтра тем, кто заступает на вахту, приезд к разводу. Остальным отдыхать! Через неделю выход в море перед постановкой в завод. Затем корабль становится в средний ремонт. За это время необходимо составить, согласовать ремонтные ведомости и графики отпусков. Пока они не будут согласованы, никто из командиров боевых частей и дивизионов в отпуск не пойдет. Что касается личного состава срочной службы и мичманов, то их можно будет отпускать сразу после постановки в ремонт.
– Товарищ командир, а что делается в стране? – спросил кто-то из управленцев. – Здесь говорят: гласность!
– Говорят! Подойдет зам, он Вам все и расскажет! – почему-то ушел в сторону от вопроса командир. Через некоторое время в кают-компании, на ходу застегивая пуговицы рубашки, появился Плисецкий.
– Товарищи, у меня для вас большая новость, – сходу объявил он, – в стране перестройка! Взят курс на ускорение экономического развития страны. Еще одно важное решение партии – объявлена борьба с пьянством и алкоголизмом. Я уже подумал, что мы сможем для этого сделать. Предлагаю всем полностью отказаться от порции сухого вина и заменить его соком!
– Мы и так тут пузыреем от этого сока, особенно когда он айвовый, – возразил Иванченко, – куда его еще!
– Да и вино положено не просто так, оно выводит из организма радионуклиды, – авторитетно добавил Исаковский.
– Спокойно, товарищи! – сказал зам, для убедительности подняв вверх левую руку. – Назад дороги нет. Я уже доложил начальнику политотдела о том, что Вы все «За»! Завтра, на собрании, все дружно проголосуем за это предложение! За одно я расскажу о переменах, которые произошли в нашей стране за время нашего с Вами отсутствия. Свежие газеты возьмете в центральном посту.
После обеда Лавров ходил на станцию водоподготовки, узнать, когда он сможет пополнить запасы пресной воды. Экипаж обедал на корабле, предстоит ужин. К тому же идет несанкционированная помывка в душе. Главным образом, офицеров и мичманов. Пусть моются, раз хотят домой приехать чистыми! Перед тем как спуститься вниз, решил перекурить. На пирсе никого не было, кроме стоящих к нему спиной командира и старпома. Лавров остановился, не дойдя нескольких метров до них. Они разговаривали.
– Что ты думаешь о перестройке, старпом, – долетел до него голос командира.
– Затрудняюсь сказать, товарищ командир!
– А я ничего хорошего от нее не жду. Начали с ограничения продажи спиртного. Печальный опыт США 20-х годов им нипочем! Чувствую, такого наворочают!
– Да может все будет хорошо. Вот, гласность объявили!
– Кому ты веришь старпом! Про Колесникова слышал?
– Еще нет, товарищ командир.
– Колесников рассказал в кают-компании анекдот про Горбачева. По приходу в базу его сразу вызвали в особый отдел. И все. Раньше он был командиром атомной подводной лодки, а теперь нет!
Старпом ничего не ответил, а только глубже затянулся дымом сигареты. Заметив Лаврова, командир замолчал. Потом они еще долго стояли, не разговаривая, дымя сигаретками под негреющими лучами бледного солнца перестроечного дня.
Глава XVI
К Наташе Бобылев смог вырваться только на третий день после того, как К-30 пришвартовалась к родному пирсу в Петровске. Сомневался, стоит или не стоит ехать. Ведь он от нее за всю автономку не получил ни одного письма. Всю дорогу переживал, как она его встретит, что ему скажет. Дверь открыла незнакомая девушка. Он догадался: «Наверное, эта та девушка с фотографии, которая должна была жить с Наташей».
– Здравствуйте, а Наташу можно? – спросил он.
– Ее нет. Она уже месяц как здесь не живет, – ответила девушка.
– Где ее можно найти?
– Она уехала с мужем в Красноярск. Вышла замуж и уехала. Адрес, к сожалению не оставила. Сказала, как устроится, так напишет, – подтвердила его опасения девица, – а Вы кем ей приходитесь?
– Да так, можно сказать просто знакомый, – смутился Василий и, забыв попрощаться, повернулся к лестничному пролету.
– Как Вас зовут? – послышалось вдогонку.
– Василий! – машинально ответил он: «Зачем ей это?».
– Стойте! Наташа оставила Вам письмо!
Василий вернулся.
– Вас действительно зовут Василием? – переспросила девушка.
– Точно так же, как Рейгана Рональдом! – пошутил он. Конверт оказался у него в руках:
– До свиданья!
На улице Бобылев сел на первую, попавшуюся скамейку. Скамейка была сырая и неудобная. Но Василий не обратил на это внимания. Он спешил прочитать письмо Наташи. Письмо оказалось коротким.
«Здравствуй, Вася! – писала она. – Когда ты получишь мое письмо, я уже буду далеко от этих мест. Однако, все по порядку. Я вышла замуж. За кого? Не удивляйся! За того самого человека, с которым перед уходом в автономку, ты переслал мне подарок, чудные духи. За Женю Корнеева. Не вини его в том, что так получилось. В конце концов, он мужчина и ничего страшного в том, что он тогда решил поухаживать за мной, нет. В том, что наши отношения зашли так далеко, виновата только я. Но ты пойми и меня. Как бы ты отнесся ко мне, узнав, что я была замужем и от первого брака у меня есть дочь? Ей два года и она живет с моей мамой. Я всегда боялась того дня, когда придется рассказать тебе правду. Думаю, ты не простил бы мне этого. А Женя понял меня. Согласился на то, что моя Аленка будет жить с нами. Пойми и то, что Женя, надежный и сильный человек, видевший жизнь, за которым я буду как за крепостной стеной. Я не хочу сказать, что у тебя нет этих качеств. Просто ты еще молодой и у тебя все впереди. За все время нашего знакомства, ты ни разу не предложил мне выйти за тебя замуж, а Женя решился – на третий день знакомства. Я устала от неопределенности и одиночества. Прости мне эту маленькую женскую слабость. Свадьбу сыграли скромную. Расписались, а потом посидели со свидетелями в ресторане.
