Клайв Касслер - Машина смерти
— Ну, поехали, — сказал он в пятидесятый раз.
Прижав к уху мягкий наушник, Пол увидел, как Гаме щелкнула ручкой, приготовившись записывать, и выжидающе склонила голову. Молодой старшина нажал кнопку пуска, и Пол в тысячный раз услышал знакомые звуки. Каждая новая прослушка слегка отличалась от предыдущей, поскольку старшина со своими компьютерами отфильтровывал фоновый шум и другие звуки. В этот раз он что-то добавил.
— Чтобы вы лучше ориентировались в том, что на самом деле слышите, — объяснил Кольер, — мы синхронизировали записи ваших голосов с пленкой.
Запись пошла, и до Пола донесся собственный голос — он и Гаме переговаривались с «Матадором» наверху, а потом трепались друг с другом.
Сюрреализм какой-то. Пол знал, что это он, но не мог вспомнить, чтобы говорил то, что сейчас слышал. Не мог вспомнить, что делал, когда это произносил.
Гаме взглянула на него.
— Есть что-нибудь?
— Ты имеешь в виду, вспомнил ли я что-то?
Она кивнула.
— Нет.
Гаме вновь уткнулась в свои записи, и запись пошла дальше. Через какое-то время она добралась до первого нападения.
Не сводя глаз с жены, Пол вновь прижал наушники к ушам. Каждый раз, когда доходило до этого места, она начинала волноваться. Так случилось и теперь. Гаме уже нервно постукивала ручкой.
— Направляю в глубь корабля, — услышал он голос Гаме. Речь шла о Рапунцель.
Незначительное изменение в фоновом шуме отразилось резким пиком в определенных частотах на экране компьютера.
Через несколько секунд заговорил оператор с «Матадора».
— Пол, мы уловили гидроакустические помехи.
— Какого рода?
— Пока непонятно. К западу от вас и очень слабые. Но быстро приближающиеся.
Пол прислушался. В этот раз звук был более отчетливым, как будто сигнал усилили.
Он услышал, как сам же спрашивает, механический звук или естественный. Потом сигнал сделался громче, и тон оператора тоже изменился, внезапно повысившись на пол-октавы.
— Механические или естественные?
— Пока непонятно… Это что-то не очень большое…
— Черт! Это торпеда. Даже две, движутся в вашем направлении!
— Останови пленку, — попросил Пол. — Отмотай назад последние двадцать секунд.
— Сомневаюсь, что это что-то нам даст, — сказала Гаме. — Бесполезно.
— Нет, — возразил Пол. — Я что-то слышал. Что-то такое, чего не замечал в последний раз. Отмотай назад.
Гаме отвернулась, расстроенная и озабоченная. Она уже до мяса обгрызла ногти и все время поглядывала то на дверь, то на часы, как ученик на последнем уроке в последний школьный день.
Пол догадывался, что, бесконечно прослушивая записи, она вновь и вновь переживает те ужасные минуты, и, понимая, каково жене, не раз предлагал ей уйти, но она всегда отказывалась.
Снова пошла запись. Пол внимательно слушал.
Потом попросил прокрутить еще раз.
Гаме сглотнула воображаемый комок.
— Пол, мы уловили гидроакустические помехи.
— Какого рода?
— Пока непонятно. К западу от вас и очень слабые. Но быстро приближающиеся.
— Стоп! — сказал Пол. — Вот здесь.
Гаме сняла наушники и положила их на стол.
— Мне надо на воздух.
Пол кивнул и проводил ее взглядом. Как ни странно, потеря памяти в определенном смысле помогала ему — случившееся тогда на глубине не отзывалось какими-то особенными эмоциями. Для него это исследование ничем не отличалось от других. Оно было загадкой, которую он хотел разгадать. Не более того.
— Можешь изолировать вибрацию и убрать голосовую дорожку? — спросил Пол.
— Конечно, — ответил Кольер.
Это заняло минуту, после чего пленку снова запустили. И все-таки что-то еще блокировало звук. Траут взглянул на экран компьютера. Диаграмма частоты показывала скопление низкочастотных фоновых шумов и два значительных источника вибрации. Один чуть ниже другого.
— Что это? — спросил Пол, указав на «пик» на диаграмме.
— Сигнатура двигателя «Групера», — ответил старшина.
— Можешь его убрать?
Кольер кивнул и через несколько секунд сделал знак, что готов.
— Давай.
Слушая очищенную запись, Пол уже не сомневался в том, что слышит. Он не понимал, что это означает, но знал — воображение тут ни при чем.
Он указал на другой пик.
— Можешь убрать все остальные фоновые шумы и прокрутить только этот? И усилить его?
— Мистер Траут, — отозвался Кольер, — правительство обеспечивает нас лучшим в мире оборудованием. Я даже могу, если пожелаете, проиграть вам «Звездно-полосатый флаг».
Пол рассмеялся.
— Просто сделай эту звуковую волну погромче и немного ее растяни.
В этот раз, когда зазвучал повтор, звук отдаленно походил на треск мопеда, несущегося к нему по пустой городской улице. Ни других шумов, ни воя приближающихся торпед, только пронзительная вибрация, слегка нараставшая поначалу и почти незаметно затихавшая потом, и не один раз, а дважды. Словно нечто пронеслось мимо, а потом развернулось.
— Это то, что я думаю? — спросил Пол.
Старшина прокрутил пленку еще раз и кивнул.
— Компрессия. Первоначальный звук сжат до высокой частоты, потому что источник приближается к «Груперу», а последние три секунды растягивается до более низкой, потому что источник удаляется от вашего батискафа.
— Как гудок поезда, — подхватил Пол, — или машина, проносящаяся мимо тебя по улице. Транспорт издает все тот же звук, но восприятие меняется. Значит, это не торпеды.
— Не торпеды, — согласился старшина. — Это определенно какое-то средство передвижения. И, судя по звуку, я бы сказал, что их два.
Пол кивнул, он подумал о том же.
— Но почему мы их раньше не слышали?
— Из-за искажений, — ответил Кольер. — И из-за торпед. В сущности, сигнатура принимается на почти тех же частотах, что и сигнатура торпед.
— И что это означает?
— Думаю, мистер Траут, это означает, что вас атаковало что-то небольшое и быстрое. Пропеллеры мини-субмарин звучат почти так же, как и торпеды.
— Не одна большая подводная лодка, а две маленьких. — Пол пока не знал, что это значит, но склонялся к мысли, что полученные улики возвращают их к версии с плавучей базой. По крайней мере, шаг вперед они сделали.
Для полной уверенности Кольер прокрутил пленку еще один, последний раз. В реальном времени звук был слышен всего пару секунд, потом его заглушил шум торпед.
Старшина снял наушники.
— Доложу капитану, а потом еще поработаем.
