Ян Мак-Гвайр - Последний кит. В северных водах
На земле перед ним лежит труп этого педика Стивенса. Он застрелил не того придурка, вот незадача. Он встает и оглядывается по сторонам. Самнер не мог убежать через ворота – он следил за этим, – а стены склада достаточно высоки, а поверху еще и заделаны битым стеклом. Так что он должен быть где-то здесь, внутри.
– Вы здесь, мистер судовой врач? – кричит он. – Покажитесь, сделайте одолжение. Вы ведь, кажется, хотели поймать меня? Ну, так пользуйтесь такой возможностью, пока она у вас есть. Лучшей уж точно не будет. Смотрите, я даже положу револьвер. – Он кладет оружие на землю перед собой и поднимает руки. – Я предлагаю вам честный бой. Без оружия, и во мне бултыхается достаточно выпивки, чтобы уравнять шансы.
Он делает паузу и оглядывается по сторонам, но темнота молчит, и нигде не видно ни малейшего движения.
– Выходите же, – вновь кричит он, – я знаю, что вы здесь. Не стесняйтесь. Бакстер говорит, что вы намеревались выследить меня, даже нанять детектива, чтобы он разыскал меня в Канаде, а я – вот он, стою прямо перед вами. Живой и здоровый, собственной гребаной персоной. Так почему бы вам не воспользоваться случаем, когда он так удачно представляется?
Он выжидает еще несколько секунд, а потом поднимает с земли револьвер и идет к лачуге в дальнем конце склада. Оказавшись достаточно близко от нее, чтобы заглянуть внутрь, он останавливается. Дверь ее полуоткрыта. Спереди у постройки имеется большое окно, и еще одно, поменьше, в боковой стене. Оба разбиты, и ставни на них отсутствуют. Он нисколько не сомневается, что кто-нибудь наверняка услышал первый выстрел; так что, если он в самое ближайшее время не пристукнет докторишку, потом будет уже поздно и его везению придет конец. Но куда же подевался этот хитрожопый придурок? Где он прячется?
А Самнер, стоя внутри лачуги, поудобнее перехватывает обеими руками полотно ржавой пилы. Он держит его поднятым на высоту плеча и ждет. И, когда Дракс переступает порог, он наносит удар наотмашь. Зубчатая кромка впивается в шею Дракса чуть повыше ключицы. Из рассеченной артерии ударяет фонтан крови; слышится долгое отвратительное бульканье. Дракс на мгновение замирает, словно в ожидании чего-то лучшего, что должно случиться с ним, – а потом падает спиной вперед, ударяясь о дверной косяк и застывая в таком положении. Голова у него повернута под неестественным углом. Разверстая рана зияет, словно второй рот. Самнер, не испытывая ни малейших колебаний или угрызений совести, двигаясь, словно во сне, вытаскивает пилу и наносит второй удар. Дракс, наполовину обезглавленный, валится лицом вниз в черную грязь за порогом; его револьвер со стуком скользит по полу убогой сторожки. Несколько мгновений Самнер с ужасом взирает на дело рук своих, потом наклоняется, подхватывает с пола револьвер и выскакивает наружу.
Пробежав через захламленную территорию бывшего дровяного склада, он оказывается на темной, узкой улочке. Ему кажется, будто тело его разрослось до гигантских размеров, привлекая всеобщее внимание. Он шагает обратно в сторону города, стараясь не сбиваться на бег, не спеша и не оглядываясь. Мимо первых двух пабов он проходит без остановки и заходит лишь в третий по счету. Внутри какой-то мужчина играет на пианино, аккомпанируя круглолицей женщине. Все столы и лавки заняты, поэтому он находит себе место около стойки. Заказав кружку эля за четыре пенса, он ждет, пока руки перестанут дрожать, а потом залпом осушает ее и просит повторить. Попытавшись раскурить трубку, он роняет спичку на пол; та же история повторяется и со второй попытки. Он сдается и прячет трубку в тот же карман, где уже лежит револьвер Дракса. Бармен спокойно наблюдает за ним, не говоря, впрочем, ни слова.
– Мне нужно железнодорожное расписание, – обращается к нему Самнер. – Оно у вас есть?
Бармен отрицательно качает головой.
– А какой поезд вам нужен?
– Ближайший.
Бармен сверяется с карманными часами.
– Почтовый уже, скорее всего, ушел, – сообщает он. – А следующий будет только утром.
Самнер кивает. Женщина начинает петь «Летучего голландца», и мужчины, игравшие в углу в домино, хором подхватывают. Бармен улыбается и качает головой, изумляясь хриплому реву, который издают их луженые глотки.
– Вы знаете человека по имени Джейкоб Бакстер? – спрашивает его Самнер.
– Все знают Бакстера. Богатый ублюдок, живет в номере 27 на Шарлотта-стрит. Раньше занимался китобойным промыслом, но теперь, как говорят, перешел на торговлю минеральным маслом и керосином.
– С каких это пор?
– А с тех самых, как два его корабля затонули в Баффиновом заливе в прошлом году и он получил за них страховые выплаты. Китобойный промысел все равно умирает, так что он соскочил очень вовремя. Старина Бакстер всегда держит нос по ветру, вот что я вам скажу. Да, к нему можно относиться как угодно, но дураком его не назовешь.
– И сколько он получил за погибшие корабли?
Бармен пожимает плечами.
– Говорят, что много. Кое-что он раздал женам и детям утонувших моряков, но и себя при этом не обделил, можете не сомневаться.
– А теперь, говорите, занялся минеральным маслом и керосином?
– Керосин дешев, к тому же горит гораздо чище китового жира. Я и сам собираюсь перейти на него.
Самнер опускает взгляд на свои руки, бледно-серые, с синими жилами набухших вен, резко выделяющихся на темном дереве барной стойки. Ему хочется уйти, убежать отсюда как можно дальше, но он уже чувствует, как лицо и грудь его распирает от внутреннего жара, который похож на хищную птицу, ставшую слишком большой и стремящуюся вырваться наружу.
– Далеко отсюда до Шарлотта-стрит?
– Шарлотта-стрит? Нет, не очень. Дойдете до угла, а потом повернете налево у методистской церкви и дальше прямо. Вы ведь знакомы с мистером Бакстером, верно?
Самнер отрицательно качает головой. Нашарив в кармане шиллинг, он толкает его по стойке к бармену, взмахом руки отказываясь от сдачи. Когда он уходит, женщина начинает петь «Песчаные пляжи Скарборо», а мужчины возвращаются к своим играм.
Перед домом Бакстера красуется железная ограда из остроконечных прутьев, а к двери ведут пять каменных ступеней. Окна уже закрыты ставнями, но сквозь щели наружу пробивается свет. Он звонит в колокольчик, и ему отворяет горничная, которой он называет свое имя и говорит, что должен повидать мистера Бакстера по срочному делу. Она окидывает его внимательным взглядом с головы до ног, раздумывает несколько мгновений, но потом открывает дверь пошире и просит его обождать в коридоре. Здесь стоит резкий запах дегтярного мыла и мастики; из мебели имеются вешалка для шляп, сработанная из китового уса, зеркало в стиле рококо и пара китайских ваз. Самнер снимает шляпу, мимоходом убедившись, что револьвер Дракса по-прежнему покоится у него в кармане. В соседней комнате часы отбивают четверть часа. До его слуха доносится стук каблуков по вымощенному плиткой полу.
