Джон Дрейк - Одиссея капитана Сильвера
— Убирайся! Или пристрелю.
«Пастор» ухмыльнулся и помотал головой.
— Сомневаюсь, дорогая. Потому что тогда сбежится сюда вся команда. И кто тебя защитит? — он рассмеялся.
Первый испуг прошел, «пастор» пригляделся к пистолетам. Один даже не взведен, замок болтается. Другой взведен не полностью. Хотя в тени не очень хорошо видно. Он улыбнулся. Вот балда! Она, конечно, видела, за какой конец оружие держат, но и только. Так что ему ничто не угрожает. Надо просто подождать, пока перезарядится его собственное оружие, и тогда он возьмет ее на ручки, как девочек-прихожанок в давние времена… А потом перевернет… А потом… «Пастор» зажмурился. Аппетит у него немалый, обычная норма — три-четыре раза за сеанс. Он ухмыльнулся.
— Пораскиньте умишком, дражайшая. Возможно, вы предпочтете мое нежное обхождение зверству семидесяти бандитов? Я рекомендовал бы вообще не шуметь, не говоря уже о пальбе.
Но она не внимала голосу разума.
— Ублюдок! — крикнула она и нажала на оба спусковых крючка одновременно. Как «пастор» правильно заметил, один курок не был взведен, поэтому Смит и не шевельнулся, Но другой оказался полностью взведенным и выплюнул сноп искр, заставив мочевой пузырь «пастора» выпустить в штаны некоторое количество жидкости. Экий кисель образовался в трюме доброго Смита!
— Сука! — гаркнул он и прыгнул вперед, на широкий стол, чтобы вырвать у нее из рук оружие. Но она вцепилась прочно, держаться за рукояти ей было удобнее, чем ему за стволы. «Пастор», свалившийся пузом на стол, потерял опору под ногами, так что после короткой возни она выдернула оба пистолета, а одним из них еще и засветила Смиту по лбу.
— У-у-у! — взвыл «пастор», отскочил, чтобы не дождаться второго ствола, и схватился за окровавленный лоб. — Я тебе всю шкуру с задницы спущу! Сдохнешь под кнутом! — А что, подумал он, тоже неплохая забава. Расширяет кругозор, так сказать… Он огляделся, выискивая что-нибудь подходящее для этого высокоэстетичного времяпрепровождения. Но Селена его не слушала. Голая негритянка тряслась, спешно откусывая конец патрона, чтобы зарядить пистолет.
«Пастор» забыл про кисель в штанах и развеселился. Эта процедура ей и понаслышке неведома. О пуле она и не думала. Пуля была закатана в конец патрона, но эта дура даже не знала, что она там находится.
И пуля полетела в сторону с опустевшей оберткой. Да, много вреда принесет такой выстрел…
«Пастор» встал и отряхнулся. Селена вцепилась в шомпол, уронила его, подняла, снова уронила. Схватила другой патрон, разорвала, рассыпала порох по столу и по стволу, по рукояти. Потянулась за третьим. Как плохой кок, посыпающий мукой кособокий пирог.
Конечно же, Пастор оказался прав в своих предположениях. Селена не имела представления о том, как заряжать пистолет. Откуда бы ей это знать? Рабов на плантациях не обучают пользоваться оружием. Как стреляет пистолет, она видела лишь однажды, когда в пивнушке Чарли Нила Флинт удовлетворил Этти Болджера, Да ее и не интересовало оружие, она никогда не просила показать, как это делается. А когда команда «Моржа» «работала», она сидела внизу.
Селена слышала, конечно, что такое порох, кремень, курок… Вот и пыталась на ходу сообразить, что к чему.
— Селена, дражайшая, я был о вас лучшего мнения, — вкрадчиво завел «пастор», подкрадываясь к ней поближе. — Вы меня разочаровали, обратившись к Сильверу. Он конченый тип, уверяю вас.
— Он в сто раз лучше тебя!
— Если бы вы прыгнули, течение снесло бы вас. Здесь очень сильное течение.
. — Заткнись!
Селена завершила сложную процедуру. Она вскинула пистолет и направила его в лицо «пастора» Смита.
— Стреляю!
— Чем, дорогая? Стреляют пулей, а пули у вас нет. И полка без пороха.
— Убью!!!
«Пастор» мрачно ухмыльнулся. Снял очки.
— Слушай, хватит нести чушь. Я тебя сейчас выпорю, а потом оттрахаю, а ты будешь паинькой, если не хочешь, чтобы тебя рыбки кушали. Поняла?
Она нажала на спуск. Ничего.
— Надо взвести вот это. — «Пастор» протянул палец и коснулся кремня. Она смачно щелкнула кремнем.
— А вот эту хреновинку надо притянуть к этой фиговинке, — учил Смит, указав на огниво.
Еще панический щелчок.
— Ну, а теперь пали на здоровье. — И Смит коснулся потным носом дула пистолета.
Щелк! Кремень выдал положенные искры, но выстрела не последовало.
— А-яй! — «пастора» понесло. Бравируя, лихой воин захватил зубами дуло пистолета, а правой ладонью сжал левую грудь Селены. О-о-о-о! Как будто гальванические силы пронзили его руку, мгновенно добежав до штанов и зарядив его лучшего друга электрической энергией.
Щелк! Щелк, щелк, щелк! Селена отводила курок и безрезультатно нажимала на спуск.
«Пастора» распирало блаженство. Он сжал и вторую грудь. Ах, добрые старые времена!
Щелк! Щелк! Щелк! И ничего. Ведь замок нуждается в доброй щепотке пороха на полке, чтобы поймать искры от кресала и послать вспышку через крохотную затравочную дырочку к главному заряду, который и отправляет пулю по назначению. Но ни требуемой щепотки, ни пули не было в пистолете Селены.
Однако пороху-то Селена не пожалела. Добрая часть трех патронов попала-таки в казенную часть ствола, где и скопилась кучей. Смит же своим несерьезным поведением, тряся ствол, когда болтал да содрогался от смеха, помог нескольким крупинкам вывалиться из затравочного отверстия на полку, где они, эти крупинки, и поймали искры, когда Селена очередной раз нажала на спуск.
Щелк! — прозвучал курок. Клик! — раздался кремень. Вжжж! — полетели искры. Вуфф! — крупинки; И — БУММ!!! — порох в стволе.
А пороха там было столько, что и пуля не нужна.
Физиономия Смита распахнулась, как кочан капусты. Кровь, разнесенные в мелкие клочки язык и щеки разбрызгались по каюте, поток раскаленных пороховых газов рванулся внутрь, круша трахею, бронхи и легкие, пищевод и желудок, мозг и уши. Из ушей, носа и жуткой каверны, образовавшейся на месте рта, повалил дым. Шипело жареное мясо пасторовой головы.
Но он не упал. Качаясь, Смит поднял скрюченные пальцы к тому, что только что было лицом. Глаза его вылезли из орбит. Месиво, в которое превратились легкие, извергло фонтан крови и слизи в попытке заставить отсутствующие голосовые связки издать крик. После этого он рухнул на спину, судорожно дергаясь, извиваясь, пенясь и булькая. На ногах он продержался лишь несколько секунд, но и это было чудом.
Селену от этого зрелища вырвало. Она отползла в угол, подальше от колотящего по палубе пятками и локтями Смита. Долго он умирал, долго и тяжко. Шума все описанное происшествие произвело столько, что нашлись желающие поинтересоваться, что же там, на корме случилось.
