Корабль Его Величества «Улисс» - Алистер Маклин
— Отпущение грехов?
— Вот, вот, попросить отпустить мне грехи. А вы знаете, — продолжал он медленно и выразительно, — я даже и не подумаю об этом, потому что…
— А может быть, это совсем и не нужно, — тихо проговорил Додсон. — В последний раз говорю, Райли: идите сейчас же в машинное отделение!
— Не пойду!
Додсон глубоко вздохнул, взял термос.
— В таком случае, Райли, не согласитесь ли вы выпить со мной чашку кофе?
Райли улыбнулся.
— О да, конечно, с удовольствием.
Вэллери с трудом повернулся на бок. Его рука автоматически шарила вокруг в поисках полотенца; истощенное тело сотрясал сильнейший приступ кашля.
«Боже мой, — подумал он в отчаянии, — такого у меня еще не было… Но странно, почему-то не чувствую ни малейшей боли…»
Кашель понемногу стих. Вэллери посмотрел на пропитанное кровью полотенце и, напрягая последние силы, с отвращением швырнул его в темный угол рубки.
«Вы тащите этот проклятый корабль на своем горбу», — вспомнил он слова старины Брукса и слабо улыбнулся. Да, сейчас корабль и его экипаж нуждаются в нем, как никогда раньше. Если он не поднимется на ноги теперь, то вряд ли поднимется вообще…
Вэллери сел. Даже от такого незначительного напряжения на лице сразу же появились бисеринки пота. Он медленно опустил ноги на палубу и хотел встать, но в тот же миг корабль неожиданно круто накренился, и Вэллери, зацепив за стул, беспомощно упал на палубу. Чтобы подняться на ноги, ему пришлось напрячь весь остаток своих сил.
«Еще одно такое усилие, и я наверняка отдам концы», — с горечью подумал он. Теперь эта тяжелая стальная дверь… Вэллери боялся, что не сможет открыть ее, но, к его удивлению, она подалась. Радуясь, что он еще в состоянии двигаться, Вэллери вышел из рубки и сразу же почувствовал, как обжигающе морозный воздух ворвался в его измученные легкие.
Он посмотрел в сторону носа и кормы. И на «Стирлинге» и на юте «Улисса» пламя пожара, слава богу, уже замирало. В двух шагах от него матросы только что открыли при помощи ломов дверь в кабину гидролокационного поста и навели внутрь него луч карманного фонаря. Вэллери не выдержал ужасного зрелища и отвел взгляд в сторону. Вытянув руки, он на ощупь нашел вход на компасную площадку.
Увидев входящего командира, Тэрнер поспешил помочь ему пройти на мостик и заботливо усадил на высокий табурет.
— Вам не следовало выходить сюда, сэр, — сказал он с укоризной. — Как вы сейчас чувствуете себя?
— Намного лучше, старпом, спасибо, — ответил Вэллери. — Контр-адмиралы, как известно, за многое несут ответственность. Нужно же мне что-то делать, чтобы оправдать свой оклад, не так ли?
— Отойдите все оттуда, — отрывисто приказал Кэррингтон, — в рулевое отделение или поднимитесь вверх по трапу! Дайте-ка мне взглянуть, в чем тут дело.
Кэррингтон посмотрел на тяжелую стальную крышку люка. Осматривая ее со всех сторон, он почему-то подумал, что никогда раньше и не представлял себе, что она такая массивная. Крышка была приподнята не более чем на один дюйм и удерживалась в таком положении на подсунутом под нее ломике. Кэррингтон заметил валяющийся на палубе сломанный шкив и оттянутый в сторону противовес.
«Слава богу, хоть его-то сняли с крышки», — подумал он.
— Талями поднимать пробовали? — спросил Кэррингтон у матросов.
— Да, сэр, — ответил один из них, показывая на лежащую в углу спутанную кипу тросов. — Ничего не выходит. Трап выдерживает, а вот так подсунуть под крышку невозможно. Мы пробовали цеплять его за края, но он все время соскальзывает. — Махнув рукой в сторону люка, он добавил: — А больше зацепить не за что… Я хорошо знаю, как пользоваться талями, сэр.
— Уверен, что знаете, — рассеянно проговорил Кэррингтон. — Ну-ка, помогите мне! — Кэррингтон подсунул пальцы под край крышки и сделал глубокий вдох. Матрос уцепился руками в том же месте, так как с другой стороны мешала кормовая переборка. Они напрягли все свои силы — до дрожи в ногах и пояснице — и вскоре почувствовали, что в ушах застучала кровь. Все напрасно: крышка не поднялась ни на миллиметр.
«Удивительно, — подумал Кэррингтон, — как это им удалось сдвинуть ее хотя бы на этот дюйм. — Он понял, что крышка не поднимается либо потому, что деформированы огромные петли, либо из-за того, что покоробилась палуба. — В обоих случаях, — прикинул он, — крышку не поднять даже при помощи талей, потому что здесь необходимо приложить силу мгновенного действия».
Кэррингтон опустился на колени и приблизил рот к щелке между крышкой и комингсом люка.
— Внизу! — крикнул он. — Вы слышите меня?
— Да, слышим, — донесся слабый заглушенный голос. — Ради бога, откройте скорее люк. Мы же погибнем здесь!
— Это вы, Брайэрли? Не беспокойтесь, мы поможем вам. Воды там много?
— Воды? Здесь больше соляра, чем воды. Наверное, пробита топливная цистерна левого борта. Кольцевой коридор, наверное, тоже затоплен.
— На каком уровне сейчас вода?
— Три четверти высоты поста уже затоплено. Мы стоим на генераторах и держимся за распределительные щитки. Один матрос упал и утонул, мы не смогли удержать его. — Голос Брайэрли звучал напряженно, почти отчаянно. — Ради бога, поторопитесь, помощник!
— Я сказал, что мы освободим вас, успокойтесь и потерпите! — Кэррингтон произнес эти слова так уверенно, как только мог, чтобы не дать людям поддаться панике. — А вы можете надавить на крышку снизу?
— На скоб-трапе в шахте может разместиться только один человек, — ответил Брайэрли. — Отсюда надавить совершенно нечем… — Внезапно внизу наступила тишина, а потом оттуда донеслись сочные ругательства и проклятия.
— Что случилось? — настороженно крикнул Кэррингтон.
— Трудно держаться, — ответил Брайэрли. — То и дело прокатываются волны, высотой в два фута. Еще одного матроса смыло… Но его, кажется, вытаскивают… Здесь темно как в могиле.
Над головой Кэррингтона раздался стук тяжелых сапог. Это был Петерсен. В этом тесном уголке белокурый норвежец казался настоящим великаном. Поднявшись с колен, Кэррингтон посмотрел на него: на его широкие плечи и атлетическую грудь, на сильные руки. В одной из них он без всякого усилия держал три тяжелых лома и кувалду. Кэррингтон посмотрел на печальные голубые глаза Петерсена и сразу почувствовал себя намного спокойнее.
— Мы не можем открыть этот люк, Петерсен, — откровенно признался Кэррингтон. — Не попробуете ли вы?
— Попробую, сэр.
Он положил инструмент на палубу, наклонился, ухватился за конец лома, торчавшего из-под угла крышки люка. Разогнулся он легко и быстро, крышка люка чуть-чуть приподнялась, затем лом в руках Петерсена согнулся почти под прямым углом, как будто он был восковой.
— Я думаю, что крышку заклинило, сэр, — сказал Петерсен. — Наверное, что-то произошло с
