Тим Северин - Мираж Золотого острова

Спрыгнув на берег, мужчина в белом неожиданно обратился к Гектору и Флюкту на весьма корявом, но вполне понятном испанском языке.

— Из какой вы страны? — спросил он.

Гектор кивнул на останки «Вестфлинге»:

— Корабль — из Нидерландов, и команда тоже, а это — капитан.

Высокий мужчина в белом сразу заметил, что о себе самом Гектор не сказал ничего.

— А вы? — тут же спросил он.

— Я родом из Ирландии.

Высокий слегка удивился:

— Однако говорите вы по-испански.

— Моя мать научила меня. Признаться, я не мог предположить, что услышу ее родной язык так далеко от ее родины.

— Испанцы пришли сюда во времена прапрадедушки нашего султана. Они хотели торговать, и мы завязали с ними дружеские отношения, — объяснил высокий. Он внимательно рассматривал Гектора и Флюкта, пытаясь решить, что они за люди. — Я — Силиати Мансур, и несколько поколений моих предков были визирями. Меня учили говорить на иноземных языках. Но при нынешнем султане испанцы не возвращались.

— Простите, если мы повели себя невежливо, — извинился Гектор. — Но у нас на судне возникла течь, и не было иного выхода, кроме как пристать к берегу. Мы не хотели вторгаться на чужую территорию, да мы и не знали, кому принадлежит эта земля.

Придворный горделиво выпрямился во весь свой рост и сухо и церемонно объявил:

— Вы на земле его величества Саида Мухаммеда Джихада Сайфутдина Зия-аб-Уллы, султана Оморо. Имею честь представить вас его сыну, его высочеству принцу Джайналабидину.

Из хижины на кора-кора появилась небольшая легкая фигурка. Гектор понял, что это ребенок. Один из полуголых гребцов поднялся с места, сошел на берег и встал спиной к носу судна. Он нагнулся, мальчик забрался слуге на плечи, и тот по скользкому берегу доставил его туда, где стояли Гектор и визирь. Гектор с интересом смотрел на важное и надменное детское личико. Мальчику было не больше семи лет. Одет он был в ослепительно белый саронг, а поверх него — в изящного покроя небольшую курточку из золотистой ткани с красной отделкой. Тюрбан на голове был из той же материи, что и курточка, ноги принца были обуты в белые шелковые туфли. Цвет лица мальчика был явно светлее, чем у его слуг.

Принц что-то произнес чистым красивым голосом. Без сомнения, он отдал какой-то приказ придворному.

— Его высочество говорит, — перевел Мансур, — что вы должны немедля пожаловать во дворец, где объясните султану свое присутствие.

Гектор дипломатично поклонился, к тому же Флюкт шепнул:

— Соглашайтесь на все, чего потребует этот щенок.

Придворный повернулся к кора-кора и махнул рукой. Воинство Оморо покинуло свое боевое каноэ и направилось к лагерю европейцев.

— Пусть ваше высочество извинит меня, но я должен позаботиться о своих товарищах, — сказал Гектор и тоже поспешил к лагерю, стараясь не отставать от людей султана.

Те не дали себе труда свернуть лагерь как полагается. Они просто сорвали парусину, скатали ее, смотали веревки, собрали все, что было перевезено с «Вестфлинге» — ящики, одеяла, ружья, навигационные инструменты Флюкта, кухонную утварь Жака, — и отнесли все на кора-кора. На месте лагеря не осталось ничего. Жаку, Изреелю, Штольку и больным пришлось молча наблюдать за происходящим, а потом их вежливо, но твердо препроводили на борт каноэ. Ялик, пришвартованный к берегу, отвязали и взяли на буксир, привязав к тросу на корме кора-кора. Марии нигде не было.

— Где Мария? — спросил Гектор Дана, схватив его за руку.

— Пошла прогуляться по лесу, — ответил мискито. — Она не могла уйти далеко.

Гектор повернулся к визирю:

— Одного нашего человека не хватает, — сказал он.

— Мы не можем задерживаться, — нахмурился Силиати Мансур. — Султан ждет нас к магрибу, вечерней молитве после захода солнца.

— Прошу вас, всего несколько минут! — взмолился Гектор.

К счастью, он очень быстро нашел Марию. Девушка успела дойти лишь до того дерева, где они видели таких занятных птиц. Увидев ее, Мансур был поражен:

— Вы не сказали мне, что с вами путешествует женщина, — сказал он.

— Это моя невеста. Мы обручены, — ответил Гектор.

— Но вы еще не женаты?

— Нет.

— И ее родители позволяют ей путешествовать без сопровождения женщин?

— Таковы наши обычаи, — ответил Гектор.

Придворный вздохнул. Гектор понял, что Мария — первая европейка, которую тот видит, и что он не одобряет фривольных иноземных обычаев.

— Тогда, пока не прибудем на место, она должна оставаться в хижине, — твердо сказал Мансур.

Путешествие до столицы султана оказалось недолгим. Несмотря на кажущуюся хрупкость кора-кора, двигалась она довольно быстро. Четыре часа команда без устали гребла вдоль побережья, и пока они плыли, Гектор успел расспросить Силиати Мансура, чего им ждать. Султан Оморо уже сорок лет правил своим небольшим прибрежным королевством, когда-то богатым и могущественным, но постепенно приходящим в упадок. Мансур считает, что виной всему то, что Оморо находится в тени Тернате и Тидоре. Последние монополизировали единственную статью дохода Оморо — продажу оперения экзотических птиц.

— Мы называем их манук девата — «Божественные птицы», — объяснил визирь. — Сам Аллах поселил их в наших лесах, чтобы нам было чем расплатиться за необходимые вещи — за ружья, порох и прочее. За перьями этих птичек к нам едут торговцы из самой Малакки.

— Эти перья действительно так ценны? — спросил Гектор.

Мансур приподнял уголки губ в легкой улыбке:

— Все дело в человеческом тщеславии. Мы делаем вид, что этих птиц очень трудно поймать. Мы говорим, что у них нет ног, что они никогда не садятся на землю, а целыми днями вьются в небе, купаются в солнечных лучах, и потому радуга переливается в их оперении.

— Я видел, как эти птицы садятся на ветки и довольно близко к земле. А еще они очень шумные — оглушительно галдят, — сказал Гектор.

— Тогда вы — один из немногих иноземцев, которые их видели, — улыбнулся визирь. — Да, в действительности этих птиц не так трудно поймать. Охотники обмазывают ветки смолой, вот и все. Ловцы сворачивают птичкам шеи, снимают с них кожу с перьями вместе и отдают людям султана. Только ему принадлежит привилегия продавать их малайцам. А сказка про безногих птиц возникла потому, что охотники, перед тем как содрать с них кожу, отрезают добыче ноги.

Гектор бросил взгляд на юного принца, расположившегося на подушке около двери в хижину, куда посадили Марию.

— У султана есть еще сыновья? — спокойно поинтересовался Гектор.