Эмилио Сальгари - Иоланда — дочь Черного корсара
Спустя четверть часа отряд флибустьеров, обгонявший толпы беглецов, добрался наконец до обширной площади, где возвышался красивый двухэтажный дворец, на портале которого красовался герб графа — два стоящих на лапах льва на голубом поле.
Из дворца валили слуги, нагруженные тюками, скорей всего, с ценными вещами.
При виде отряда вооруженных людей они побросали тюки на землю, чтобы легче было бежать, но Пьер Пикардец успел остановить одного из них.
— Не убивайте меня! — взмолился несчастный. — Я не больше чем слуга.
— Ты-то нам и нужен, — ответил Пьер. — Мы не сделаем тебе ничего плохого, если ты ответишь на наши вопросы.
— Где граф Медина? — стал спрашивать Морган, пока его люди занимали вестибюль, чтобы помешать бегству оставшихся.
— Не знаю, сеньор, — ответил бедный слуга.
— Пьер, — сказал флибустьер, — прикажи расстрелять этого обманщика.
Поняв, что его жизнь висит на волоске, слуга умоляюще протянул руки.
— Нет, сеньоры! — закричал он. — Я все расскажу.
— Так где он? — грозно повторил Морган.
— Во дворце.
— Разве он не сбежал?
— Не успел. Он не думал, что город так быстро попадет к вам в руки.
— Девушка с ним?
— Да, сеньор.
Морган не сумел удержаться от радостного восклицания:
— Наконец Иоланда моя!..
— Кто сейчас с графом? — спросил Пьер.
— Капитан Валера с двумя офицерами.
— Где находится граф?
— Он спрятался.
— Веди нас к нему, — приказал Морган. — Кармо и Ван Штиллер, за мной! Остальным окружить дворец и стрелять в каждого, кто попытается выйти.
— И вы с нами, дон Рафаэль, — сказал Морган.
Пока флибустьеры окружали дворец, Морган, Пьер, Кармо, Ван Штиллер и дон Рафаэль направились за слугой.
Вместо того чтобы подняться по мраморной лестнице, ведшей в верхние покои, пленник повел флибустьеров по длинному коридору, в глубине которого висела большая картина с изображением Богоматери.
— Куда мы идем? — недоверчиво спросил Пьер.
— В убежище графа, — ответил слуга.
— Шпаги в руки, друзья, — скомандовал флибустьер. — Вспомните, чему нас учил Черный корсар.
— Тихо, сеньоры, — попросил слуга. — Там разговаривают.
Подойдя к картине, все напрягли слух. Среди общего шума голосов яснее доносился голос графа.
Казалось, что за картиной идет оживленный спор. Морган, у которого сжималось сердце, слушал затаив дыхание.
Внезапно, после короткой паузы, послышался угрожающий голос губернатора Маракайбо:
— Подпишите, сеньора, у вас есть еще время!.. Подпишите или я не выпущу вас отсюда живой!..
Морган побледнел как смерть.
— Слышите, друзья, Иоланда в плену и граф угрожает ей смертью. Ну-ка открой!..
Слуга нажал кнопку, спрятанную в раме, и картина опустилась под пол. Перед флибустьерами открылся довольно большой зал, освещенный двумя канделябрами. В нем не было ничего, кроме длинного стола с бумагами и чернильницей.
Прислонясь к столу, граф Медина держал в руках перо. За ним стояли капитан Валера и два офицера с обнаженными шпагами. Напротив, по другую сторону стола, стояла с гордым и решительным видом Иоланда.
— Нет, сеньор, ни за что не подпишу! — крикнула она в тот миг, когда в зал вихрем влетели флибустьеры.
Пьер Пикардец, первым ворвавшийся в зал, бросился к Иоланде, в то время как Ван Штиллер и Кармо рывком опрокинули стол, чтобы он не стал защитой для испанцев"
При виде хорошо знакомых личностей граф Медина завопил от злости.
Отбросив перо, он быстро выхватил из-за пояса пистолет и, прежде чем кто-нибудь успел ему помешать, выстрелил в Иоланду.
— Так умри от руки ублюдка!.. — воскликнул он.
Кто-то вскрикнул от боли, но это была не Иоланда, а Пьер Пикардец.
Отважный флибустьер молниеносно закрыл собой девушку и принял пулю себе в грудь.
Но сразу он не упал, а, прислонившись к стене, чтобы не рухнуть, поднял пистолет и выстрелил в испанцев, поразив насмерть одного из офицеров.
— Я отомщен, — едва успел он сказать, падая на руки Иоланде.
Все это произошло столь быстро, что Морган не успел ничему помешать. Ослепленный злостью, он набросился на графа, ждавшего его со шпагой в руке.
— Защищайтесь, сеньор, — крикнул он, — биться будем насмерть!
Кармо кинулся к капитану, а Ван Штиллер насел на офицера.
Дон Рафаэль испуганно забился в угол. Присутствие капитана, его беспощадного врага, лишило его сил.
Все шестеро дрались не на жизнь, а на смерть. Будучи отличными фехтовальщиками, они прекрасно владели всеми приемами этого искусства.
Поняв с первых ударов, что имеет дело с опасным противником, знающим все тайны лучших мастеров своего времени, Морган от молниеносных выпадов перешел к более осторожной тактике, стараясь укротить свой пыл.
Он не слишком наседал на противника, а, уйдя в оборону, выжидал, когда граф, гораздо менее сильный и мускулистый, выбьется из сил и подставит себя под один из тех верных ударов, которому Морган научился у Черного корсара.
Разгадав, по-видимому, намерения противника, губернатор Маракайбо старался как можно больше сохранить свои силы, ограничиваясь ложными выпадами и не переходя в наступление.
Кармо и капитан Валера, напротив, так яростно бились друг с другом, что только искры летели от ударов клинков.
— На этот раз я не пощажу вас, как в прошлый, — говорил Кармо, решительно наступая на противника.
Капитан упорно молчал. Казалось, его гораздо больше занимают коварные мысли, нежели клинок Кармо и опасность заполучить его в грудь.
Нахмурив лоб и криво улыбаясь, он посматривал налево и направо, словно пытаясь отыскать путь для осуществления своих замыслов.
Делая вид, что отступает под все более яростными ударами француза, капитан то ли намеренно, то ли случайно все больше приближался к дону Рафаэлю, все еще жавшемуся в угол неподалеку от Иоланды.
Гамбуржец, более флегматичный, хотя и не менее ловкий, чем его друг, обменивался мощными ударами с офицером, оттесняя его все дальше к стене, к которой собирался его пригвоздить.
Иоланда, склонившись к трупу Пьера Пикардца, творила, казалось, молитву.
Внезапно в зале прозвучал крик боли, заглушивший на миг лязганье клинков:
— Умираю!....
Это капитан Валера нанес смертельный удар.
Отступая понемногу назад, он приблизился к дону Рафаэлю и, убедившись, что до него достаточно близко, одним прыжком ускользнул от Кармо и молниеносно вонзил клинок в горло плантатору.
Несчастный, пораженный насмерть, рухнул на пол с криком «Умираю!».
Увидав, что противник увернулся, Кармо бросился к нему.
— А теперь получи за дона Рафаэля! — крикнул он.
