Джеймс Купер - Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай
— Будем надеяться, что с тех пор он исправился, — спокойно заметил Колумб. — Я уже понял, что то, о чем ты собираешься мне рассказать, ты узнал от этого Хосе. Однако на слова плохого христианина так же трудно полагаться, как на слова лжесвидетеля. А потому говори скорей, что он тебе сообщил, а мы посмотрим, можно ли ему верить.
— Ну, теперь тот, кто посмел сказать, будто ваша милость не доберется до Катая, будет просто еретиком! Как это в догадались? Я ведь ничего такого не говорил! Хосе в само деле только что прибыл на фелюге, которая стоит на якоре близ «Санта-Марии», и, узнав, что среди участников экспедиции есть некий Санчо Мундо, поспешил проведать своего старого приятеля.
— Все это настолько ясно, что ты мог бы об этом и не рассказывать, — заметил Колумб. — Но теперь, когда Хосе благополучно прибыл на борт нашей доброй каравеллы, мы, может быть, наконец узнаем, что он тебе сообщил? i
— Узнаете, сеньор, узнаете. И, чтобы не тратить лишних слов, скажу сразу, что речь шла о доне Жуане Португальском, о доне Фердинанде Арагонском, о донье Изабелле Кастильской, о вашей милости, сеньоре доне адмирале, о вас, сеньор Муньос, я обо мне самом!
— Что за престранная компания! — со смехом воскликнул Луис и, сунув в руку матроса реал, прибавил: — Может быть, это заставит тебя сократить свой рассказ и перейти прямо к делу!
— Еще одна монета сразу приблизила бы мой рассказ к развязке, сеньор! Если уж говорить правду, Хосе ждет вон за той изгородью. Он сказал, что его новости стоят доблы, и будет весьма огорчен, когда узнает, что я уже получил свою долю, а ему еще придется ждать.
— Вот, пусть это его успокоит, — проговорил Колумб вкладывая в руку хитрого матроса целую доблу; по тому, как держался Санчо, адмирал понял, что сведения его действительно важные. — Зови скорее своего Хосе, пусть он сам говорит, если ты не можешь ничего сказать!
Санчо исчез и через минуту появился со своим приятелем. Хосе получил свою доблу, тщательно взвесил ее на ладони, спрятал в карман и немедля приступил к рассказу. В отличие от краснобая Санчо, он сразу выложил все, что знал, и умолк, не прибавив ни одного лишнего слова.
Оказалось, что Хосе недавно был на острове Ферро, где видел три хорошо вооруженные каравеллы под португальским флагом. Суда крейсировали в виду Канарских островов с явным намерением перехватить кастильскую эскадру. В подтверждение своих слов Хосе сослался на двух-трех пассажиров, прибывших час назад на его фелюге.
Не теряя времени, Колумб и Луис разыскали этих людей, выслушали их и убедились, что Хосе сказал правду.
— Из всех наших неприятностей, Луис, эта, пожалуй, самая серьезная! — подвел итог адмирал. — Проклятые португальцы могут нас задержать или же последовать за нами и присвоить себе нашу славу и плоды наших усилий. Сколько раз я предлагал им этот великолепный дар, но тогда у них не хватило ума и решимости, а теперь они ловко хотят воспользоваться случаем!
— Для этого дон Жуан Португальский должен послать рыцарей похрабрее гранадских мавров, иначе у него ничего не выйдет! — ответил Луис с чисто испанским презрением к своим соседям. — Говорят, дон Жуан монарх просвещенный и смелый, однако и ему придется считаться с королевской экспедицией под флагом Кастилии, особенно здесь, близ наших собственных островов!
— Вряд ли мы сможем противостоять высланным против нас силам. Португальцам хорошо известно число и вооружение наших каравелл, и они, без сомнения, снарядили флот, который наверняка сможет добиться своей цели, какой бы она ни была. Увы, Луис, судьба неблагосклонна ко мне, хотя я и надеялся, что под конец жизни она вознаградит меня за все страдания! Сколько лет я предлагал португальцам совершить это плавание на тех же условиях, какие столь милостиво приняла донья Изабелла, но они холодно отворачивались от меня и даже больше — отвечали мне насмешками и презрением. И вот теперь, едва я приступил к выполнению тех планов, которые они так долго отвергали, португальцы хотят помешать мне силою и коварством!
— Благородный дон Христофор, мы скорее умрем, сражаясь, как подобает кастильцам, но не допустим подобного бесчестья!
— Нет, Луис, — возразил Колумб, — наша единственная надежда — на быстрый уход отсюда. Хорошо, что Мартин Алонсо оказался таким опытным и добросовестным моряком, — «Пинта» готова к отплытию, и завтра с восходом солнца мы сможем покинуть Гомеру. Сомневаюсь, чтобы у португальцев хватило смелости разыскивать нас в неведомых просторах пустынной Атлантики! На рассвете мы снимемся с якоря. Главное сейчас — уйти от Канарских островов незамеченными!
Приняв решение, Колумб вместе с Луисом поспешил к шлюпке, и через несколько минут они были уже на борту «Санта-Марии».
К тому времени лишь вершины гор на островах еще розовели в последних лучах заката, а вскоре и они растаяли, словно тени; только каравеллы покачивались, как три неясных темных пятна, на волнах вечнодышащего океана.
Глава XVI
Кто знал, что этот день в века
Войдет, что дети их восславят?
Что целых два материка
Они в наследство им оставят?
Брайнт
Самые различные чувства обуревали в ту ночь участников Колумбовой экспедиции.
Получив свою мзду, Санчо не стал стесняться и рассказал о том, что знал, каждому встречному и поперечному, так что не успел адмирал ступить на борт своего судна, как слух о замыслах португальцев облетел всю маленькую эскадру. Многие надеялись, что этот слух оправдается, и желали своим врагам удачи, полагая, что любая участь лучше той, которую им сулило это плавание. Но, видно, таков уж дух соперничества — большинство матросов все-таки ожидало отплытия с нетерпением, хотя бы для того, чтобы одурачить португальцев и доказать превосходство своей нации. Что же касается Колумба, то он пребывал в глубоком унынии. Казалось, жестокая судьба решила отнять у него кубок, который после долгих лет мучительных ожиданий он только-только поднес к губам! Всю ночь душевная тревога не давала ему сомкнуть глаз, и под утро он вышел на палубу первым.
Едва забрезжил рассвет, все были уже на ногах. Приготовления к отплытию закончились еще ночью, поэтому с первыми лучами солнца каравеллы снялись с якоря и вслед за «Пинтой», которая, как обычно, шла впереди, двинулись в открытое море. Ветер был такой слабый, что суда плохо слушались руля, однако дороги была каждая минута, и эскадра упорно продвигалась в западном направлении.
Вскоре вдали показалась какая-то каравелла с обвисшими парусами; она еле ползла им навстречу и лишь через много часов наконец приблизилась настолько, что Колумб смог ее окликнуть. Выяснилось, что каравелла идет с Ферро, самого крайнего из Канарских островов на юго-западе, поэтому она и подошла так близко к курсу, которого намеревалась держаться эскадра до выхода в неведомый открытый океан.
