Юрий Шестера - Приключения поручика гвардии
Единодушно этой бухте было дано название «Водопадная», и штурман запечатлел его на карте, исправив допущенные на ней неточности.
— Такими темпами, Андрей Петрович, мы можем вскоре переделать всю карту Южного полушария Тихого океана, — улыбнулся Осип Макарыч.
— Навряд ли, — наставительно, но с лукавыми искорками в глазах, — ответил тот. — Потому как не зря нарекли этот океан Великим.
Бухта во всех отношениях была идеальной. Высокие берега, поросшие пышной растительностью, среди которой выделялись небольшие группы милых сердцу сосен, радовали глаз. В ней можно было надежно укрыться даже в самый жестокий шторм, не было никаких проблем и с питьевой водой, а небольшой равнинный участок на ее восточном берегу, поросший высокой травой, как раз напротив водопада на противоположном берегу, сулил долгожданный отдых для команды.
— Прямо как в уютном уголке Женевского озера в Швейцарии, — очарованно произнес Георг Вильгельм, предаваясь воспоминаниям о своей такой далекой родине.
* * *И все-таки прежде чем сойти на берег, Андрей Петрович решил послать неутомимого боцмана Савельева с матросами обследовать на баркасе все побережье залива. И не зря. Вернувшийся через несколько часов боцман взволнованно сообщил, что по западному берегу залива, чуть подальше от прохода в него из океана, есть еще одна бухта, на вершине берегового холма которой виднелся деревянный частокол. Как только их баркас под парусами стал приближаться, так как он хотел получше рассмотреть, что это такое, с холма стали сбегать туземцы с копьями в руках. Поэтому он сразу же развернул баркас и поспешил к «Екатерине». Вполне возможно, что у них есть лодки, которых он, правда, не разглядел из-за удаленности, и тогда туземцы могут через некоторое время появиться уже здесь.
— Уйти в океан до прибытия туземцев мы не можем, ибо, во-первых, еще не успели заправиться свежей водой, во-вторых, нам нужно свежее мясо и рыба и, наконец, в-третьих, мы не знаем, что нас ожидает южнее, ведь маорийцы, нравится нам это или нет, хозяева этих земель. Поэтому наперед, по моему мнению, нужно выяснить наши отношения.
Моряки одобрительно загудели.
— Ну, что ж, будем готовиться к встрече, — подвел итог Андрей Петрович, окинув своих спутников твердым взглядом.
* * *Пока баркас обследовал залив, матросы на шлюпке успели сходить к водопаду и привезти четыре бочки отменной горной воды. И теперь мореходы, ходившие в разведку, с жадностью пили прохладную живительную влагу.
— Хор-ро-шо! — с наслаждением прорычал боцман, успев вылить себе на голову еще один черпак воды. — Хоть теперь, слава Богу, можно ее не экономить.
Подняли паруса и поставили их в положение для просушки на случай, если придется быстро дать ход судну. Зарядили ружья и пушки, но пушечные порты пока не открывали. Осмотрев готовность судна к отражению возможного нападения туземцев, Андрей Петрович остался явно довольным. Да и сосредоточенные лица моряков подтверждали их готовность к схватке не на жизнь, а на смерть.
— Лодки туземцев! — раздался голос сигнальщика.
Из-за мыса выскочила дюжина пирог и устремилась к «Екатерине». Но, приблизившись на некоторое расстояние, они остановились, и только одна подошла к борту судна. На ее носу стоял разукрашенный татуировкой статный абориген с пучком перьев в волосах, а рядом — другой, но в отличие от всех, имевших только набедренные повязки, в истертых матросских штанах и такой же рубашке.
— Господин капитан! — на чистом английском языке прокричал он. — Спустите трап. С вами хочет встретиться Рандога, вождь племени, — и он приветственно помахал рукой.
Когда оба новозеландца поднялись на палубу, Андрей Петрович убедился, что этот странного вида человек явно был европейцем, несмотря на загоревшее лицо, делавшим его похожим на остальных воинов-маори.
— Господин капитан! — обратился европеец к Осипу Макарычу, одетому в форменную куртку. — Вождь Рандога интересуется, с какой целью прибыло сюда ваше судно.
Шкипер вопросительно посмотрел на Андрея Петровича.
— Мы хотели бы запастись свежим мясом и рыбой, а также питьевой водой, — ответил тот по-английски.
Европеец перевел его ответ вождю, и тот, широко улыбаясь, закивал головой с раскрашенными перьями.
В это время из-за мыса выплыла целая флотилия пирог с воинами, держащими в руках копья. Увидев нахмурившееся лицо собеседника, европеец попытался успокоить его:
— Эти воины готовы заступиться за своего вождя, если с ним случится что-то нехорошее. Но они не представляют для вас никакой опасности, если наши переговоры закончатся мирно.
Вождь опять согласно закивал головой.
— Ничего плохого не случится ни с вождем, ни с вами, — мрачно ответил Андрей Петрович, явно обеспокоенный демонстрацией своей силы новозеландцами.
Рандога подошел к борту и что-то громко прокричал своим воинам. Все пироги сразу же остановились.
Несколько успокоившись, Андрей Петрович преподнес вождю в качестве подарка кинжал, при виде которого глаза Рандоги засветились детской радостью, и с десяток аршин красной материи, которую тот сразу же обмотал вокруг себя.
В конце концов договорились, что туземцы привезут дюжину свиней по железному топору за каждую и свежей рыбы за железные обручи от старых бочек. Успешно закончив переговоры, Андрей Петрович и Осип Макарыч проводили вождя до трапа, в то время как европеец остался на судне до возвращения новозеландцев с товарами.
* * *— Зовут меня Робсон. Я матрос английского брига, который лет десять тому назад остановился южнее по побережью у одной из деревень маори сразу же после окончания Кентерберийской долины. Капитан брига потребовал от туземцев, чтобы они привезли на судно свежую провизию, но бесплатно. Те, конечно, отказались. Тогда разъяренный капитан приказал открыть пушечный огонь и в течение какого-то часа почти полностью уничтожил их деревню. Решив, что с туземцами покончено, он на двух шлюпках во главе с лейтенантом, своим старшим офицером, отправил отряд вооруженных матросов, чтобы те собрали все оставшееся в бывшей деревне съестное, так как у них действительно почти закончились продукты питания. В этом отряде был и я.
Когда же мы, оставив у шлюпок для их охраны нескольких матросов, поднялись по склону холма к разрушенной деревне, на нас из-за разбитого ядрами деревянного частокола напало около сотни туземных воинов, которых до этого мы не видели. Мы по команде лейтенанта дали залп из ружей. Несколько туземцев упало, но гром выстрелов и облако дыма внесли сумятицу в их ряды, и они остановились. Казалось, мы спасены. Но вперед выскочил расписанный татуировкой высокий воин, и, бешено крутя над головой веревку с привязанным к ней камнем, с боевым кличем бросился на нас, увлекая своим порывом всех остальных. Это было страшное оружие — мэр, которым новозеландцы, словно шутя, раскалывают головы противников, как орехи.
