Наталья Колесова - На хвосте удачи

Девица, рыча от злости, успела пару раз лягнуть его, прежде чем он освободил ее от смертоносного груза. Слегка запыхавшийся Алонсо потряс в воздухе добытыми ножнами.

– Скажите, что я не прав!

Нати потирала покрасневшие от его железной хватки запястья. Огрызнулась:

– Пожалуйста: ты не прав! В детстве ты был куда вежливее! Знала бы, что ты вырастешь таким, разбила бы нос тебе, а не Хуану Миро!

Алонсо перестал разглядывать ножны и уставился на девушку. Спросил негромко:

– Что вы сказали?

– Что ты хам и негодяй! – Нати замешкалась, подыскивая ругательство покрепче, но так как ее запас испанских ругательств был ограничен детскими знаниями и литературно-классическими отца Модестуса, пришлось добавить по-французски: – Merde!

Адмирал даже не поморщился. Отшагнул назад и сел на скамью у фонтана, на которой несколько минут назад сидела Нати.

– Если б я хотела тебя убить, я бы сделала это еще в море! – продолжала бушевать та. – Твои доблестные солдаты очень плохо обыскивают!

Алонсо нетерпеливо отмахнулся.

– Это правда, они будут наказаны… Откуда вы знаете Хуана Миро?

– Этого мальчишку, который приходил к нам в гости? А ведь это ты научил меня бить сразу в нос, так что нечего было твоей матери отчитывать меня за неподобающее поведение! Впрочем, потом мы с ним подружились, хотя дружба и началась с драки… – Нати неожиданно засмеялась. – Между прочим, он сделал мне предложение, и я даже согласилась! Так что, кузен, нравится вам это или нет, я фактически обручена!

Адмирал задумчиво смотрел в пространство перед собой, по-прежнему крепко сжимая в руках ножи. Нати никак не могла сообразить, что за мысли роятся за этим высоким нахмуренным лбом, потому что Алонсо спросил неожиданно:

– Что за песенку вы сейчас напевали?

– А… Я вспомнила: дома, когда мы сидели у такого же фонтана, мама часто напевала французскую песню. Мелодию я помню до сих пор, а слова… едва ли я вспомню сейчас хотя бы куплет. Что-то про маленьких птичек…

Алонсо порывисто поднялся. Приостановился на ступенях террасы, что-то хотел сказать и, передумав, ушел.

– А мои… ножи? – спросила Нати у воздуха. Мало того что ей так неловко и странно в женской одежде, так теперь, без привычной тяжести оружия, она чувствует себя просто голой.

– Добрый день, любезный дон!

Конечно, ему не ответили, хотя он просто старался быть учтивым. Эндрю перенес вес с больной ноги на здоровую. Зазвенели кандалы. К сожалению, стул в помещении был единственным и уже занят.

Человек, сидевший у стола, молча рассматривал его. Наверняка то еще зрелище! Эндрю изрядно помяли, хотя серьезных ран он не получил, синяки и ссадины обильно украшали физиономию. Да и порванная одежда и босые ноги (сапоги испанцы отобрали уже в тюрьме) элегантности не прибавляли.

– Вы – английский пират Эндрю Фокс, называемый также Лис? – спросил испанец. Голос его был негромким и мягким.

– Не отпираюсь насчет имени и национальности, хотя в отношении «пирата» мог бы и поспорить!

– Вас сюда привели не для споров.

– Догадываюсь, – пробормотал Эндрю. – Наверняка для исключительно приятной беседы…

Испанец поднялся, двинулся по комнате, заложив за спину руки. Рассматривающий его Фокс поменял первое мнение: не алькальд. Слишком роскошен черный с серебром камзол и… рубиновый крест! Эндрю во все глаза уставился на своего давнего противника. Кажется, они с Бичом пиратов ровесники. Адмирал пониже, изящно сложен, движения его кажутся ленивыми и грациозными… но обветренное лицо, выправка военного и сильные кисти, видневшиеся из дорогих кружев, ломают образ праздного щеголя с Аламеды.

– Какая честь! – произнес Эндрю почти без насмешки. – Меня будет допрашивать сам дон де Аламеда!

Испанец вяло отмахнулся.

– Для этого у нас имеется Святая палата и алькальды! И вам не удастся их одурачить, все ваши грехи давно сосчитаны и записаны.

– Так что же, вам просто захотелось на меня посмотреть?

– Не обольщайтесь! Вы не первый пират, которого я взял в плен. И, к сожалению, не последний.

– Тогда я не понимаю, – вежливо сообщил Эндрю, – почему меня вывели из моей уютной крысиной ямы и поставили под ваши прекрасные очи. Чем обязан честью знакомства?

На миг ему показалось, что он зарвался. Испанец остановился прямо перед ним, уставился темными… странно знакомыми глазами.

– Я хочу задать вам несколько вопросов.

– И ожидаете, что я на них отвечу?

У этого дона де Аламеда терпение поистине ангельское. Обычно испанцы выходят из себя очень быстро.

– На вашем корабле плыл юнга…

Да! У Эндрю язык так и чесался спросить. Но раз испанец заговорил сам…

– Как там поживает наш малыш Нэтти?

– Хорошо поживает.

– Вы его не обижаете?

– Расскажите, как он у вас появился.

– А что он сам рассказал?

– Я хочу услышать вашу версию.

Что Нэтти им наплел? Или, наоборот, какую рассказал правду? Эндрю помолчал, потом начал – без обычного ерничанья – рассказывать, внимательно следя за реакцией испанца. Тот по-прежнему выглядел задумчивым.

– Это все?

– Все.

Совпало? Не совпало?

– Юнга говорил, что вы отобрали у него некие драгоценности…

– Рубины?

– Дайте их описание.

Эндрю дал – вплоть до количества камней и качества огранки. Добавил, подумав:

– Нэтти утверждает, что он не украл эти драгоценности, они принадлежат его матери.

Он все еще хотел защитить громмета, хотя тому, кажется, пока никакая опасность не грозила.

– Он рассказывал что-либо о своей семье?

– Сказал, сирота. А к чему все эти вопросы?

Естественно, ответа он не получил. Зато получил вопрос, который его слегка огорошил:

– Скажите, а какие отношения связывают вас и… Нэтти?

Отношения? Связывают? Эндрю подумал и спросил – изысканно учтиво:

– Не хотелось бы быть невежливым, отвечая вопросом на вопрос, но какие отношения связывают вас и Нэтти?

Показалось ли, что испанец метнул взгляд в сторону часовых? Взмахнул рукой:

– Пока все. Уведите его.

– Передавайте привет юнге, а я так благодарен вам за эту содержательную беседу… – Эндрю получил чувствительный толчок в поясницу, но все же договорил: – До встречи, дон де Аламеда.

– О нет, следующей встречи не будет.

– Не зарекайтесь!

Значит, Нэтти все-таки не шпион испанцев, как они было решили. Но тогда какую же историю он сочинил, что им заинтересовался сам Бич пиратов?

– Вы должны понять мое недоверие. Много лет мы считали вас погибшими…