Джеймс Купер - Блуждающая Искра
— Как же, синьор! Вон там горит на нем фонарь наверху мачты. Мы его видели весь вечер, и он даже подтянул нас немного на буксире.
— А! В таком случае вы мне, может быть, сообщите кое-что. Не знаете вы, был повешен человек на этом судне при закате солнца?
Рауля немного покоробило — он не мог решить, какой ответ мог быть приятнее спрашивающему.
— Если это вам доставит удовольствие, синьор, то я могу вам сказать, что казнь действительно была назначена, но капитану угодно было отменить ее.
— После того, как даны были три выстрела со стороны Неаполя? — с живостью спросил Клинч.
— Чорт возьми! Это, пожалуй, тот человек, который меня спас, — подумал Рауль. — Да, после трех выстрелов, — отвечал он громко, — только я не знаю, какое они могли иметь отношение к казни?
— Какое отношение! Да я сам об этом распорядился: это был сигнал об отсрочке, данной адмиралом этому бедному Раулю Ивару. Как я рад, что все так прекрасно удалось! Не люблю я этих казней!
— Это показывает, что у вас доброе сердце, синьор, и вы когда-нибудь получите награду за ваше великодушие. Желал бы я знать имя такого великодушного человека, чтобы упоминать его в своих ежедневных молитвах.
— Кто бы мог думать, что это говорит капитан Рауль? — с гримасой проворчал Итуэль.
— Что до моего имени, приятель, то не велика она штука — Клинч, а звание — подшкипер, хотя в мои годы другие сидят обыкновенно гораздо выше. Добрый вечер!
И Клинч поехал своей дорогой.
— Честный он человек! — заметил Рауль, когда они немного отъехали. — Будь сотня таких людей в английском флоте, мы могли бы его любить, Итуэль.
— Все они огненные драконы, капитан Рауль, не доверяйте им. Впрочем, этот Клинч еще довольно порядочный, вообще; только вот беда: грог злейший его враг.
— Ого-го! Лодка! — снова раздался оклик Клинча с некоторого расстояния.
Рауль и Итуэль невольно оставили весла, думая, что этот оклик опять относится к ним.
— Го-го! Лодка! — повторил Клинч. — Отвечайте же!
— Это вы, Клинч? — послышалось с других лодок.
— Да, да; а это вы, Иельвертон? Я как будто узнаю ваш голос.
— И вы не ошиблись. Но тише, не шумите так и скажите, с кем это вы сейчас разговаривали?
Затем стало очевидно, что лодки близко подъехали одна к другой, и разговор продолжался вполголоса. Рауль не мог расслышать ни слова. В тревожном ожидании они почти не смели шевелить веслами и сдерживали дыхание. Они чувствовали, что неприятельские лодки должны находиться всего в каких-нибудь ста саженях от их маленького ялика, и, конечно, четыре весла имели перевес перед двумя, в особенности на ходкой гичке капитана Куфа, не один раз взявшей приз на гонках.
— Тш! — воскликнула Джита, вся дрожа. — О, Рауль! Они приближаются!
Они действительно приближались и подошли к беглецам саженей на сто. С их лодок не доносилось никаких звуков, кроме удара весел. Близость опасности пробудила все дремавшие силы Карло Джунтотарди; он умелой и твердой рукой направил ялик прямо на береговые скалы, имея две цели в виду: или укрыться еще надежнее под их мрачным навесом или, в крайнем случае, высадиться на берег и скрыться в горах.
Англичане несомненно уже настигали беглецов; силы были слишком неравны.
— О, дядя! — воскликнула Джита, прижимая руки к груди и стараясь унять сильное сердцебиение, — скорее, скорее! Правьте в пещеру!.. Это единственное средство спасения.
Маленький ялик огибал в эту минуту скалы, огораживавшие с одной стороны глубокую бухточку. Карло Джунтотарди ухватился за мысль, поданную его племянницей, и приказал Раулю и Итуэлю перестать грести. Те повиновались, думая, что он рассчитывает здесь высадиться; Рауль только мысленно удивлялся его выбору места, так как тут утесистые скалы почти отвесно спускались в воду. Но в эту минуту ялик незаметно прошмыгнул под низкой, самой природой образованной аркой и вошел в небольшой бассейн так тихо и неслышно, точно он был не более как соломинкой, несомой течением. В следующую минуту две английские лодки обогнули скалы: одна ближе к берегу, чтобы помешать беглецам высадиться на берег, другая параллельно первой, но дальше в море, чтобы преградить им путь в море. Еще одну минут спустя обе лодки ушли на сто саженей вперед, и их уже не было слышно.
Глава XXV
Место, где укрылся Карло Джунтотарди, хорошо известно по побережью Сорренто под названием Морской Пещеры, хотя это, собственно, не пещера, несмотря на то, что в нее попадают через естественную низкую арку или с вод. Бассейн внутри открыт и точно нарочно приспособлен для того, чтобы в нем могли укрыться лодки в случае надобности. Даже в полдень это убежище представлялось вполне надежным, так как проникшая туда лодка совершенно исчезала от глаз преследователей, и никому, не знающему особенностей этого входа, никогда бы не пришло в голову искать здесь лодку, погребенную в скалах этого небольшого мыса.
Ни Джита, ни ее дядя теперь ничего не боялись, но первая выразила свое непременное желание здесь сойти на берег, так как отсюда легко могла дойти по знакомой тропинке до Санта-Агаты.
Все последние, так противоположные и так быстро сменявшие друг друга, события и необходимость расстаться с Джитой повергли Рауля в мрачное и тяжелое настроение. Он сознавал, что не имеет возможности и даже права дольше удерживать при себе Джиту, подвергая ее постоянным и серьезным опасностям, но боялся, чтобы разлука не оказалась постоянной. Однако он не возражал и, поручив лодку Итуэлю, помог Джите подняться на берег и пошел ее проводить. Карло Джунтотарди ускорил шаги, предупредив племянницу, что она найдет его в известном ей домике на дороге, и Джита осталась вдвоем с Раулем.
Не было полного мрака и можно было пробираться по дороге довольно свободно. Рауль и Джита медленно отправились через горы, каждый под ощущением тяжелого гнета в виду предстоящей разлуки, хотя каждому из них будущее рисовалось совершенно с противоположных точек зрения. Молодая девушка без колебания взяла руку Рауля, и в ее манерах, в мягком тоне ее голоса сказалась вся ее нежность к нему и все участие; но нравственные правила она во всем всегда ставила на первый план, и теперь решилась говорить с ним без малейшей утайки.
— Рауль, — начала она, выслушав его горячее объяснение в преданности, которое не могло не польстить ей даже в эту тяжелую минуту прощанья. — Рауль, нам надо кончить. Я не могу вторично переживать события, подобные сейчас совершившимся, а также и вам не могу позволить подвергать себя таким опасностям. Надо нам хорошенько понять друг друга: необходимо расстаться, и чем скорее, тем лучше во всех отношениях. Я упрекаю себя за то, что допустила между нами такую глубокую и продолжительную близость.
