Джек Лондон - Морской волк. Бог его отцов

Но тут что-то произошло. Капитан и Мод Брюстер отшатнулись друг от друга. Я был уже возле него с поднятым ножом, но задержал удар. Меня поразила неожиданная перемена положения. Мод стояла, прислонившись к стене, а он шатался и левой рукой прикрывал глаза, а правой, словно в забытьи, шарил вокруг себя. Его рука нащупала стену, и, по-видимому, сознание найденной опоры доставило ему облегчение.

Но ярость уже снова овладела мной. Передо мной промелькнули перенесенные обиды и унижения, все выстраданное мною и другими от его руки, вся чудовищность существования этого человека. Я подскочил к нему, как слепой, как безумный, и вонзил нож ему в плечо. Однако, чувствуя, что нанес только легкую рану — сталь скользнула вдоль лопатки, — я поднял нож для нового удара.

Но в этот миг Мод с криком бросилась ко мне:

— Не надо! Умоляю вас!

На миг я опустил руку, но только на миг. Я снова занес нож, и Вольф Ларсен, несомненно, погиб бы, если бы она не встала между нами. Ее руки обвились вокруг меня, ее волосы щекотали мне лицо. Сердце у меня усиленно забилось, но бешенство мое только возросло.

Она смело смотрела мне в глаза.

— Ради меня! — просила она.

— Я хочу убить его ради вас! — крикнул я, стараясь высвободить свою правую руку так, чтобы не причинить вреда Мод.

— Tсc!.. — вдруг прошептала она, закрыв мне рот своей рукой.

Я готов был поцеловать ее пальчики, так как при всем моем гневе их прикосновение было для меня бесконечно сладостно.

— Пожалуйста, пожалуйста! — умоляла она, и этим обезоружила меня, что и впоследствии всегда удавалось ей.

Я отступил и вложил кинжал в ножны. Вольф Ларсен все еще стоял, прижимая руку ко лбу и прикрывая ею глаза. Голова его была опущена на грудь. Весь он как-то осел, его широкие плечи согнулись.

— Ван Вейден! — хрипло, с тревогой в голосе, позвал он. — О ван Вейден, где вы?

Я взглянул на Мод. Она промолчала и только кивнула головой.

— Я здесь, — ответил я, приближаясь к нему. — В чем дело?

— Помогите мне сесть, — сказал он тем же хриплым, испуганным голосом. — Я болен, я очень болен, Горб, — прибавил он после того, как я подвел его к стулу.

Он положил голову на стол и закрыл ее руками. Время от времени он покачивался взад и вперед от боли. Один раз он было приподнялся, и я увидел крупные капли пота у него на лбу.

— Я болен, я очень болен, — повторял он.

— Что с вами? — спросил я, кладя ему руку на плечо. — Чем я могу вам помочь?

Но он раздраженно сбросил мою руку, и я долго молча стоял возле него. Мод, растерянная и подавленная, смотрела на нас. Мы не понимали, что могло с ним случиться.

— Горб, — сказал он наконец, — мне надо лечь. Дайте мне руку. Я скоро оправлюсь. Это опять проклятая головная боль. Я боялся ее. Мне казалось… нет, я не знаю, о чем я говорю. Помогите мне добраться до койки.

Но, когда я уложил его, он опять закрыл лицо руками, и, уходя, я слышал, как он шептал:

— Я болен, я очень болен…

Мод встретила меня вопросительным взглядом. Я покачал головой и сказал:

— Что-то случилось с ним. Не знаю только, что именно. Он беспомощен и, кажется, первый раз в жизни испытывает чувство страха. Несомненно, это началось еще до того, как я ударил его ножом, так как я нанес ему только поверхностную рану. Вы, наверное, видели, как все это было?

Она покачала головой.

— Я ничего не видела. Для меня это так же загадочно, как и для вас. Он внезапно выпустил меня и отшатнулся… Но что нам теперь делать? Что я должна делать?

— Подождите, пока я вернусь, — ответил я.

Я вышел на палубу. Луи стоял на руле.

— Вы можете пойти спать, — сказал я ему, становясь на его место.

Он не стал медлить, и я остался один на палубе «Призрака». Стараясь производить как можно меньше шума, я взял марселя на гитовы, отдал бом-кливер и стаксель и подтянул грот. Потом я вернулся вниз к Мод. Приложив в знак молчания палец к губам, я прошел в каюту Вольфа Ларсена. Он лежал в том же положении, в каком я его оставил.

Голова его беспокойно металась по подушке из стороны в сторону.

— Могу я чем-нибудь помочь вам? — спросил я.

Сначала он не отвечал, но на мой повторный вопрос произнес:

— Нет, нет, мне ничего не надо. Оставьте меня до утра.

Когда я повернулся к выходу, я заметил, что голова его снова начала метаться по подушке. Мод терпеливо ждала меня, и мной овладела радость, когда я увидел ее гордо посаженную головку и спокойные лучистые глаза. В них светилось спокойствие ее души.

— Доверяете ли вы мне настолько, чтобы решиться на путешествие в шестьсот миль?

— Вы хотите сказать?.. — спросила она, и я знал, что она поняла мою мысль.

— Да, именно это, — ответил я. — Для нас ничего не остается, кроме лодки.

— Для меня, хотите вы сказать? — возразила она. — Вы здесь в такой же безопасности, как и раньше.

— Нет, для нас ничего не остается, кроме лодки, — с упорством повторил я. — Будьте любезны одеться как можно теплее и собрать вещи, которые вы хотите взять с собой.

— И поторопитесь, — бросил я ей вдогонку, когда она направилась в свою каюту.

Кладовая находилась как раз под кают-компанией. Открыв люк в полу и захватив с собою свечку, я спустился туда и начал шарить среди судовых запасов. Я отбирал главным образом консервы и передавал их в протянутые сверху руки Мод.

Мы работали молча. Я запасся также одеялами, рукавицами, дождевыми плащами и шапками и тому подобными предметами. Нелегко было довериться маленькой лодке среди бурного моря, и мы непременно должны были защитить себя от холода и сырости. Лихорадочно работая, мы вытаскивали нашу добычу на палубу и укладывали ее на шканцах. Слабые силы Мод скоро иссякли, и она в изнеможении должна была присесть на ступеньки юта. Но это не помогло ей, и она легла, раскинув руки, прямо на твердую палубу. Такой прием применяла моя сестра, и я знал, что благодаря ему Мод скоро оправится. Оружие тоже пригодилось бы нам, и я вернулся в каюту Вольфа Ларсена, чтобы взять его винтовку и дробовое ружье. Я заговорил с ним, но он не ответил, хотя голова его все еще моталась из стороны в сторону и он, очевидно, не спал.

— Прощай, Люцифер, — сказал я про себя, тихо закрывая за собой дверь.

Далее на очереди были патроны, и мне нетрудно было их достать, хотя и пришлось спуститься за ними в кубрик. Я унес два ящика из-под самого носа кутивших охотников.

Теперь нужно было спустить лодку. Одному человеку это не так-то просто сделать. Справившись с этим, я удостоверился, что весла, уключины и парус — все на своем месте. Но нужна была еще пресная вода, и я забрал бочонки со всех лодок на борту. Поскольку последних было теперь девять, мы были обеспечены и водой, и балластом. При обилии взятых мною запасов была даже опасность, что лодка окажется перегруженной.