Николай Черкашин - Одиночное плавание
- Данные дозиметрического контроля в норме. Замечания по материальной части: ночью вышел из строя парогенератор шестого реактора.
В вертолётном ангаре - запах горелой резины. Источник гари уточняется.
На угловой полетной палубе пожарная машина столкнулась с тягачом. Тягач выведен из строя. Матрос-водитель отправлен в лазарет с переломом бедра.
На элеваторе правого борта № 4 произошел выброс гидравлики.
В кормовом ракетном погребе по недосмотру трюмных на три минуты включили систему орошения. Забортной водой засолили две зенитные ракеты «Си Спарроу».
Замечания по личному составу. Сержант военной полиции Страйд обнаружил в агрегатной выгородке № 742 два килограмма героина. Агрегатная выгородка № 742 находится в заведовании дивизиона движения. Начато следствие.
В помещёнии носовых шпилей матросы Эдмондс и Залевски вставили пьяному младшему боцману Олгуду в задний проход наконечник пескоструйного аппарата и врубили давление в десять атмосфер. Младший боцман Олгуд с множественной перфорацией кишечника доставлен в корабельный лазарет. Эдмондс и Залевски посажены в карцер. Свои действия они мотивируют тем, что мастер-чиф-петти-офицер флота Олгуд был часто к ним несправедлив.
Младший матрос Гэлз, оператор-наводчик зенитного автомата, объявил себя членом секты «Святые последнего дня». Отказывается обслуживать системы оружия. Изолирован в карцере.
В коридоре гребного вала № 4 обнаружена крысиная ферма, устроенная старшиной команды мидчелистов ворэн-офицером 1-го класса Грэмбеллом. Грэмбелл продаёт крыс матросам, которые предъявляли хвосты животные санитарному врачу для получения льготных дней к отпуску.
В вентиляционной шахте кормового машинного эшелон; обнаружен труп младшего матроса Стивенса, повесившегося на обрывке капронового линя. Причина самоубийства неизвестна. Военная полиция ведет следствие.
Матросы-афроамериканцы трюмного дивизиона обратились в «Совет по взаимоотношениям среди моряков» с просьбой разрешить им пользоваться корабельной сауной наравне с белыми.
Военный раввин Коэн просит отгородить часть офицерского камбуза для приготовления кошерной пищи.
Старший хирург корабля майор Черс произвел успешную операцию по извлечению из желудка младшего матроса Сноппера проглоченной иглы.
Больных в корабельном лазарете - восемнадцать.
В карцере - девять арестованных… Доклад закончен.
Длинная сплетня Киви ничуть не омрачила Комптона. Сутки как сутки, на войне как на войне… Отдав распоряжение ускорить поиски источника дыма в вертолётном ангаре, кэптен отправился на доклад к флагману.
В это утро Комптон делал все, чтобы не раздражаться, не терять присутствия духа. Он с детства помнил пословицу: «Хорошее начало полдела откачало». А для хорошего начала «противолодочной недели» требовалось только одно - крепкие нервы.
6.
Мартопляс приказал машинной вахте смотреть за контрольными приборами в оба и о малейших отклонениях от нормы докладывать тотчас же. И когда лейтенант-инженер Серпокрылов просунул голову в дверь и доложил, что на правом дизеле сработал сигнальный клапан третьего цилиндра, механик вскочил, точно ему принесли долгожданную весть. Он приказал немедленно застопорить правый двигатель. Затем доложил на мостик, испытывая легкое мстительное чувство:
- Мостик, остановлен правый дизель!
- Пятый, в чем дело? - запросил динамик голосом Феди-пома.
- Выясняем! - отрезал Мартопляс. Командир наверняка рядом, пусть попереживает! Ему это полезно.
Но Абатуров оставаться в неведении не захотел и тут же вызвал механика на мостик.
Мостик - олимп подводных богов. Подышать наичистейшим в мире воздухом, не замутненным никакими вытяжками и испарениями, поднимаются сюда считанные люди. Воздух здесь столь легок, что, кажется, вдохни поглубже раз, другой, третий - и поднимешься, как аэростат. Мартопляс даже за поручень прихватился, прокачивая грудь солоноватым терпким озоном.
Абатуров смотрел на него сверху, с откидной площадки.
- Что случилось, мех?
- Похоже, коксуется насос-форсунка, - невозмутимо доложил Мартопляс. - Прошу разрешения её снять и очистить коксовые отложения.
Абатуров покусал губы. Выдавил:
- Снимайте.
7.
Морское солнце высекало авианосец из глыбы ступенчатого, угловатого железа резкими тенями и слепящими бликами. «Колумб» разворачивался против ветра, разглаживая подветренным бортом синие волны с прозрачными гребнями. На гафеле его рогатой мачты трепетали сигнальные флаги «юниформ-янки» и цифровые вымпелы, образуя международный сигнал «Я готовлюсь к подъёму в воздух самолётов на истинном курсе 120°».
На носовом срезе авианосца, там, где обрывались разгонные дорожки катапульт, задымил факел ветроуказателя. На топе мачты заработал радиомаяк «Такан», а с крыльев мостика понеслись в небо молитвы: одна - на языке древних римлян, другая - на языке древних иудеев. Обе призывали бога даровать летчикам «Колумба» благополучие и удачу в полетах. Чтобы молитвы не перепутывались, военный капеллан обращался к Богу с левого крыла (Библия читается слева), с правого же взывал к всевышнему военный раввин (тора читается справа). Точно так же, чтобы не создавать взаимных помех, были разнесены по бортам антенны сорока двух радиоустройств «Колумба».
- Патер ностер кви эст ин целис, - пел небесный лоцман.
- Ба-рух А-та А-до-наи Элохей-ну-у… - тянул охотник на дьяволов.
Но обе молитвы потонули в реве газотурбинных двигателей. Это сорвался и ушёл в небо ангел - тяжёлый аварийно-спасательный вертолёт «Си Спрайт». Ему висеть до конца полетов, ему вылавливать тех, кому не повезет в воздухе, но посчастливится удержаться на воде…
Тренькая тревожными звонками, пошли наверх площадки бортовых элеваторов. Они выставили по паре серебристых машин с заломленными по-ангарному крыльями и снова ушли вниз. Конвейер ангар - палуба - небо заработал…
На флагманский командный пункт, занимавший самый верхний этаж «острова», все поднялись в синей парадной форме при шпагах. К этому обязывал ритуал первого дня больших маневров.
Щелкнул динамик. Голос инженера-механика сообщил из поста энергетики и живучести, что на катапульты подан пар, а на щиты пламяотбойников - забортная вода охлаждения. После этого доклада в рубке стало ещё напряженнее. Комптон взглянул на браслет японских часов с датчиком кровяного давления. Пунктирные циферки показывали 70 на 120.
О'кей!
Оранжевые палубные тягачи выкатывали «Викинги» на старт, и по пути самолёты опускали консоли складных крыльев, точно разминали их после тесноты ангара. У катапульт матросы палубного дивизиона - пыль земли, обезьяны, джеки - помогали самолётам отцентроваться, скрепляли челноки катапульт разрывными кольцами с палубными рымами.
