К востоку от Малакки (СИ) - Реган Ричард

— Похоже, ее муж обладал хорошими связями, — подтвердил Хилл-Девис. — Должен сказать, ее поведение вполне достойно.

— Я не говорю, что она ведет себя недостойно. Просто мы с Эвансом заметили, что она слишком много внимания уделяет второму офицеру, и еще Эванс заметил, что она дружит с неким русским генералом. Но каждому свое, разумеется, — заверил Тримбл.

— Оо, вы такие сплетники, — хихикнула миссис Хилл-Девис. — Слава богу, со мной мой Берти, — сжимая руку мужа, она бросила мне кокетливый взгляд, — а то вы бы уже поженили меня с капитаном.

Джентльмену не следует говорить такое, но, несмотря на ее поверхностный шарм, я находил миссис Хилл-Девис крайне непривлекательной, выказывавшей всю убогую претенциозность многих представителей английского среднего класса. При других обстоятельствах она бы и не посмотрела на меня, но четыре золотые полоски на моих рукавах привлекали ее. Не будучи же джентльменом, я периодически прибегал к услугам непривлекательных женщин, и задавал себе вопрос, могла ли миссис Хилл-Девис быть конкурентоспособной в этой области.

Мои размышления прервало появление стюарда с напитками. Образовалась пауза в разговоре, пока тот расставлял на столике бокалы, и у меня появилась возможность не отвечать на ее игривость.

— Похоже, у вас появилась поклонница, —— сказал Эванс, слегка толкнув меня локтем.

Я охотно рискнул бы вызвать неудовольствие мистера Ху, отвесив ему оплеуху. Я не привык становиться предметом насмешек на борту своего судна, и некоторые люди, значительно лучшие по сравнению с Тримблом и Эвансом, убедились в этом к своему несчастью. Вместо этого, я сделал большой глоток, ощутил внутри успокаивающее тепло и состроил любезную мину:

— Не могу понять, почему. Я всего лишь потрепанный жизнью старый морской волк, видавший лучшие дни — прямо как мое судно.

— Если бы меня спросили, я сказала бы, что у вас вполне пиратская внешность, — сказала миссис Хилл-Девис, явно стараясь остаться в центре внимания. — Серьгу в ухо, попугая на плечо, и я могла бы ожидать прогулки по доске... или чего-нибудь похуже.

Она, подняв выщипанную и подкрашенную карандашом бровь, стрельнула глазом на мужа, который, судя по его сконфуженному виду, был совсем не против полюбоваться ее прогулкой по доске. Хотя любой пират, стоящий своих дублонов, вряд ли пропустил бы возможность изнасилования даже такой назойливо утомительной женщины.

— Если мне будет позволено сказать: я бы этому не удивился, слыша такой выговор, —— вступил в разговор Хилл-Девис, выказывая гораздо больше мужества, чем я ожидал от него.  

— Ну, я не слышу ничего подобного диалекту Уэст-Кантри, хе-хе, — произнес Тримбл.

— Это его профессиональная шутка, — пустилась в объяснения миссис Хилл-Девис, положив руку на плечо мужа успокаивающим жестом, как будто тот нуждался в защите. — Берти легко определяет происхождение человека по его выговору.

— Прямо профессор Хиггинс из "Пигмалиона", — рассмеялся Тримбл.

Я старался придерживаться литературного языка, но Хилл-Девис оказался настоящим знатоком.

— Норт-Даунс, я бы сказал, — вывел он заключение. — Побережье северного Кента, в 19 веке изобиловавшее контрабандистами.

— Бренди для священника, для писца табак, — продекламировал Эванс. — В школе учили. Не помню, кто написал.

— Киплинг, — ответил Хилл-Девис. — Он жил какое-то время в Кенте. Возможно, там он слышал истории о знаменитой банде контрабандистов, прозванную "Сисолтерской компанией".

— Довольно странный круг знаний для преподавателя кафедральной школы, — заметил Тримбл.

— Ну не знаю, — сказал Хилл-Девис. — Иногда надо чем-то развлечь мальчишек. —— Он повернулся ко мне: — Я угадал, капитан?

Я был поражен его точностью, и слегка благодарен, что его ухо дипломатично отфильтровало наслоения Уоппинга.  

— Совершенно верно, до последнего слова. Я родился в Уитстебле, затем жил в Сисолтере. Роудены хорошо известны там как рыбацкая фамилия, с немалым количеством контрабандистов и даже одним разбойником в банде Дика Турпина.

Разговор был прерван звуками тяжелых шагов по трапу, и в дверном проеме появилась одетая в хаки фигура майора Спенсера.

— Добрый вечер, — жизнерадостно приветствовал он собравшихся. — Наслаждаетесь аперитивами? Не возражаете против моего присоединения?

— Нисколько, старина, подтаскивайте стул, — ответил Эванс, помахав стюарду.

 — Майор, мой муж только что сказал, что, судя по акценту капитана, тот, вполне вероятно, является пиратом. Похоже, что вы его неплохо знаете. Вы можете подтвердить это? 

Последние слова миссис Хилл-Девис утонули во взрыве хохота.

Спенсер подождал, пока все успокоятся, и сказал:

— Вы можете определить такое по выговору человека? В таком случае мне надо быть осторожным в том, что я говорю... или, скорее, как я говорю. 

Еще один взрыв смеха.

— Я просто сказал, что смог заметить следы выговора, распространенного на побережье северного Кента, и упомянул, что этот район был некогда родиной знаменитых — или печально известных — контрабандистов, — сказал Хилл-Девис.

— А, понял, — ответил Спенсер. — Ну, я не очень-то удивлюсь, узнав, что капитан Роуден пират. Я бы сказал так: в этих водах, имея дело с акулами, надо иметь острые зубы.

Миссис Хилл-Девис театрально вздрогнула:

— В самом деле, майор, не хотите ли вы сказать, что мы можем подвергнуться опасности на борту британского судна?

— Не забывайте, мэм, что некоторые из наиболее знаменитых пиратов были британцами, в их числе и сэр Френсис Дрейк, и Черная Борода, — с улыбкой ответил Спенсер. — Но я уверен, что капитан Роуден доставит нас в пункт назначения целыми и невредимыми.

— О, я близка к разочарованию, — воскликнула миссис Хилл-Девис, которая явно видела себя в роли Оливии де Хэвилленд в фильме "Капитан Блад". Но она глубоко ошибалась, если видела во мне что-то подобное Эрролу Флинну. Моему стилю ближе злодейская самоуверенность Бэзила Рэтбоуна.

— Но что касается вас, майор Спенсер, — продолжала она, — вы не ужасаете нас своим австралийским прононсом, не так ли, Берти? — Она обратилась за поддержкой к супругу.

— Я был рожден в Англии, миссис Хилл-Девис, — сказал Спенсер. — Мой отец служил в армии. Он был ротным командиром Британских Экспедиционных Сил — "Презренных Стариков"[41]. Ему повезло выжить в первых сражениях, а когда в Европу прибыл АНЗАК, у них не хватало опытных офицеров, и ему предложили командовать батальоном. Потом его перевели в штаб австралийского генерала Монаша. Ему понравилось служить с австралийцами, и после войны он переехал в Мельбурн. Мне тогда было четырнадцать лет. Я закончил мельбурнскую гимназию, а затем последовал по стопам моего отца и вступил в армию.

— Ну и как, это сделало вас британцем или австралийцем? — спросила миссис Хилл-Девис.

— Я ощущаю себя и тем, и другим, — ответил Спенсер.

— А что влечет вас в Шанхай? — спросил Тримбл.

— Что-то вроде работы во время отпуска. Мне полагался отпуск, и один из моих полковых сослуживцев, служащий там, пригласил меня ему помочь кое в чем.

Я не ожидал от него правдивого ответа, но ложь свободно плыла из него, как будто была его второй натурой. Что, возможно, так и было.

— А с леди Эшворт вы были ранее знакомы? — спросила миссис Хилл-Девис.

— А, вы заметили мой разговор с ней прошлым вечером? Нет, мы не были знакомы, я просто попробовал увести ее из-под носа остальных джентльменов.

Он повел рукой над столом, и присутствующие вновь разразились смехом.

— Похоже, старина, вы не преуспели, — влез в разговор Эванс, — леди вроде заинтересовалась этим валлийцем, вторым офицером. 

— В самом деле? Что ж, желаю ему удачи.

— Она ему понадобится. Мистер Эванс рассказал нам, что у вас обоих есть соперник — русский генерал, — заметила миссис Хилл-Девис.