Рафаэль Сабатини - ОДИССЕЯ КАПИТАНА БЛАДА
— Это не поможет тебе, — предупредил его Огл. — Люди согласны со мной и настоят на своём!
— А на чём именно?
— На том, что нас спасёт. И пока эта возможность в наших руках, мы не будем потоплены или повешены.
Толпа пиратов, стоявшая за спиной Огла, шумно одобрила его слова. Капитан мельком взглянул на этих решительно настроенных людей, а затем перевёл свой взгляд на Огла.
Во всём этом чувствовался какой-то необычный мятежный дух, которого Блад ещё не мог понять.
— Значит, ты пришёл дать мне совет, не так ли? — спросил он с прежней суровостью.
— Да, капитан, совет. Вот она… — и он указал на Арабеллу, — вот эта девушка, племянница губернатора Ямайки… мы требуем, чтобы она стала заложницей нашей безопасности.
— Правильно! — заревели внизу корсары, а затем послышалось несколько выкриков, подтверждающих это одобрение.
Капитан Блад внешне никак не изменился, но в сердце его закрался страх.
— И вы представляете себе, — спросил он, — что мисс Бишоп станет такой заложницей?
— Конечно, капитан, и очень хорошо, что она оказалась у нас на корабле. Прикажи лечь в дрейф и просигналить им — пусть они пошлют шлюпку и удостоверятся, что мисс здесь. Потом скажи им, что если они попытаются нас задержать, то мы сперва повесим её, а потом будем драться. Может быть, это охладит пыл полковника Бишопа.
— А может быть, и нет, — послышался медлительный и насмешливый голос Волверстона. И неожиданный союзник, подойдя к Бладу, стал рядом с ним. — Кое-кто из этих желторотых ворон может поверить таким басням, — и он презрительно ткнул большим пальцем в толпу пиратов, которая стала сейчас гораздо многочисленней, — но тот, кто мучился на плантациях Бишопа, не может. Если тебе, Огл, вздумалось сыграть на чувствах этого мерзавца-плантатора, то ты ещё больший дурак во всём, кроме пушек, чем я мог подумать. Ведь ты-то знаешь Бишопа! Нет, мы не ляжем в дрейф, чтобы нас потопили наверняка. Если бы наш корабль был нагружен только племянницами Бишопа, то и это никак не подействовало бы на него. Неужели ты забыл этого подлеца? Этот грязный рабовладелец ради родной матери не откажется от мести. Я только что говорил об этом лорду Уэйду. Он тоже вроде тебя считал, что мы в безопасности, поскольку у нас на корабле мисс Бишоп. И если бы ты не был болваном, Огл, мне не нужно было бы объяснять тебе это. Мы будем драться, друзья…
— Как мы можем драться? — гневно заорал Огл, пытаясь рассеять впечатление, произведённое на пиратов убедительной речью Волверстона. — Может быть, ты прав, а может быть, и нет. Мы должны попытаться. Это наш единственный козырь…
Его слова были заглушены одобрительными криками пиратов. Они требовали выдать им девушку. Но в это мгновение ещё громче, чем раньше, раздался пушечный выстрел с подветренной стороны, и далеко за правым бортом «Арабеллы» взметнулся высокий фонтан от падения ядра в воду.
— Они уже в пределах досягаемости наших пушек! — воскликнул Огл и, наклонившись над поручнями, скомандовал: — Положить руля к ветру!
Питт, стоявший рядом с рулевым, повернулся к возбуждённому канониру:
— С каких это пор ты стал командовать, Огл? Я получаю приказы только от капитана!
— На этот раз ты выполнишь мой приказ, или же клянусь богом, что ты…
— Стой! — крикнул Блад, схватив руку канонира. — У нас есть лучший выход.
Он искоса взглянул на приближающиеся корабли и скользнул взглядом по мисс Бишоп и лорду Джулиану, которые стояли вместе в нескольких шагах от него. Арабелла, волнуясь за свою судьбу, была бледна и, полураскрыв рот, не спускала взора с капитана Блада.
Блад лихорадочно размышлял, пытаясь представить себе, что случится, если он убьёт Огла и вызовет этим бунт. Кое-кто, несомненно, станет на сторону капитана. Но так же несомненно, что большинство пиратов пойдут против него. Тогда они добьются своего, и при любом исходе событий Арабелла погибнет. Даже если полковник Бишоп согласится с требованиями пиратов, её всё равно будут держать как заложницу и в конце концов расправятся с нею.
Между тем Огл, поглядывая на английские корабли и теряя терпение, потребовал от капитана немедленного ответа:
— Какой это лучший выход? У нас нет иного выхода, кроме предложенного мной. Мы испытаем наш единственный козырь.
Капитан Блад не слушал Огла, а взвешивал все «за» и «против». Его лучший выход был тот, о котором он уже говорил Волверстону. Но был ли смысл говорить о нём сейчас, когда люди, настроенные Оглом, вряд ли могли что-либо соображать! Он отчётливо понимал одно: если они и согласятся на его сдачу, то от своего намерения сделать Арабеллу заложницей всё равно не откажутся. А добровольную сдачу самого Блада они просто используют как дополнительный козырь в игре против губернатора Ямайки.
— Из-за неё мы попали в эту западню! — продолжал бушевать Огл. — Из-за неё и из-за тебя! Ты рисковал нашими жизнями, чтобы доставить её на Ямайку. Но мы не собираемся расставаться с жизнью…
И тут Блад принял решение. Медлить было немыслимо! Люди уже отказывались ему повиноваться. Вот-вот они стащат девушку в трюм… Решение, принятое им, мало его устраивало, более того — оно было очень неприятным для него выходом, но он всё же не мог не использовать его.
— Стойте! — закричал снова он. — У меня есть иной выход. — Он перегнулся через поручни и приказал Питту: — Положить руля к ветру! Лечь в дрейф и просигналить, чтобы выслали шлюпку.
На корабле мгновенно воцарилось молчание, таившее в себе изумление и подозрение: никто не мог понять причину такой внезапной уступчивости капитана. Но Питт, хотя и разделявший чувства большинства, повиновался. Прозвучала поданная им команда, и после короткой паузы человек двадцать пиратов бросились выполнять приказ: заскрипели блоки, захлопали, поворачиваясь против ветра, паруса. Капитан Блад взглянул на лорда Джулиана и кивком головы подозвал его к себе. Его светлость подошёл, удивлённый и недоверчивый. Недоверие его разделяла и мисс Бишоп, которая, так же как и Уэйд и все остальные на корабле (хотя совсем по другим причинам), была ошеломлена внезапной уступкой Блада.
Подойдя к поручням вместе с лордом Джулианом, капитан Блад кратко и отчётливо сообщил команде о цели приезда лорда Джулиана в Карибское море и рассказал о предложении, которое ему вчера сделал Уэйд.
— Я отверг это предложение, как его светлость может вам подтвердить, считая его оскорбительным для себя. Те из вас, кто пострадал по милости короля Якова, поймут меня. Но сейчас, в нашем отчаянном положении… — он бросил взгляд на корабли, почти уже догнавшие «Арабеллу», и к ним же обратились взоры всех пиратов, — я готов следовать путём Моргана — пойти на королевскую службу и этим прикрыть вас всех.
На мгновение все оцепенели, как от удара грома, а затем поднялось настоящее столпотворение — крики радости, вопли отчаяния, смех, угрозы смешались в единый нестройный шум. Бо́льшая часть пиратов всё же обрадовалась такому выходу, и радость эта была понятна: люди, которые готовились умирать, внезапно получили возможность остаться в живых. Но многие из них колебались принять окончательное решение, пока капитан Блад не даст удовлетворительных ответов на несколько вопросов, главный из которых был задан Оглом:
— Посчитается ли Бишоп с королевским патентом, когда ты его получишь?
На это ответил лорд Джулиан:
— Бишопу не поздоровится, если он попытается пренебречь властью короля. Даже если он посмеет сделать такую попытку, офицеры эскадры никогда его не поддержат.
— Да, — сказал Огл, — это правда.
Однако несколько корсаров категорически возражали против такого выхода. Одним из них был старый волк Волверстон.
— Я скорее соглашусь сгореть в аду, чем пойду на службу к королю! — в бешенстве заорал он.
Но Блад успокоил и его и тех, кто думал так же, как и он:
— Кто из вас не желает идти на королевскую службу, вовсе не обязан следовать за мной. Я иду только с теми, кто этого хочет. Не думайте, что я охотно на это соглашаюсь, но у нас нет иной возможности спастись от гибели. Никто не тронет тех, кто не пожелает идти за мной, и они останутся на свободе. Таковы условия, на которых я продаю себя королю. Пусть лорд Джулиан, представитель министра иностранных дел, скажет, согласен ли он с этими условиями.
Уэйд согласился немедленно, и дело на этом, собственно, закончилось. Лорд Джулиан поспешно бросился в свою каюту за патентом, весьма обрадованный таким поворотом событий, давшим ему возможность так хорошо выполнить поручение своего правительства.
Тем временем боцман просигналил на ямайские корабли, вызывая лодку. Пираты на шкафуте столпились вдоль бортов, с чувством недоверия и страха разглядывая огромные, величественные галионы, подходившие к «Арабелле».
Как только Огл покинул квартердек, Блад повернулся к Арабелле Бишоп. Она всё время следила за ним сияющими глазами, но сейчас выражение её лица изменилось, потому что капитан был мрачен, как туча. Арабелла поняла, что его, несомненно, гнетёт принятое им решение, и с замешательством, совершенно необычным для неё, легко прикоснулась к руке Блада.
