Хозяин острова Эйлин-Мор - Сергей Валерьевич Мельников
– Защищайтесь, сэр! – выкрикнул он и бросился в атаку. Шон колол, рубил, сталь со свистом рассекала воду. Он кувыркался, нанося удары, носился, выставив саблю перед собой. Приятная тяжесть в руке вселяла уверенность, Шону показалось, что все ему по плечу. Один взмах – и голова страшного человека по имени Нэрн падает в песок, другой – и хлещет кровь из распоротого живота Хозяина.
Шон опустился на дно и встал, широко расставив ноги. Правой рукой опершись на саблю, он гордо вздернул подбородок. Придет срок, и он победит всех. Тогда дедушка Дон снова будет с ним, и мама с папой примут его тем, кто он теперь есть. Кивнув своим мыслям, мальчик поплыл к яме.
– Где ты это взял? – удивился дядя Йен.
– Нашел, в песке торчала.
– Надо же… – Йен внимательно осмотрел эфес. – Офицерская. Зачем она тебе? Наше оружие: зубы и… – он запнулся, печально глядя на свои культи, – руки. Ни к чему тебе эта железка.
– Да пусть играется, пока есть чем! – расхохотался его сосед.
– Пасть захлопни! – огрызнулся Йен.
Завыли расстроенным орга́ном голоса вдали. Шон без напоминаний втиснулся между двумя телами. Саблю он бережно прижал к груди.
Глава 36. Нэрн
Май, 1902 год.Нэрн, с крупным тунцом в руках, подплыл к своим племенным бычкам. С довольными лицами они лежали вокруг остова обглоданного тюленя.
– Кто это принес? – спросил Нэрн, подозрительно оглядывая остатки пиршества.
– Никто, – ответил Йен. – Сам свалился нам на головы. Акула, видно, покусала.
– Надо же, как вам повезло… – протянул Нэрн. – Ну это тогда вам не нужно.
– Да, мы сытые. – Йен густо рыгнул. – Отдай другим.
Недоверчиво поглядывая на охотников, Нэрн сбросил тунца поодаль, и голодные калеки с жадным урчанием вгрызлись в его тугой бок. Он полетел назад под неумолчное «Нэрн, убей меня!». Он слышал, что где-то на краю ямы слепой безумец читает богохульные проповеди о том, что яма – Чистилище, и каждый умерший в ней попадает в рай. Если б не было этого дурачка, стоило б самому пустить такой слух. Теперь каждый из жалких огрызков молится на него, как на святого.
Глава 37. МакАртур
Последние дни мая, 1902 год.Островок, в недрах которого скрывалась пещера Хозяина, был большой пустынной скалой. Очень тихо, стараясь не совершать лишних движений, я скользнул к ее подножью и присел на корточки среди колышущихся водорослей. Лорна, видя мое поведение, так же аккуратно опустилась рядом. На суше мы бы шли, тихонько ступая на носок и следя, чтоб никакая веточка или скрипучая половица не попалась под ноги. В океане перемещаться неслышно почти невозможно. От любого движения колышется вода, и это волнение ощущается на большом расстоянии.
– Чего мы ждем? – тихо спросила Лорна, склонившись к моему уху.
– Скорей, решаемся, – ответил я. – Когда я забирал последнего ребенка из грота, к решетке подплыл Нэрн. Он провисел несколько секунд, заглядывая внутрь. Я уверен: он заметил, что клетка открыта и птички улетели, но не стал проверять. Нэрн сильно спешил, и я догадываюсь, куда.
– И куда же?
– К яме.
Лорна непонимающе посмотрела на меня, но я только покачал головой:
– Поверь, я сам ничего не понимаю: только предположения и догадки. Но поверь мне, Нэрн нас в покое не оставит.
– Думаешь, Хозяина больше нет?
– Уверен в этом… Почти.
Лорна цокнула языком и сразу виновато прикрыла рот ладонью.
– Нэрн невероятно сильный и быстрый… – протянула она с сомнением. – Таких, как мы, на него десяток нужен.
– Может быть, может быть… – задумчиво сказал я. У меня были мысли, но произносить их вслух я не хотел. Вместо этого я тихонько сжал запястье Лорны. – Одно я знаю точно: пока он жив, нам жизни не будет.
Лорна отвернулась.
– Теперь я поняла это твое «Если выберемся…», – сказала она еле слышно. – Я так долго была старухой, прикованной к инвалидному креслу, что совсем забыла, как восхитительно хорошо быть сильной, ловкой, молодой… – С внезапной надеждой она вцепилась мне в руку. От резкого движения заколыхались водоросли вокруг. – Дон! Давай просто уплывем, далеко-далеко. В Средиземное море или в Индийский океан. Или вообще в Америку! Он нас никогда в жизни не найдет!
Я покачал головой. Я думал об этом много раз. За сотни лет ни один охотник не смог сбежать от Хозяина. Все неудачные попытки заканчивались в яме. Он сам сказал мне об этом.
– Мы не скроемся, Лорна. Если ты не готова – уплывай! Шансов победить мало, но я попробую. Новый Хозяин появиться не должен.
– Дон, я больше не хочу умирать, прости… – Вдруг мне показалось, будто Лорна снова стала беззубой парализованной старухой, так изменился ее голос.
Она взяла мою руку и приложила к груди, и я услышал, как бешено колотится ее сердце.
– Я была с тобой, когда ты решил спасти детей. Мне было страшно, но я пошла на это. Но драться с Нэрном… Меня в пот бросает, когда я вижу его глаза.
– Мы не потеем, Лорна, – сказал я.
– Неважно, Дон. Прости, я не могу. Когда думаю об этом, отнимаются ноги. Ты не знаешь, как это страшно.
Я встал.
– Дело твое, тещенька. Я пошел, а ты живи счастливо. – Хотел добавить: «Найди себе другого партнера по танцам», – но то, с каким стыдом и страхом смотрела она на меня, остановило мой язык.
Не стоило ставить ее перед выбором. Камбалой стелясь по дну, я поплыл в сторону рифа, закрывающего яму. Лорна осталась сидеть у подножия скалы, закрыв лицо руками. Она плакала, но я ничем не мог ей помочь. От женских слез я и на войну сбегу с радостью. Возле рифа я опустился на песок и осторожно пошел в обход. Перед тем как выглянуть, я обернулся и успел увидеть, как быстрая тень исчезает за краем скалы. Лорна сделала свой выбор.
Я принюхался. Вода пахла железом, значит, мои догадки верны. Я осторожно высунулся. Левая часть рифа густо заросла кораллами – бледными и тонкими, как пальцы мертвеца. Стараясь не ломать хрупкие ветки, я продвинулся вперед. Показался край ямы, над ним висело бурое облако. Внизу что-то происходило, вода волновалась, как во время землетрясения. Можно было больше не скрываться: в таком бурлящем месиве, пропитанном кровью, почуять меня не смог бы и Нэрн.
Яма казалась жерлом вулкана с дымными клубами над ним. Я поднялся и завис над центром бурого пятна. Как ни пытался, но понять, где Нэрн, не получалось. Выхода не было: медленно перебирая ногами, я начал спуск.
Человеческая кровь своим сладковатым запахом перегнивших фруктов всегда вызывала у меня отвращение. Сейчас мне
