Жемчужина Лабуана - Сальгари Эмилио
– Миледи! – воскликнул Джуйоко. – Останьтесь и вы, мы защитим вас от всех, мы грудью встанем против всех ваших врагов, мы сделаем вас королевой.
– Останьтесь, миледи! Останьтесь на Момпрачеме! – кричали все, обступив девушку.
Неожиданно она вышла вперед, сделав знак пиратам умолкнуть.
– Сандокан, – сказала она решительным голосом. – Если бы я попросила тебя отказаться от твоей мести, перестать быть пиратом, а сама порвала бы навсегда ту слабую нить, которая связывает меня с моими соотечественниками и предпочла бы родине этот остров, ты бы согласился?
– Ты, Марианна, остаешься на моем острове?
– Ты хочешь этого?
– Да, и клянусь тебе, что не возьму в руки оружие, кроме как для защиты моей земли.
– Момпрачем теперь моя родина, и я остаюсь здесь!
Сто сабель поднялось и скрестилось перед грудью девушки, сверкнув, как сто молний.
– Да здравствует королева Момпрачема! – закричали пираты в один голос. – Горе тому, кто тронет ее!..
Глава 27
БОМБАРДИРОВКА МОМПРАЧЕМА
На следующий день точно удесятерились силы пиратов Момпрачема. Это были не люди, а титаны, которые работали с нечеловеческой энергией, укрепляя свой остров, готовя его к обороне. Никто не собирался уже его покидать, поскольку Жемчужина Лабуана поклялась остаться здесь, с ними.
Они трудились на батареях, рыли новые рвы и траншеи, били сваи, чтобы усилить редуты, защищали орудия мешками с песком, рубили деревья для заграждений, строили новые бастионы, на которых устанавливали орудия, снятые с праос, готовили гранаты и мины, отливали пули, точили кинжалы и сабли.
Королева Момпрачема, прекрасная, юная, во всем блеске своей сверкающей красоты, была там, среди них, и вдохновляла их своим голосом и улыбками.
Сандокан ни на минуту не уходил с позиций и работал энергично, с лихорадочной страстью, которая временами напоминала безумие. Он то и дело бежал туда, где было нужно его вмешательство, хватался за канат, помогая своим людям перетаскивать орудия, руководил саперными работами и успевал везде благодаря самоотверженной помощи Янеса, который, казалось, забыв свое обычное спокойствие, тоже развил кипучую деятельность.
Канонерка, которая крейсировала вдали, наблюдая за ходом работ, своим присутствием только подбадривала и воодушевляла пиратов, которые видели, что усилия их необходимы, ибо с часу на час нужно ждать мощной эскадры, которая придет вслед за ней.
К полудню в поселок прибыли несколько пиратов, которые выходили в море на разведку на быстроходной шхуне, и известия, которые они принесли, были хорошие. Канонерка, по виду испанская, показалась утром в восточном направлении, но на западном побережье никто не появлялся.
– Я жду серьезной атаки, – сказал Сандокан Янесу. – Англичане не явятся к нам одни, вот увидишь.
– Неужели они свяжутся с испанцами и голландцами?
– Да, Янес, что-то подсказывает мне это.
– Они увидят, что наш остров им не по зубам. Момпрачем становится неприступным.
– Так и есть. Не будем отчаиваться. А в случае поражения ваш праос стоит наготове.
Они снова взялись за работу, в то время как несколько их посланцев отправились на соседние острова вербовать среди туземцев самых храбрых людей.
К вечеру поселок был готов выдержать осаду и представлял собой пояс укреплений весьма внушительный.
Три линии бастионов, один мощней другого, полностью прикрывали его, представляя собой полукруг.
Заграждения и широкие рвы делали атаку на эти форты почти безнадежной.
Сорок шесть пушек разного калибра разместились на центральном редуте, полдюжины мортир и шестьдесят спингард защищали площадь, держа под обстрелом всю бухту, готовые бить снарядами, гранатами и картечью по вражеским судам.
В течение ночи Сандокан приказал снять мачты и пушки со всех своих праос и затопить их в бухте, чтобы враг не смог ни завладеть ими, ни свободно маневрировать там. Утром он послал несколько шлюпок и пирог в открытое море следить за подходом врага.
На рассвете Сандокан и Марианна были разбужены громкими криками. Они наскоро оделись и устремились на мыс.
Несколько боевых кораблей кильватерной колонной приближались к острову. При виде их глубокая складка обозначилась на лбу Сандокана, лицо Янеса, который присоединился к ним, потемнело.
– Это настоящая флотилия, – пробормотал он. – И где эти собаки англичане собрали такие силы?
– Это союз, который англичане Лабуана создали против нас, – сказал Сандокан. – Смотри, там корабли английские, голландские, испанские и даже праос этого негодяя султана Варауни, пирата, которому я мешаю и который с их помощью хочет избавиться от меня.
Эскадра состояла из трех крейсеров большого тоннажа под английским флагом, двух хорошо вооруженных голландских корветов, четырех испанских канонерок и восьми праос султана Варауни. Вместе они могли располагать ста пятьюдесятью или ста шестьюдесятью пушками и полутора тысячами экипажа.
– Сколько же их, черт побери! – невольно воскликнул Янес. – Но мы сильны, и остров наш неприступен.
– Ты победишь, Сандокан? – спросила Марианна упавшим голосом.
– Будем надеяться, любовь моя, – ответил пират. – Мои люди храбрецы.
– Я боюсь, Сандокан.
– Чего?
– Тебя могут убить.
– Мой добрый гений, который оберегает меня столько лет, не покинет меня сегодня, когда я сражаюсь ради тебя. Идем, Марианна, минуты драгоценны.
Они спустились с лестницы и направились в поселок, где пираты уже заняли места на батареях, готовые вступить в бой. Двести туземцев, прибывших накануне, влились в их ряды.
– Хорошо, – сказал Янес. – Нас триста пятьдесят: это не так уж и мало.
Сандокан позвал шестерых самых отважных людей и поручил им увести Марианну в лесное убежище, подальше от места боя, чтобы не подвергать ее жизнь опасности.
– Иди, моя любимая, – сказал он, прижимая ее к сердцу. – Если я выиграю сражение, ты будешь королевой Момпрачема, если рок заставит меня проиграть, мы вырвемся отсюда и отправимся искать счастья в других землях.
– Ах Сандокан, я боюсь! – со слезами на глазах воскликнула девушка.
– Я вернусь к тебе, не бойся, моя любимая. Пули пощадят меня и в этой битве.
Он поцеловал ее в лоб и, повернувшись к бастионам, загремел:
– Смелей, тигрята! Покажите им ваши зубы! Враг силен, но мы все те же тигры дикого Момпрачема.
Единый крик был ему ответом:
– Да здравствует Сандокан! Да здравствует наша королева!
Вражеская флотилия остановилась в шести милях от берега, и на воду были спущены шлюпки, которые засновали с корабля на корабль, развозя офицеров. На флагманском крейсере, который принял на себя командование эскадрой, по-видимому, собирался военный совет.
В десять часов корабли и праос, все еще выстроенные в боевой порядок, двинулись к бухте.
– Тигры Момпрачема! – закричал Сандокан, вскочив на вал центрального редута. – Помните, что вы защищаете свой остров и Жемчужину Лабуана, а эти люди пришли убить вас, как они убили на берегах Лабуана ваших товарищей.
– Отомстим! Кровь за кровь! – завопили пираты.
В этот момент пушечный выстрел прогремел с той самой канонерки, которая уже два дня кружила вокруг острова, и по странной случайности снаряд попал в древко, сбив развевавшееся на центральном бастионе пиратское знамя.
Сандокан вздрогнул, и по лицу его пробежала глубокая тень.
– Ты предупреждаешь меня, злой мой рок, – мрачно прошептал он. – Но я не отступлю. Я принимаю твой вызов.
Флотилия приближалась, сохраняя ту же линию, в которой центр занимали канонерки и крейсера, а крылья – корветы и праос султана Варауни.
Сандокан подпустил их до тысячи шагов, потом, выхватив саблю, загремел:
– К орудиям, тигрята! Подметите-ка мне море перед нашим островом. Сметайте все, что видите перед собой! Огонь!..
По команде Тигра все редуты, все жерла на бастионах и валах словно вспыхнули по всей линии, прогремев единым залпом. Казалось, что остров содрогнулся, и море всколыхнулось вокруг него от этого залпа. Темные клубы дыма окутали батареи, густея все новыми выстрелами, которые следовали один за другим.
