Леонард Карпентер - Конан из Красного Братства
— Ну ты даешь, Ниншуб! Я считал, что хранитель казны Турана сам разбирается в подобных вещах! Вы удивлены, а? Исдра? Аспрасия? — император щипнул крутые бока своих гурий.
— Такие вопросы свидетельствуют о купеческой честности, — знавший повелителя очень давно Нефет Али до сих пор не разобрался, когда тот шутит, а когда говорит серьезно.
— Амра обязательно должен быть мертв, — сказал Йилдиз. — Хоть бы потому, что он никогда не скрывал свою пиратскую сущность. Это самый опасный вид беззакония, настоящая угроза, которую необходимо ликвидировать раз и навсегда. Пусть все наши подданные убедятся в неизбежности наказания Амры и его смерти. Иначе, — император покачал головой, — вдруг объявится какой-нибудь самозванец. Порой имя бывает опаснее самого человека, поскольку может породить легенду. Следовательно и человек, и имя должны исчезнуть публично. Вот так поступают мудрые правители, — назидательный взгляд Йилдиза был адресован сыну. — К тому же мы имеем надежного свидетеля, Халида Абдала. Он не допустит, чтобы нам всучили фальшивку. А относительно других, я еще подумаю. Возможно, некоторых даже помилуют ради урегулирования обстановки на восточном Вилайете.
— О, Ваше Величество! — опять встрял Нефет Али. — Значит, мы собираемся арестовать и убить пиратов в день турнира? — придворный умелец был явно смущен. — Я боюсь, что грубая демонстрация силы не получит признания у подданных. Не возникнут ли беспорядки? Хочу отметить, что их отношения с пиратами теперь вполне мирные, — инженер видел по выражению лиц Ездигерда и Ниншуба, что те не разделяют его мнение. — В умах простых людей всегда кроется что-то вроде симпатии к мятежникам и отвращения к властям.
— Верно, — согласился Йилдиз, целуя шею прильнувшей к нему фаворитки. — Многие любят честную битву или, по крайней мере, ее видимость. Император тоже не исключение. Поэтому я подразумевал не ловушку, но подобие морского боя на глазах у толпы.
— Устроить сражение в Аграпуре? — Ездигерд аж подскочил. — Кто захочет воевать против нашего флота? Разбегающихся пиратов мы сомнем уже через пару минут. Здесь нет даже тени честной борьбы!
— Вот-вот, — Йилдиз торжествующе улыбнулся. — Однако они будут противостоять только некоторым судам, а именно тем, кто заслужил право участия в состязаниях. Разве мы не организовали конкурс для того, чтобы лучше научиться истреблять пиратов?
Брови Ездигерда поползли вверх.
— Наши подопытные суда будут драться с пиратским флотом?
— Точно так. Затопят и переловят этих негодяев. По-моему отличная проверка качеств боевых кораблей. Каким еще подходящим способом можно измерить глубину твоих замыслов и убедить морское командование. Кроме того, раз народ любит захватывающие зрелища, он их получит.
* * *После переговоров с туранцами на борту одной из галер проходило собрание пиратских капитанов. Сантиндриссу заверения чиновников Йилдиза совершенно не убедили:
— Имперским обезьянам в тюрбанах нельзя доверять. Они хуже паразитов, от которых следует избавляться. Только такой ублюдок как Кнульф мог с ними заключать позорные сделки. Для честного пирата это неприемлемо, — стигийка, одетая лишь в набедренную повязку по причине духоты, взмахнула кинжалом. — Туранцы испытывают наше терпение и радуются, думая, что мы у них на крючке, — лезвие насквозь пробило стол. — Увидите, враги атакуют нас при первой удобной возможности, тогда все их обещанное золото потеряет всяческий смысл!
Конан сидел на деревянной скамье, подпирая стену каюты. За ним было открытое оконце, сквозь которое вовнутрь проникало немного света и освежающего морского воздуха.
— Что-нибудь новое вряд ли сейчас придумаешь, — ответил он спокойно. — Нужно тянуть время и выторговать побольше. После передачи меня туранцам, мои люди отправятся на берег освобождать наших братьев. Когда я сбегу, в порту возникнет сумятица, и мы потихоньку уберемся.
— Чего же медлить? — спросила Сантиндрисса. — Ты ведь жаждал добраться до горла Йилдиза и спасти плененных пиратов… а также твою бывшую подружку! — женщина стукнула кулаком по столу. — Клянусь Дагоном, мне противны здешние тухлые воды! Надо действовать, или через два-три дня нас запросто могут казнить. Уж этот пес Йилдиз постарается!
— Не стоит горячиться, — молвила Филиопа, сидевшая около варвара. — Конан пока ни разу не ошибся. Как ловко он вел нас сюда, — девушка поправила свою яркую тунику. — Еще ни одному пиратскому капитану не удавалось управлять столь большим флотом.
— Даже все таланты адмирала вкупе с везением не стоят ничего, если его флоту грозит гибель, — процедила стигийка.
— Терпение, Дрисса, терпение, — поднявшись, Конан подошел к дверям. — В порту работают мои лазутчикия, помимо того сегодня ночью лично я пойду на разведку. Не забывайте, — киммериец обвел взглядом остальных присутствующих: вождя Храндульфа и Джалафа Шаха, — Вы должны набить цену и продать пока что только меня, но не камень. Не получив драгоценность туранцы не нападут. А попробуй, найди самостоятельно янтарную каплю среди вороха вещей на таком скоплении судов! Наверное, мы после сторгуемся с гирканцами, которые, прослышав о нашем путешествии в Аграпур, отвалят нам кругленькую сумму.
— Твой план можно будет назвать удачным, если тебе и освобожденным узникам действительно повезет добраться до наших кораблей, — низким, хрипловатым голосом заговорил Храндульф. — Однако не надейся, что все бросятся штурмовать туранскую столицу, чтобы тебя выручить!
— Этого не понадобится, — заверил его Конан. — У меня и у полдюжины моих ребят есть хитрые отмычки к любым оковам. Я думаю, что мы легко нейтрализуем стражу, потом освободим пленных и украдем лодку.
— Хорошо, попробуй, но лучше бы вам сопутствовал успех, — Сантиндрисса сверкнула глазами на варвара. — И поторопитесь, мое судно не станет никого ждать.
* * *Портовый люд перешептывался о довольно предсказуемой роли пиратов в морском представлении. Наиболее осведомленные говорили, что на каждом экспериментальном судне разместятся отряды солдат. Правда, никто не был уверен, шла ли речь о забаве или о реальном сражении…
Алафу доставили короткое письмо от Нефета Али: «Готовься к бою». Молодой алхимик принял данное послание со страхом и горечью. «Насколько далеко все может зайти?» — спрашивал себя он. Взамен прекрасной мечты о славе и горах золота забрезжила перспектива смертельной битвы. Единственный человек, кто мог бы дать дельный совет относительно подготовки судна, отважный Мустафар, недавно сгорел заживо: — «Смерть ударила тогда быстро, слишком быстро…».
