Хэммонд Иннес - Белый юг

Я прищурился, напрягая зрение, но мешала боль в глазах.

— Твои глаза, Кальстад, получше моих. Что там делается? Они разбивают лагерь?

— Не знаю, — отвечал он чуть озадаченно. — Но их там только двое.

— Только двое? — удивился я.

Издали донесся оклик по-норвежски, а вскоре уже я различал две машущие фигуры.

— Это Ваксдаль и Келлер, — тяжело дыша, сказал Кальстад.

Они приветливо размахивали руками, но ярдах в ста вдруг остановились. Измученные, запыхавшиеся, мы подтащили к ним сани. Они и не шелохнулись, чтобы помочь, а только стояли, молча тараща глаза.

— Где Бланд? — еле дыша, проговорил я.

— Бланд? — Глаза Ваксдаля в запавших глазницах внезапно сверкнули огнем. — Он ушел вперед. Мы думали, что вы спасательная партия и напали на наши следы. Как у вас с едой?

— Пусто. Несколько кусков сахару да один-два сухаря.

Обессиленный, я присел на сани.

— Что вы там говорили насчет Бланда?

— Он ушел. — В голосе Ваксдаля слышался гнев. — Вы правы, херр каптейн. Вы совершенно правы, а мы с Келлером два дурака. Он нас оставил и ушел. Мы было пустились за ним вслед, но он взял наши ботинки. Моя винтовка исчезла, но у Келлера она была под одеялом. Он пытался стрелять, но Бланд уже ушел слишком далеко. У нас не осталось продуктов, без ботинок мы не можем идти. Этот мерзавец оставил нас умирать.

Этого следовало ожидать. Он их использовал как вьючных мулов, а когда появился шанс выйти к чистой воде и спастись, бросил.

— Сколько у него еды? — спросил я у Ваксдаля.

— На одного человека дня на три-четыре.

— Ладно, — сказал я. — Кальстад, разбивай лагерь.

Лыжи — вот на что была надежда. Я повернулся, чтобы поговорить с Гердой. Но рядом ее не оказалось. Она лежала в снегу в нескольких сотнях ярдов от нас. Мы с Кальстадом освободили сани от поклажи и двинулись за ней. Я даже не представлял, насколько мы были измождены, пока не пошел за Гердой. Идти-то было всего ничего, да еще с пустыми санями, но нам эти ярды казались милями. Съежившаяся Герда лежала, уткнувшись лицом в снег.

Она была жива. Я это понял, заметив, что у ее ноздрей подтаял снег.

Мы взвалили ее на сани. Мне казалось, что нам никогда не добраться до того места, где была сгружена поклажа. Возможно, мы бы так и не довезли Герду, если бы Ваксдаль и Келлер не пришли на помощь.

Мы поставили палатку, вскипятили воды. К Герде медленно возвращалось сознание. Желудок ее не принял подслащенной горячей воды, но мне удалось влить ей в горло несколько капель драгоценного бренди. Когда к ней вернулась речь, она все повторяла:

— Вы теперь должны оставить меня. Вы должны идти дальше.

Она повторяла это с такой настойчивостью, что довела себя до изнеможения. Чтобы заставить ее замолчать, я принялся рассказывать, как Бланд бросил своих спутников и удрал, прихватив все их припасы.

— Кто-то один из вас должен идти вперед, — слабо прошептала она. — Взять лыжи и идти. Нельзя, чтобы Бланд выбрался в одиночку. Там, на айсберге, ждут люди.

— Не беспокойся, один из нас пойдет, — ответил я.

Она умолкла и заснула. Кальстад потянул меня за руку.

— Я так думаю, что душа ее уже не жилица в теле, — прошептал он,

Я почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Уж мне-то было известно, какие страшные усилия прилагала Герда, чтобы поспевать за нами, но все же у нее находились еще силы думать о нас и об оставленных на айсберге. Кто-то из четверых мужчин должен догнать Бланда. Я сразу же подумал о Ваксдале: он был крепче всех. И теперь, когда он знал, кто такой Бланд, ему можно доверять. За Бландом нужно гнаться на лыжах, но у Ваксдаля и Келлера не было обуви. Ботинки Кальстада и мои были им малы. Выбор падал на меня или на Кальстада, но последний был обморожен. Ничего не поделаешь, приходилось идти самому. Я упаковал рюкзак и перед уходом зашел в палатку. Не знаю, спала ли Герда или была без сознания, но она лежала совсем тихо, с закрытыми глазами. Я наклонился и поцеловал ее. Она чуть пошевелилась.

Я вышел из палатки, Кальстад помог мне закрепить лыжи.

— Желаю удачи, херр каптейн, — сказал он.

Я сжал ему руку. Ваксдаль с Келлером мрачно молчали.

— Теперь ты за старшего, Кальстад, — сказал я. — Присмотри за Гердой Петерсен.

Удивительно, насколько было легче и быстрее передвигаться на лыжах. Они скользили с хрустящим свистом, утомляла только постоянная работа палками.

Бланд, по моим подсчетам, опережал меня на три часа. Я покинул лагерь вскоре после полудня. Если предположить, что смогу двигаться вдвое быстрее человека, тянущего сани, тогда я поравняюсь с ним часа в три дня. Но если до наступления темноты не овладею палаткой Бланда, мне не дожить до следующего дня.

Небо впереди было темным, словно надвигалась ночь. По контрасту с ним низкое облако позади меня казалось ослепительно белым. На пути стали попадаться трещины. Бесчисленные проломы заполнял забившийся в них снег, и мне было слышно, как он сыпался под лыжами. Затем я оказался в местности, полной открытых широких трещин. Санный след стал петлять, избегая их, а в одном месте, где снег осыпался в расщелину, Бланд, видимо, перетаскивал сани.

В два часа дня впервые за несколько недель я увидел чистую воду. Впрочем, чистой ее можно было считать лишь условно, скорее она походила на густую ледяную кашу. Однако все это говорило о том, что мы приблизились к кромке пакового льда. Появился крохотный лучик надежды.

Я не слишком ошибся в расчетах, ибо чуть позже трех заметил впереди себя маленькую черную точку у небольшого айсберга. Многочисленные трещины под ногами не давали возможности постоянно следить за Бландом, и, когда я снова поднял взгляд, айсберг был уже гораздо ближе, но Бланда не было. Возможно он скрылся за айсбергом. Или, может, увидел меня и теперь таится в засаде? Я сошел со следа и сделал крюк к северу от айсберга. И тут увидел его, в полумиле, не больше. Бланд двигался вдоль боковой стены айсберга. Нас разделял ровный, как белое полотно, снег.

Бланд почти уже дошел до конца айсберга, когда наконец заметил меня. Он остановился, и через мгновение ветер донес до меня его голос. Бланд кричал и размахивал палками: он, как и его спутники, принял меня за одного из спасателей.

Я перебросил из-за плеча винтовку, взвел курок и заскользил дальше, захлестнув петли обеих палок на одном запястье. Бланда это насторожило, он перестал кричать и стоял совершенно неподвижно, пристально следя за мной.

— Кто вы? — окликнул он меня.

— Крейг! — прокричал я в ответ.

Он юркнул под защиту, саней к винтовке, и тут же раздался выстрел. Бланд стрелял, лежа за санями. Я свернул и побежал, огибая его с запада и стремясь укрыться за айсбергом. Бланд успел сделать несколько выстрелов, но пули исчезали в пространстве, благо я был движущейся мишенью.