Эдуард Овечкин - Акулы из стали
Но на фуршет с балом мы не смогли остаться – в дивизию затребовали срочно вернуть единственный УАЗик. Решили сами себе устроить фуршет и бал. Спирт у нас с собой был, скинулись на троих и купили банку килек в томате, батон и пачку сосисок. Водитель нам банку тушёнки ещё подогнал Заехали на ядерную свалку по дороге в Заозёрск и давай там быстро напиваться. Сторож к нам пришёл:
– Чего это вы тут, ребята?
Ну рассказали ему что, да как.
– Погодьте, – говорит, – я вам счас хоть сала с лучком принесу.
– А принцесс, – спрашиваем, – нет у тебя случайно тут?
– Не, -смеётся, – только радиоактивные крысы и собаки.
Ну а что за бал без принцесс, я так себе думаю, – просто пьянка же. Да и фуршет без канапе и шампанского в высоких бокалах тоже, вроде как, уже не фуршет, а просто пьянка. Поэтому просто пьянкой на радиоактивной свалке мы и отметили вручение нам погон Виктором Степановичем Черномырдиным.
А это мы с Андреем Борисовичем на Северном Полюсе, между прочим:
Плавучая мина, рогатая смерть
Сегодня будет рассказ про минёров. Всё, что я здесь опишу, касается только нашего конкретного корабля и не может быть рассмотрено, как общая тенденция. Понимаете, наверняка на остальных кораблях и многоцелевых подводных лодках минёры – уважаемая и ценная профессия. Они, наверняка, много трудятся и достойны не меньшей славы, чем остальные члены флотской семьи. Но не у нас. У нас минёров держали, я так понимаю, просто для проформы. То есть, положенно, чтоб на корабле были минёры – вот вам офицер плюс два мичмана и потом не жалуйтесь. Подводная лодка такого размера, как наша, в принципе, наверное, теоретически, может поразворачиваться под водой, охотясь за другой подводной лодкой, или попытаться уклониться от её атак, но, блин, – это же почти два футбольных поля в длину и девятиэтажный дом в высоту, – ну кого мы сейчас будем обманывать? А как вы думаете: возможно промахнуться по цели современным оружием, если она больше любого военного корабля Второй Мировой войны?
Вот поэтому минёры у нас были всегда без дела. За мою службу их поменялось трое: они приходили, годик сидели и уходили куда-нибудь на классы или курсы повышения квалификации, а оттуда возвращались уже помощниками, старпомами, или флагманскими специалистами, но не к нам, конечно, а в другие дивизии – туда, где они могли рассказывать о своих подвигах. Так-то они за всю мою память один раз учебной торпедой стрельнули, а то всё или воздушным пузырём или вообще – электронным пуском.
И когда нам надоедало издеваться насмехаться шутить над замполитами, мы брались за минёров. Ну сами посудите, а за кого ещё браться? Остальные-то все при деле и шутить с ними может быть опасно для собственного здоровья и душевного равновесия. Хотя над всеми шутили.
Особым шиком считалось украсть у минёра его новенький ЖБП (журнал боевой подготовки) и написать на титульном листе "Торпеда – дура, пузырь – молодец". Не буду скрывать, первым это сделал я, абсолютно случайно.
Сидим с Антонычем в центральном, а туда минёр заходит:
– Старпома не видели? – спрашивает.
– Да наверху бегает где-то.
Минёр оставляет свой новенький ЖБП на командирском столе и бежит наверх. А подводники – они как дети, только с большими хуями (как любил говорить наш командир дивизии, так что я здесь ни при чём – историческая достоверность)- такие же любопытные. Беру я, значит, его ЖБП – красивенький такой, возбуждающий новенький, весь прошнурован и пронумерован, даже печатью скреплён. И что-то дёрнуло меня взять карандашик и написать вверху на титульном листе "Торпеда- дура, пузырь – молодец".
Сладостно вздыхаю и, с чувством выполненного долга, ложу его обратно. Антоныч, наоравшись, по лиственнице в отсек, в котором происходит отработка по борьбе за живучесть, тоже не выдерживает соблазна и берёт минёрский ЖБП.
– Эдуард, ты дурак чтоли? – изумляется Антоныч и тычет пальцем в мою запись, – чё ты карандашом-то написал? Такие слова нужно несмываемой тушью или, лучше, в граните отливать.
Берёт шариковую ручку и старательно обводит надпись, пририсовывая красивые завитки в нужных местах. Любуется на расстоянии вытянутой руки и аккуратненько кладёт ЖБП на место.
Прибегает минёр с довольной красной рожей. Мы сидим и скучными лицами смотрим в свои пульты.
Минёр хватает ЖБП и начинает его листать.
– Бляааа, ну бляаа, ну кто это сделал? Антоныч!!
– Мин херц, я тебе пацан, чтоли ЖБП чужие тут разрисовавать?
– Эдик, ты?
– Да нет, конечно, ты видишь – я дифферентовку считаю, вот мне делать нечего по ЖБП твоему каличному лазить!
– А кто? Заходил кто?
– Из девятнадцатого кто -то заходил, но мы не смотрели. Мы же работаем. В отличии от.
Минёр со своим ЖБП и слезами ускакивает в девятнадцатый. Спускается довольный старпом:
– Ну где эта плавучая мина, рогатая смерть? Ныл же, что ЖБП надо подписать ему срочно. Минёр!!! – кричит старпом в девятнадцатый – где ты там потерялся опять?
Минёр понуро вползает в центральный. Шмыгая носом, протягивает ЖБП старпому. Старпом открывает титульный лист, окидывает взглядом центральный.
– Трюмные, ну вы дураки, что ли?! Какой, блядь, пузырь? Они пузырём раз в год стреляют же! Электронный пуск у них молодец, а не пузырь! Пузырём же матчасть нужно задействовать, чтоб стрельнуть, а тут – три кнопки нажал – боевую задачу выполнил! Минен хоссен, возьмёшь корректор, закрасишь слово "пузырь" и напишешь слово "электронный пуск" – тогда подпишу.
– Ну Сей Саныыыч – скулит минёр
– Да, Сей Саныч, – говорит Антоныч, – соглачен с минёром! Электронный пуск абсолютно не звучит. То ли дело пузырь! Звучное, короткое слово – как выстрел!
– Ну ладно, Антоныч, раз ты так считаешь – и старпом подисывает минёру ЖБП.
Естественно, через пятнадцать минут вся подводная лодка уже знает эту историю.
Или вот ещё было, когда минёр просился на какие-то флотские сборы-соревнования по торпедному делу.
– Минёр, – спрашивает его старпом, – а ты сколько раз торпедой-то стрелял?
– Ни одного, пока.
– А как торпедой стреляют, расскажи мне коротенько, в общих чертах.
– Нуууу открывают заднюю крышку торпедного аппарата, загоняют туда торпеду, закрывают заднюю крышку, заполняют торпедный аппарат водой, выравнивают давление с забортным, открывают переднюю крышку и стреляют.
– Ага. Эдуард, а теперь ты расскажи мне, как вы из ДУКа стреляете.
ДУК – это устройство для удаления мусорных контейнеров с ПЛ.
Этот рисунок капитана 1 ранга Каравашкина Олега Валентиновича хорошо всё иллюстрирует. Толко у нас ДУК был не вертикальный, а под углом из борта торчал. А…. вы же организацию стрельбы не знаете из ДУКа. Как вы вообще на свете-то белом выживаете, без всех этих, крайне полезных и необходимых знаний? Когда накапливался мусор, мы отстреливали его за борт. В основном это были жестяные банки, которые плющились предварительно специальным прессом для смятия тары и пищевые отходы. Всё это складывалось в специальные пластиковые контейнеры, типа мешков. Отсек герметизировался, на всякий случай, на переборках выставляли вахтенных и готовили системы подачи воздуха в отсек, тоже на всякий случай. По готовности, командир первой трюмной группы докладывал в центральный:
