Дневник одного плавания - Сергей Петрович Воробьев
Парк Кеннеди – хорошее место для обзора прилегающей к нему местности, так как он занимает средний пояс обширной конусной горы. Через прогалины лесных насаждений видны холмистые земли с квадратами и трапециями пастбищ и лугов, с редкими домиками, среди которых где-то прячется, наверное, и особняк Кеннеди. Хорошо видны дороги, вьющиеся по рельефу, долина реки с проблесками водных излучин. Выбрав место под клёном, я прислонил к нему велосипед, лёг спиной на траву, взял в зубы тонкий стебелёк и стал смотреть сквозь листву в небо. Как хорошо, Господи, лежать вот так на большом Ирландском острове, вдали от всех цивилизаций, на мягкой траве-мураве, смотреть сквозь лениво шелестящую листву в далёкие небесные обители, грызть травинку и ни о чём не думать, а только смотреть и смотреть. Такое впечатление, что здесь сошлись миг и вечность.
Конечно, нельзя так бессовестно эксплуатировать вечность. Поэтому волей-неволей мне пришлось встать, оседлать свой зелёный велосипед и тронуться в путь на свой зелёный пароход «Тор». А там меня уже ждал ужин.
В Шотландии по примеру Англии дороги с левосторонним движением. Хотя существуют ещё ряд стран, где предпочитают ездить, как в Англии, поскольку в то или иное время были под её влиянием. Это – Австралия, Новая Зеландия, ЮАР, Сингапур. На Японию бритты не оказали столь сильного влияния, но в стране восходящего солнца тоже ездят по левой стороне – традиция, которая пошла якобы с древних времён. Тогда самураи носили свои мечи катану заткнутыми за пояс с левой стороны так, что меч выпирал с боку на пол метра, а то и больше. При правостороннем движении по улице случайно, или по неосторожности можно было задеть этим мечом другого самурая и тем самым спровоцировать его на поединок. Чтобы этого не случалось, японцы избрали для себя левостороннее перемещение по улицам и сохранили это правило до наших дней.
В Англии причина несколько иная и тоже идёт от старых добрых времён, когда кучер, погоняя лошадей и держа кнут в правой руке, мог запросто ненароком стегануть и пешеходов. Что исключалось при левостороннем проезде. Вот так традиции, времена и нравы определяют многовековые уложения и законы. Уже никто не стегает пристяжных лошадей кнутом, а меч катану, в крайнем случае, увидите только в музее, но заложенные правила остаются в силе.
Дотошный читатель может спросить: «А как же тогда в Европе и других странах? Почему там правостороннее движение? Что, там не ездили в своё время в конных повозках и не носили мечей?» Европейский консерватизм особый. Во-первых, мечи носили на перевязи, и он не торчал вбок, а висел почти вертикально, не создавая особой помехи при ходьбе. Когда пеший или конный рыцарь передвигался по узким улицам средневековых городов, техника безопасности требовала держаться правой стороны. Поскольку щит всегда находился в левой руке, то им в случае нападения можно было легко и быстро отразить внезапный удар, например, какого-нибудь рогоносца, увидевшего вдруг идущего навстречу соперника.
Но поскольку я находился в Ирландии, мне волей-неволей пришлось ехать по левой стороне. Привыкшему к правостороннему движению ехать слева по дороге, по прямой, куда ни шло, хотя и непривычно. Но в городе, особенно на перекрёстках, да ещё при правом повороте, происходит сбой привычной ориентации в пространстве. Раздрай происходит на уровне вестибулярного аппарата. Это так озадачивает, что загоняет в мускульный и логический ступор. Наверное, легче правше писать левой рукой, чем ездить в той же Ирландии человеку из континентальной Европы. А в Ирландии вдвойне тяжелей, поскольку на дорогах (и не только на дорогах) принято приветствовать встречный транспорт поднятием вверх руки с открытой ладонью. Когда попадаются одиночные автомобили, это ещё терпимо – поднял руку и опустил (при этом нужно ещё сделать приятное лицо и желательно улыбнуться). Но когда едет вереница встречных авто, то руку ты практически не опускаешь, она затекает, а вторая, оставшаяся на руле, напрягается, и велосипед начинает вилять, гипотетически создавая аварийную ситуацию в этой почти экстремальной езде. Здесь уже не до благопристойной улыбки.
Доехав, наконец, до Нью-Росса, я спешился и зашёл в попавшийся мне на пути магазин. У меня оставалось ровно 79 пенсов, которые я потратил на яблоки. Мне досталось ровно шесть крупных с ярко-красной кожурой яблок. Уже на улице, на выходе из магазина ко мне подошли неряшливо одетые дети, девочка и мальчик, с голубыми пластмассовыми тарелочками в руках. Обоим было лет по десять. «Дайте нам немного денег», – жалобно просили они и трясли пустыми тарелочками. Я объяснил им, что денег у меня уже нет, потратил.
– А не хотите ли вы яблок? – спросил я, обрадовавшись свой догадливости.
– Да, да, – подтвердил мальчик, – там, в магазине, яблоки. – Если есть деньги – можно купить.
Я вынул из своего рюкзака яблоко и протянул мальчику.
– Нет! – вдруг закричал он и слегка отшатнулся, – мне нужно немного денег, я пойду сам куплю.
– Дайте нам денег, – довольно категорично подтвердила девочка, – у нас больная сестрёнка, мы ей купим яблок.
– Так возьмите, – говорю, – отнесите сестрёнке, эти яблоки из магазина, и покупать не надо. – А денег у меня больше нет, – повторил я, как бы в оправдание.
Но дети так яблок и не взяли, посмотрели на меня с некоторым пренебрежением, и пошли просить дальше.
В Нью-Россе я встретился с интересным и, конечно же, приятным явлением, которое можно наблюдать в России в старых глухих деревнях: люди при встречах здороваются. Нью Росс, конечно, не деревня, всё-таки 5 тысяч человек населения, и поначалу я никак не мог понять, почему каждый встречный говорит мне «good morning» или «hello», или «good afternoon». Первой мыслью было, естественно, то, что меня с кем-то путают: возможно, я похож на какую-нибудь известную публичную фигуру: на мэра города, например, или, в крайнем случае, на члена городского совета, или, на худой конец, на бойца Ирландской республиканской армии, за которым гоняется аглицкая полиция. Потом я понял, что это традиция – здороваться с каждым человеком. Причём к этому привыкаешь так быстро, что уже сам первый здороваешься и обязательно получаешь в ответ дружеское «хэлло». Учат этому с младых ногтей и дома, и в школе. Вся учёба и состоит-то всего в личном примере каждого ньюроссовца.
Вот, два примера из моего опыта. У школы высыпала гурьба школьников и все в один голос и с лёгким поклоном прогундосили: «Гуд морнинг, сэр!» «Гуд морнинг, чилдрен! –
