Юрий Шестера - Приключения поручика гвардии
С запада тянулся, постепенно загибаясь к северу, берег залива Аляска. На юге, прямо против гольца, на вершине которого они стояли, хорошо был виден двухмачтовый «Ермак», стоящий на якоре в небольшой бухте. На востоке выделялся величественный снежный конус горы Святого Ильи, впервые из европейцев увиденной Берингом и его спутниками еще в 1741 году, а далее тянулись с северо-запада на юго-восток остроконечные вершины гор Святого Ильи. Весь же север был покрыт волнами бескрайней тайги, упиравшейся на горизонте в далекие горные цепи.
У подножия гольца виднелись пасущиеся лошади, палатка и Савельич, сидящий у костра, от которого тянулся чуть заметный дымок. Это была их стоянка. А восточнее блестела серебром нить реки. Она начиналась где-то на севере, а затем, вырвавшись на относительную равнину у побережья залива, разлилась широко и спокойно. Как раз в этом месте почти по самому ее центру образовался вытянутый песчаный остров, протянувшийся не менее чем на версту, со сколками редкого кустарника вдоль его оси. Андрей Петрович прикинул расстояние до этой довольно полноводной в нижнем течении реки, которое было не более четырех-пяти верст. «Надо будет, во-первых, дать ей название, а, во-вторых, организовать у ее устья очередную стоянку», — решил он, как бы делая себе зарубку на память.
Глаза Николая Семеновича светились восторгом, и он, толком еще не придя в себя после восхождения, уже достал альбом и быстро делал карандашные наброски открывшейся панорамы.
— Андрей Петрович, — восторженно воскликнул он, — да отсюда можно составить точную карту всей оставшейся береговой линии залива вон до того мыса на самом юге, где начинается Чугачский залив, уже обследованный Барановым два года назад.
* * *На вершину гольца они поднялись налегке, так как геодезические инструменты, палатку, спальные мешки и прочую необходимую утварь оставили на площадке, обнаруженной при подъеме футов на сто (около тридцати метров) ниже вершины. Поэтому, оставив геодезиста заниматься своими делами, Андрей Петрович с рабочими спустился на площадку, чтобы оборудовать базу для ночных бдений. Благо, что ее размеры позволяли не только надежно установить палатку, но и выкроить место для небольшого костра и хранения хвороста для него.
Дело в том, что астрономические наблюдения Николай Семенович будет проводить в ясные безлунные ночи по звездам, записывая показания при тусклом свете фонаря с горящей в ней свечой. А уже затем в спокойной обстановке с помощью астрономических таблиц определит точные географические координаты вершины гольца. Теперь у него будет ориентир, к которому можно будет с большой точностью привязать любые объекты, находящиеся в видимости гольца.
Все ночи, пригодные для наблюдений, Андрей Петрович с геодезистом проводили на вершине гольца вдвоем. Николай Семенович снимал показания приборов, а он записывал их карандашом в журнал наблюдений. Поэтому, работая в четыре руки, дело шло гораздо быстрее. Если же набегали нежданные облака, они спускались на площадку, где можно было попить горячего чаю и отдохнуть в палатке, дожидаясь прояснения звездного неба.
Дело было ответственное, и Андрей Петрович как начальник экспедиции не торопил геодезиста, давая ему возможность довести все вычисления до полного конца. Однако после очередного сеанса наблюдений, когда Николай Семенович уже снимал теодолит, он поинтересовался у него, сколько, по его мнению, потребуется еще времени для окончания наблюдений.
— Да, пожалуй, все в основном уже сделано, — удовлетворенно ответил геодезист. — Нужно будет только кое-что уточнить для верности, а для этого хватит и одной ночи.
Андрей Петрович в знак согласия кивнул головой, и они стали спускаться с гольца на стоянку.
Однако во второй половине дня с северо-запада потянулись клубящиеся тучи и быстро обложили добрую половину небосвода. А когда высоко в небе образовалась «наковальня», то есть грозовая туча с плоской вершиной, стало ясно, что грозы не миновать. Андрей Петрович со словами «береженого Бог бережет» отправил рабочих снять все оборудование с базы на гольце, а на стоянке установить дополнительную палатку, укрыв в ней дорогостоящие геодезические инструменты.
И вот к ночи началось…
Белые с синеватым оттенком молнии с треском и шипением били по скалам так, что физически ощущались их удары страшной силы. Гром гремел, не переставая. Еще в записях путешественников Андрей Петрович читал об особой силе грозы именно в горах и сейчас это в полной мере ощутил на собственном опыте. Ливень с прямыми струями дождя неистово барабанил по палаткам под оглушающий аккомпанемент грозовых разрядов. Это было, конечно, потрясающим явлением природы!
Потом все как-то разом стихло. Грозовые раскаты покатились на юго-восток к Скалистым горам, продолжая неистовствовать, но уже вдалеке. Небольшой дождь сменил ливень, да и тот постепенно утихал.
И тут в палатку просунулась бородатая голова Савельича:
— Андрей Петрович, дымом шибко тянет, как бы не быть беде!
Мигом выскочив из палатки, он огляделся. Ветер по-прежнему дул с северо-запада, и там, за левой боковиной горы быстро проносящиеся тучи освещались бликами пока еще вроде бы далекого пожара. Лесной пожар — это страшное, беспощадное явление. Что делать? Люди, конечно, могут подняться на голец и там в полной безопасности переждать буйство природы. А лошади? Они ведь непременно погибнут. Но это, во-первых, дорогое казенное имущество — Андрей Петрович очень хорошо помнил, с каким трудом он в Новоархангельске выбивал для экспедиции всего-то двух лошадей у Кускова! — во-вторых, что они будут делать без них, ведь сроки экспедиции затянутся в несколько раз, и, в-третьих, это же будет просто предательством по отношению к животным, доверившимся человеку, его заботам о них.
И он решительно повернулся в сторону реки, протекающей на востоке. Это единственный путь спасения! Попытка же пробиться к заливу напрямую через ночную тайгу неизбежно закончится катастрофой — уж очень далеко, не успеть. И хотя сейчас была ночь, но Андрей Петрович очень хорошо — прямо как чувствовал! — изучил с вершины гольца спуск к реке, пока геодезист занимался своими делами.
Он повернулся к своим спутникам, окружившим его и с надеждой ожидавшим именно его решения, от которого теперь зависели их жизни.
— Быстро уложить палатки и навьючить лошадей. Будем спускаться к реке — там наше спасение! Головным иду я, за мной — Николай Семенович, далее под уздцы с лошадьми Арефий и Клим, замыкающим — Савельич. При моей команде «Внимание!» будьте осторожны — впереди или упавшее дерево, или груда камней, или еще какая-нибудь опасность. Поспешайте, но берегите ноги и свои, и лошадей. Савельич докладывает о готовности группы к выходу, — по-военному четко отдавал команды Андрей Петрович.
