Александр Чернобровкин - Морской лорд. Том 3
Я не стал его подкалывать. Мне тоже не хотелось терять своих парней из-за этих самоуверенных недоумков. Если бы узнали об армии Стефана на пару дней раньше, могли бы занять удобную позицию в горах, измотать противника засадами и ночными нападениями, а затем дали бы сражение. Сейчас нам оставалось только уносить побыстрее ноги. Все помнили, чем закончилось бегство из-под Винчестера.
– Надо бросить обоз, быстрее пойдем, – сказал Ранульф де Жернон.
Вот уж кому не следовало попадать в плен к королю Стефану! Обоих Генрихов пожурят и отправят к родителям, а Ранульфа Честерского в лучшем случае закроют в сырой темнице до конца его дней, которых будет очень мало.
– Пока рано его бросать, – возразил я. – Посмотрим, что предпримет Стефан.
Король Англии пошел за нами, причем постепенно догоняя. Вечером наш арьергард, в котором теперь шли шотландцы, отбивался от отряда вражеских сержантов. Люди Вильгельма Ипрского напали внезапно, потому что сзади не было дозоров, и успели поколоть и порубить около сотни пехотинцев, пока их не отогнали рыцари.
На ночлег встали на том месте, на котором я собирался дать сражение. Оно оказалось не таким уж и хорошим. Склон был пологий, а лес на флангах редкий, легко проходимый для конницы. Хотя, если вбить колья и нарыть ям-ловушек, здесь можно было бы сильно потрепать армию английского короля.
– Придется бросить обоз, – повторил Генрих Шотландский мысль графа Честерского. – Иначе завтра днем, самое позднее вечером, они нас догонят.
– Могу задержать армию Стефана на день, – предложил я себя на ту роль, которую под Винчестером исполнил Роберт Глостерский. Она стоила графу заточения и болезни, которая, в конце концов, и погубила его. – Затем попробую увести их за собой на юг, но не уверен, что получится: слишком много следов останется после вас.
– С сотней сержантов и десятью рыцарями?! – не поверил Генрих, шотландский принц.
– Ты считаешь, что хватит и полсотни сержантов? – не удержался я от подколки.
У Генриха Шотландского опять покраснели щеки и побелел нос.
Генрих, английский принц, был обо мне лучшего мнения.
– За день мы оторвемся от них, успеем добраться до шотландской территории, – сказал он. – Стефан не зайдет на нее. Ему не нужна война с Шотландией.
– Будем надеяться, – произнес я и предупредил графа Честерского: – В Карлайл вряд ли сумею пробиться, придется уходить в Чешир.
– Встретимся в Честере, – сказал Ранульф де Жернон.
Мне показалось, что до него наконец-то дошло, что не с теми ребятами связался. Два принца Генриха – это, как будут говорить в двадцать первом веке, немного чересчур.
19
Они отправились в путь на рассвете, еще до восхода солнца, перекусив на ходу. Шотландцы опять пошли в авангарде. Видимо, сержанты Вильгельма Ипрского произвели на них неизгладимое впечатление. В арьергарде, позади обоза, теперь шел граф Честерский. Ранульф де Жернон не обиделся, потому что не сомневался, что я задержу армию короля Стефана. Он даже не стал спрашивать, как я это сделаю.
А вот у меня появились сомнения: сумею ли? Расчет был только на недисциплинированность и азарт воинов короля Стефана. Я запомнил, что рыцари клевали на самую примитивную наживку, организованную маврами. Приготовил и сам такую. Все восемь рыцарей, сняв сюрко с моим гербом, заняли позицию на дороге километрах в трех от того места, где мы ночевали. Здесь была неширокая долина, протянувшаяся с юго-востока на северо-запад и окруженная густым лесом. Дальше начиналось предгорье, дорога шла по лесу и вверх. Мы распрощались с остальными тремя отрядами нашей армии и начали занимать позиции. Уходившие смотрели на нас, как на обреченных. Кое-кто не прятал радости, что не ему придется прикрывать отход.
Генрих Анжуйский подскакал ко мне, произнес торжественно:
– Я этого не забуду! – и быстро ускакал.
Вот это уже по-королевски. Наверное, из него все-таки будет толк, если переболеет верой в непобедимость рыцарей.
Первыми в юго-восточном конце долины показались с десяток сержантов. Они скакали неторопливо, внимательно осматривая окрестности.
– Поехали, – приказал я Тибо Кривому.
Старый рыцарь выехал из леса в долину в сопровождении семи рыцарей. Они тоже скакали не спеша. Заметив королевский разведчиков, рыцари остановились, определяя, кто это. Потом бросились в атаку, как и положено рыцарям, увидевшим более слабого противника.
Сержанты развернули коней и поскакали к лесу, что-то громко крича. На их призывы из леса выехали десяток рыцарей и около сотни сержантов. Люди Вильгельма Ипрского сделали выводы из предыдущего нападения на хвост нашей армии. Если бы тогда с сержантами было столько рыцарей, они бы дали отпор нашим и перебили бы намного больше шотландских пехотинцев. Сейчас королевские рыцари развернулись в линию и приготовились к атаке. Их было одиннадцать. Кстати, копья они держали над плечом, чтобы ударить им, а не направляли, прижимая к боку, как это будет позже на турнирах.
Мои рыцари, увидев такого многочисленного противника, остановились. Казалось, они колебались, проявить ли героизм или поступить мудро? Трезвый расчет победил – они развернулись и поскакали назад. Королевские рыцари бросились за ними. Сержанты скакали сзади, чтобы оказать поддержку.
Я сидел на коне среди деревьев. Отсюда мне хорошо были видны оба отряда. Мои скакали медленнее, давая противнику возможность нагонять их. Иначе передумают преследовать. Вот мои рыцари проскакали мимо меня. Я успел разглядеть их лица, искривленные злорадной улыбкой. Даже изображение трусости требует моральных издержек.
Королевские рыцари отстали метров на сто пятьдесят. В лесу им пришлось сплотиться и растянуться, чтобы поместиться на дороге. Они проделали этот маневр без задержек. Я подождал, когда в лес втянутся сержанты, и кивнул трубачу, уже приложившему рог к губам. Низкий, протяжный звук рога вызывал у меня неприятные ощущения. Это был звук смерти, пусть и не моей. Становилось понятно, почему на Страшный суд призовет труба.
Звуком смерти он оказался только для сержантов. Под рыцарями перебили лошадей. Животных, конечно, было жалко, тем более, что лошади хорошие, не та шваль, на которой разъезжали сержанты Вильгельма Ипрского. Несколько сержантов умудрились выскочить из леса, но и в долине их догнали стрелы.
Мои рыцари уже вернулись к месту побоища, остановились перед спешенными рыцарями. Охотники превратились в пойманных зайцев. В живых остались девятеро. Двое, видимо, не поняли намеки моих лучников, за что и поплатились. Пленные смотрели, как мои сержанты добивают раненых королевских. Синие сюрко с белой «розой ветров» объяснили рыцарям, кому они попались, поэтому не удивились, увидев меня.
