Ян Мак-Гвайр - Последний кит. В северных водах
И прислушивается к разговорам.
– Это Мак-Кендрик, – разглагольствует Кэвендиш. – Наверняка это он. Уж кто-кто, а я могу распознать убийцу с первого взгляда, но вот Браунли полагает, что ему нужны веские доказательства.
Дракс знаком с Мак-Кендриком. Слабый и женоподобный тип, готовый упасть в обморок при одном виде крови, и который неспособен убить кого-либо, даже если вы вложите ему в руку заряженный пистолет, наведете его на цель и предложите спустить курок вместо него.
– А почему именно Мак-Кендрик? – спрашивает он.
– Потому что он – проклятый содомит. Каждый вечер он просиживал в какой-нибудь пивной в доке, покупая чью-либо задницу и хихикая с другими педиками.
Дракс согласно кивает. Значит, Мак-Кендрик станет его подставным лицом, козлом отпущения. Он будет болтаться в петле, а Дракс станет аплодировать ему, стоя в сторонке.
– И какие же улики нужны Браунли? – интересуется он.
– Ему нужен свидетель. Кто-нибудь, кто видел этих двоих вместе.
Дракс смахивает крошки со своей бороды, поднатужившись, смачно пукает и лезет в карман за кисетом с низкосортным крепким темным табаком.
– Я видел их вместе, – говорит он.
Остальные дружно смотрят на него.
– Когда? – спрашивает Самнер.
– Однажды поздно вечером я видел, как они стояли у палубной рубки. Мак-Кендрик распустил слюни и сюсюкал с мальчишкой, гладил его по шейке и пытался поцеловать. Тому, похоже, это не очень-то нравилось. Это было где-то с неделю тому.
Кэвендиш хлопает в ладони и смеется.
– Вот и славно, – говорит он.
– Почему вы не упомянули об этом раньше? – спрашивает Самнер. – Вы ведь были там, когда капитан спрашивал, не видел ли кто-либо из нас чего-нибудь подозрительного.
– Должно быть, я просто забыл об этом, – небрежно отвечает Дракс. – Наверное, это потому, что я не такой умный, как вы, мистер Самнер. Понимаете, память у меня дырявая.
Самнер, не мигая, смотрит на него, и Дракс отвечает ему столь же пристальным взглядом. Он не испытывает ни малейших угрызений совести и сохраняет полное спокойствие. Ему хорошо знакомы такие типы, как этот судовой врач, – он будет умничать и играть словами, целыми днями напролет задавать вопросы, но никогда не осмелится на поступок. Он из породы болтунов, а не тех, кто делает дело.
Они вместе идут к капитану, и Дракс рассказывает Браунли о том, что видел. Браунли приказывает привести из трюма Мак-Кендрика, закованного в кандалы, а потом просит Дракса еще раз, слово в слово, повторить то, о чем он только рассказал, но уже в присутствии пленника.
– Я видел, как он распускал руки и пытался приласкать убитого мальчишку, – спокойно заявляет Дракс. – Он пытался поцеловать его и приголубить по-всякому. Это было у палубной рубки.
– А почему вы не доложили мне об этом раньше?
– Я как-то не задумывался об этом, и только когда Мак-Кендрика назвали убийцей, я все вспомнил.
– Это грязная ложь, – заявляет в ответ Мак-Кендрик. – Я никогда и пальцем мальчишку не трогал.
– Я видел то, что видел, – отвечает Дракс. – И никто не убедит меня в обратном.
Ложь дается ему легко, в чем нет ничего удивительного. Слова – это просто звуки, издаваемые в определенном порядке, и он может тасовать их так, как ему заблагорассудится. Свиньи хрюкают, утки крякают, а люди лгут: таков порядок вещей.
– И вы готовы подтвердить это под присягой? – спрашивает Браунли. – В суде?
– Под присягой и на Библии, – подтверждает Дракс. – Да, готов.
– Я запишу ваш рассказ в судовой журнал, а вы оставите отпечаток пальца, что все записано верно, – говорит Браунли. – Письменное свидетельство нам не помешает.
Прежняя невозмутимость и спокойствие Мак-Кендрика растаяли без следа. Его лицо, бледное и узкое, покрылось красными пятнами, и его буквально трясет от ярости.
– В его рассказе нет ни слова правды, – выкрикивает он. – Ни единого. Он нагло лжет.
– У меня нет причины лгать, – возражает Дракс. – К чему мне лишние неприятности?
Браунли переводит взгляд на Кэвендиша.
– Эти двое, они что, испытывают друг к другу взаимную неприязнь? – спрашивает он. – Есть основания подозревать, что этот рассказ может оказаться ложью или злонамеренной выдумкой?
– Ни о чем таком я не слыхал, – отвечает Кэвендиш.
– Вы уже ходили вместе на одном корабле раньше? – обращается к обоим мужчинам с вопросом Браунли.
Дракс отрицательно качает головой.
– Я едва знаком с плотником, – говорит он. – Но возле палубной рубки я видел то, что видел. А теперь рассказываю об этом без утайки.
– Зато мне прекрасно известно, кто ты такой, Генри Дракс, – яростно выкрикивает Мак-Кендрик. – Я знаю, где ты был и что сделал.
Дракс лишь фыркает в ответ да качает головой.
– Ты ничего обо мне не знаешь, – говорит он.
Браунли в упор смотрит на Мак-Кендрика.
– Если вы хотите предъявить обвинение, то вам лучше сделать это прямо здесь и сейчас, – говорит он. – Если нет, то я настоятельно советую вам закрыть рот и не открывать его до тех пор, пока магистрат не попросит вас об этом.
– Я не трогал мальчишку и пальцем. И вообще, мальчишки – не в моем вкусе и, как бы я ни вел себя со взрослыми мужчинами, против меня на этот счет никогда не выдвигали никаких обвинений или жалоб. А вот этот человек, который нагло лжет обо мне, который, похоже, хочет, чтобы меня вздернули на виселице, совершил куда более мерзкие и гнусные преступления, чем те, что приписывают мне.
– Своей болтовней ты только сделаешь себе хуже, – предостерегает его Кэвендиш.
– Хуже смерти уже ничего не может быть, – парирует Мак-Кендрик.
– О каких преступлениях вы говорите? – спрашивает Самнер.
– Спросите его, что он делал на Маркизских островах[59], – говорит Мак-Кендрик, глядя прямо в глаза Драксу. – Спросите его, что он ел, пока был там.
– Вы понимаете его? – обращается к Драксу Браунли. – О чем он сейчас толкует?
– Я провел некоторое время в обществе негров Южных морей, – поясняет Дракс, – и больше понимать здесь нечего. У меня на спине осталось от них несколько татуировок, да еще запас забавных и поучительных историй, и ничего более.
– На каком корабле вы ходили? – спрашивает его Браунли.
– На «Долли», из Нью-Бедфорда.
– Неужели вы поверите слову каннибала, а не честному и богобоязненному белому человеку? – выкрикивает Мак-Кендрик. – Или любой магистрат, если на то пошло, который еще не окончательно спятил?
Но его слова вызывают у Дракса лишь беззаботный смех.
– И никакой я не гребаный каннибал, – говорит он. – Не обращайте внимания на его болтовню.
Браунли качает головой и презрительно фыркает.
