Жюль Верн - Двадцать тысяч лье под водой

Было шесть часов утра. Стояла пасмурная погода. Море было серое, но спокойное; легкая зыбь чуть колыхала его поверхность.

Меня занимал вопрос: поднимется ли наверх капитан Немо? Пока что, кроме рулевого, заключенного в свою стеклянную будку, на палубе никого не было видно.

Усевшись на возвышении, образуемом дном шлюпки, я жадно вдыхал насыщенные солью морские испарения.

Мало-помалу под действием солнечных лучей туман рассеялся. Сияющее светило поднялось из-за горизонта на востоке. Море вспыхнуло под его лучами, как порох. Многочисленные перистые облачка, предвещавшие ветреный день, окрасились в удивительно нежные тона,

Но что значит ветреный день для «Наутилуса», не боящегося никаких бурь?

Я любовался этим веселым, жизнерадостным восходом солнца, когда за моей спиной послышались шаги. Кто-то поднимался на палубу.

Я приготовился уже поклониться капитану Немо, но это оказался его помощник — я уже видел его раньше, при первой встрече с капитаном. Он вышел на палубу, как будто не замечая моего присутствия. Приставив к глазам сильный бинокль, он с величайший вниманием стал осматривать горизонт. Окончив осмотр, он подошел к люку и произнес следующую фразу, — я точно запомнил ее звучание, потому что впоследствии часто слышал ее при подобных же условиях:

— Nautron respoc orni virch!

Не знаю, что она означала.

Бросив эти слова, помощник спустился вниз по лесенке, Я подумал, что «Наутилус» сейчас снова погрузится в воду, и потому поспешил, в свою очередь, сойти вниз.

Так, без перемен, прошло пять дней. Каждое утро я выходил на палубу. Каждое утро тот же человек произносил ту же фразу. Но капитан Немо не появлялся.

Я уже примирился с тем, что больше не увижу его, когда 16 ноября, войдя в свою комнату в сопровождении Конселя и Неда Ленда, я нашел на столе адресованное мне письмо.

Я нетерпеливо вскрыл конверт. Он был надписан твердым и четким почерком по-французски, но очертания букв походили на готические буквы немецкого алфавита.

Вот содержание этого письма:

«Господину профессору Аронаксу

На борту «Наутилуса» 16 ноября 1867 года. Капитан Немо просит профессора Аронакса принять участие в охоте, которая состоится завтра утром в лесах острова Креспо. Капитан Немо будет очень рад, если спутники господина профессора пожелают присоединиться к этой экскурсии. Командир «Наутилуса» капитан Немо»

— Охота! — воскликнул Нед.

— Да еще в лесах острова Креспо! — добавил Консель.

— Значит, этот человек посещает иногда и твердую землю? — спросил Нед.

— По-моему, сказано совершенно ясно, — ответил я, перечитав письмо.

— Что ж, в таком случае необходимо принять приглашение, — заявил канадец. — Попав на сушу, мы, в зависимости от обстоятельств, выработаем план действия. А кроме всего я непрочь съесть кусок свежего мяса.

Не пытаясь примирить кричащее противоречие между словами капитана Немо о том отвращении, которое ему внушают материки и острова, и этим приглашением в лес на охоту, я ограничился таким ответом:

— Давайте посмотрим сначала, что собой представляет остров Креспо.

Поискав на карте, я нашел под 32°40' северной широты я 167°50' западной долготы этот островок. В 1801 году его открыл капитан Креспо. На старых испанских картах он назывался Рокко де ла Плата, что в переводе означает «Серебряная скала». Этот островок отстоял примерно в тысяче восьмистах милях от точки нашего отправления; «Наутилус», таким образом, несколько изменил первоначальный курс и направлялся теперь к юго-востоку.

Я указал своим товарищам на эту крохотную точку, затерянную на карте в просторах северной части Тихого океана.

— Ясно, что если капитан Немо иногда и выходит на сушу, то он выбирает для этого совершенно необитаемые острова.

Нед Ленд, не отвечая, покачал головой. Затем он и Консель ушли.

После ужина, поданного невозмутимым и как будто немым стюардом, я лег спать, несколько озабоченный.

На следующее утро, 17 ноября, проснувшись, я почувствовал, что «Наутилус» стоит неподвижно. Я быстро оделся и вышел в салон, где застал капитана Немо.

Он поднялся ко мне навстречу, поклонился и спросил, согласен ли я сопровождать его.

Так как он не делал никакого намека на свое восьмидневное отсутствие, я остерегался говорить об этом и коротко ответил, что мои товарищи и сам я готовы следовать за ним.

— Разрешите, капитан, — добавил я, — задать один вопрос

— Пожалуйста, профессор, — сказал он. — Если смогу, я вам отвечу.

— Как случилось, капитан, — спросил я, — что, порвав, связи с землей, вы владеете лесами на острове Креспо?

— Видите ли, профессор, — ответил мне капитан, — леса, которыми я владею, не требуют от солнца ни теплоты, ни света. В них не водятся ни львы, ни тигры, ни пантеры, ни вообще четвероногие. Про их существование знаю только я один. Они и растут-то только для меня… Это не земные, а подводные, леса.

— Подводные леса?! — вскричал я.

— Да, профессор.

— И вы предлагаете мне итти туда?

— Совершенно верно.

— Пешком?

— Даже не замочив ног.

— И охотиться?

— Да, охотиться.

— С ружьем?

— С ружьем.

Я бросил на капитана Немо взгляд, в котором не было ничего лестного для него.

«Нет сомнения, — подумал я, — этот человек психически болен; у него только что был приступ болезни, продолжавшийся восемь дней, а может быть, и сейчас еще продолжающийся. Жалко! Я предпочел бы, чтобы он был человеком со странностями, но не безумцем».

Эти мысли, вероятно, легко было прочесть на моем лице. — Капитан Немо, ничего не говоря, жестом предложил мне следовать за собой, и я пошел с видом человека, готового ко всяким неприятным случайностям.

Мы пошли в столовую, где нас уже ждал завтрак.

— Господин Аронакс, — сказал капитан, — садитесь, пожалуйста, и кушайте без церемоний. Я обещал вам подводную прогулку, но не подводный ресторан. Поэтому рекомендую вам завтракать поплотней, так как обедать мы будем только поздно вечером.

Я послушался этого совета и воздал должное завтраку. Он состоял из различных рыбных кушаний, приправленных морскими водорослями. Запивали мы завтрак чистой водой, к которой, следуя примеру капитана, я прибавил несколько капель перебродившего настоя водоросли, известной под названием «перепончатой родомении».

Вначале капитан Немо ел молча. Потом он сказал:

— Я думаю, профессор, что, получив приглашение на охоту в лесу острова Креспо, вы сочли меня непоследовательным. Когда же вы узнали, что я приглашаю вас в подводный лес, вы решили, что я сошел с ума. Господин профессор, никогда не следует поверхностно судить о людях!