Михаил Серегин - Короткий путь на дно
С кряхтением и стонами Шариф и Магиба выбрались из-за колес в проход. У них все болело от неудобного сидения. Но самое неприятное беглецов ждало впереди. Грузовой отсек во многих отношениях был не предусмотрен для перевозки пассажиров, тем более воздушных «зайцев». С каждым часом вонь от резины в невентилируемом отсеке становилась все более удушливой. Затем упала температура. Самолет шел на не очень большой высоте. Поднимись он, как пассажирский лайнер, до семи или десяти тысяч метров, беглецы бы просто не долетели живыми до точки назначения. Тем не менее температура в отсеке была едва ли намного выше нуля. Шариф с Магибой прыгали, хлопали себя руками по плечам, делали гимнастические упражнения, но теплее от этого не становилось. В конце концов они устали и, усевшись на покрышки, прижались друг к другу, пытаясь сохранить остатки тепла.
Мучения беглецов закончились, когда они почувствовали, что самолет снижается и ложится на круговой курс. Значит, аэродром, значит, самолет готовится идти на посадку. Как выбираться наружу, Шариф и Магиба толком не придумали. Теоретически вариантов было два. Когда откроется задний люк и летчик уйдет, то можно попытаться выскочить перед началом разгрузки. Вряд ли до рабочих сразу дойдет, что двое неизвестных прилетели на самолете, а если даже и дойдет, то их ли это дело – ловить «зайцев»?
Другой вариант предполагал выход через кабину пилотов. Летчики наверняка после приземления уйдут из самолета. При разгрузке их присутствие не нужно. Только не окажется ли запертой дверь из грузового отсека в кабину пилотов? Если беглецы попадут в местную полицию, то их снова ждет тюрьма. Знать бы еще, какая это страна. По Эритрее грузы на самолетах не развозят – слишком маленькие расстояния, дорого. А за несколько часов, что самолет был в воздухе, можно было добраться и до Ливии, и до Гвинейского залива на западном побережье Африки.
Самолет мягко коснулся посадочной полосы и покатился. Огромные покрышки угрожающе закачались, заскрипел крепеж. Беглецы в страхе стали оглядываться по сторонам. Если сейчас где-то что-то оборвется, то их размажет по отсеку как мух, подумал Шариф. Но вот самолет замедлил свой бег и стал плавно разворачиваться на рулежную полосу. Взревели в последний раз моторы и заглохли. Был слышен только затихающий гул и шелест останавливающихся пропеллеров. Переглянувшись, беглецы снова бросились в свое укрытие.
В напряженной тишине прошли минуты, которые беглецам показались часами. Наконец открылась дверь из пилотской кабины, и летчик прошел в хвостовую часть отсека. Загудел электрический мотор, пандус люка стал медленно опускаться. Шариф осмелился высунуть голову и глянуть наружу. Картина была безрадостная. В проеме люка, освещенном восходящим солнцем, стоял летчик, державший руки на пульте управления пандусом. Снаружи, перед самолетом взору Шарифа предстал еще один человек с какой-то папкой в руках и бумагами. Когда люк опустился совсем, он легко взбежал по нему в отсек и стал о чем-то говорить с летчиком на незнакомом наречии. Осмотрев груз и подергав крепления, человек махнул рукой и покинул самолет. Следом за ним самолет покинул и летчик. Невдалеке послышался гул мотора.
– Давай вылезать, – зашептал Шариф другу, – вроде бы больше никого нет.
Толкая друг друга и спотыкаясь на покрышках, беглецы стали выбираться в проход. Шариф спустился первым. Он сразу же попробовал открыть дверь в пилотскую кабину, но та оказалась заперта. Поторапливая друга, Шариф направился к опущенному погрузочному пандусу, остановился и осторожно выглянул наружу. К самолету ехал погрузчик, а следом спешили несколько человек, судя по всему – грузчики.
Беглецы выпрыгнули на бетон, сразу же скрывшись за мощным задним шасси самолета. Аэродром был относительно большим. Над большим светлым зданием аэропорта трепетал на ветру незнакомый государственный флаг с какой-то птицей посередине. На фасаде здания были две вывески, одна из них на английском языке гласила: «Аэропорт Энтеббе. Республика Уганда».
Магиба посмотрел на здание аэропорта, увидел надпись и присвистнул.
– Вот это мы отмахали! Лучше бы это был Египет, – удрученно заметил он.
– Чем же лучше? – удивился Шариф.
– Больше европейцев, больше населения. Легче затеряться, найти работу. Да и воровать легче.
– Ты полегче с воровством, – недовольно заметил Шариф, – попадемся.
– Почему это мы попадемся? Это моя профессия. К тому же она нас с тобой неплохо выручала до сих пор.
Неспешным деловым шагом, стараясь походить на работников аэропорта, беглецы пошли по аэродрому в сторону, противоположную той, откуда к самолету приближались люди. Покинуть аэропорт они намеревались таким же образом, как и попали в него в Эритрее, – через ограждение где-нибудь, где никого не будет. На этот раз все прошло не так гладко, как в прошлый. Территория аэродрома патрулировалась по периметру. Беглецов заметили в тот момент, когда Магиба был на заборе и подавал руку Шарифу.
Послышались крики и лай собаки. Шариф обернулся. Вдоль забора в их сторону бежало двое людей в белой униформе и кобурами на поясных ремнях. Впереди них мчалась с высунутым языком черная овчарка. Ухватившись за руку друга, Шариф подтянулся и взобрался на железный высокий забор. Когда друзья спрыгнули и бросились бежать, то услышали вслед только крики. Они не догадывались, что спасло их только то, что охрана аэропорта решила, что двое негодяев только забирались на территорию, а не покидали ее.
Благополучно избежав опасности, друзья стали решать, что им делать дальше. Денег оставалось не так уж и много. Одежда оставляла желать лучшего. Лазая несколько часов по резиновым покрышкам в самолете, друзья основательно перепачкались. Появляться в таком виде в приличном месте означало привлечь к себе внимание.
– Я предлагаю пробираться к океану, – предложил Шариф. – Там мы сможем подработать в каком-нибудь порту, возможно, наняться матросами на судно. Я это дело хорошо знаю.
– Насколько я понимаю, друг Шариф, до океана нам придется пересечь еще одну границу. Да, и в отличие от тебя, я не знаю морского дела. А еще у нас нет документов. Без них нас вряд ли кто наймет.
– Да, пожалуй, ты прав, – нахмурился Шариф.
– Самое главное – это решить, как ты собираешься жить дальше, – авторитетно заявил Магиба. – Только после этого и следует строить дальнейшие планы. Если ты хочешь вернуться на родину – это одно. Если тебе все равно где жить – это другое.
– Хотеть-то я хочу, – ответил Шариф, только возвращаться мне туда без денег нельзя. Сначала я должен заработать деньги, много денег.
– У-у! – воскликнул Магиба со смехом. – Я вор, и то не смог накопить приличной суммы, чтобы хотя бы полгодика пожить в свое удовольствие. А ты и воровать не умеешь. Извини, но честным трудом много заработать нельзя. Я это точно знаю. Ладно, – поспешно заговорил эфиоп, увидев, как изменилось лицо друга, – тогда давай пробираться на юг. Здесь шумно и много полиции. А мы с тобой выглядим очень подозрительно. Видишь, здесь сухие саванны, а дальше более влажно, там сельское хозяйство и добрые покладистые люди – ты уж поверь мне, я в этом разбираюсь. Наймемся к какому-нибудь хозяину на сезонные работы. Отдохнем от путешествий, поднакопим немного денег, отъедимся, а тогда уж и будем дальше планировать наше житье-бытье. Если у нас будут деньги, то я тебе обещаю и документы.
