Джеймс Купер - Морские львы
— Лучше быть здесь, Гарнер, — сказал Дагге, — чем среди ледяных обломков.
— Вы отчасти правы, но я хотел бы, чтобы каналы были немного пошире. Если какие-нибудь две из этих гор соединятся, то наши шхуны будут раздавлены, как орехи щипцами.
— Надо остерегаться. Вот проход, кажется, довольно длинный и идущий на север. Если нам удастся доплыть до границы льда, то наше возвращение в Америку кажется мне обеспеченным.
— По моему мнению, — отвечал Гарнер, — мы не выйдем из этого льда, пока не сделаем тысячи миль.
— Это очень возможно. Но, Гарнер, что это такое?
За глухим, но очень сильным звуком последовал шум воды, как будто какая-нибудь масса погрузилась в океан.
Все соседние ледяные горы содрогнулись, как от землетрясения. Это было ужасное и в то же время величественное зрелище. Некоторые из льдов поднимались перпендикулярно на двести футов и обнажали поверхность, похожую на стены в полмили длины.
Волна вдруг ворвалась в проход, подняла шхуны на огромную вышину и бросила их, как пробки. Другие волны, хотя менее высокие и менее стремительные, следовали за первой, пока воды не пришли в свое обычное состояние.
— Это землетрясение, — сказал Дагге, — вулканическое извержение. Подземный толчок потряс утесы.
— Нет, сударь, — отвечал Стимсон с носа своей шхуны, — это не так, капитан Дагге! Одна из этих ледяных гор перевернулась и потрясла все другие.
Так как поворотить шхуны назад было уже поздно, то корабли продолжали с тою же смелостью плыть вперед. Проход между горами был совершенно прям, достаточно широк и давал доступ ветру. Шхуны делали три морских мили в час.
«Морской Лев» из Виньярда переменил свой ход и направился к западу. Проход, находившийся перед ними, закрылся и только оставался один открытый выход, к которому тихо и подплыла шхуна. Росвель был на ветре, а Дагге под ветром. Проход, в который Дагге успел направить свою шхуну, был чрезвычайно узок и грозил быстро закрыться, но если бы шхуна успела пройти это опасное ущелье, то далее пролив был гораздо шире. Росвель предостерегал Дагге и говорил ему, что эти горы, наверное, сойдутся.
Лишь только Дагге вошел в канал, как огромная масса льда упала с вершины одной горы, закрывая позади себя проход, что заставило Гарнера как можно скорее удалиться от горы, колебавшейся на своем основании. Следующая сцена была действительно ужасна! Крики, поднявшиеся на палубе судна, находившегося впереди, показали опасность, которой оно подвергалось. Для Росвеля было невозможно итти так далеко с своею шхуною. Он только мог спустить в море шлюпку и плыть к опасному месту.
Он это и сделал. Гарнер провел свою шлюпку под сводом, образованным куском упавшего льда, и скоро появился возле корабля Дагге. Шхуна потерпела большую аварию. Вместе с тем огромной величины глыба разделила две горы, и так как они не могли сблизиться, то мало-по-малу, отделяясь друг от друга, начали тихо поворачивать по течению. Через час путь освободился, и шлюпки пробуксировали шхуну в большой, широкий проход.
Глава XX
Случай этот произошел с «Морским Львом» из Виньярда в конце марта, что соответствовало в южном полушарии нашему сентябрю.
В то время как моряки находились среди льдов южного моря, в настроении Пратта и его племянницы произошла большая перемена. Когда капитан Гарнер отправлялся в путь, то все думали, что его отсутствие не продолжится более года. Друзья и родные моряков так и рассчитывали, но каково же их было беспокойство, когда первые летние месяцы не возвратили смельчаков. Недели шли за неделями, а шхуна не приходила; беспокойство сменилось страхом. Пратт вздыхал при мысли об угрожавшей ему потере, находя мало утешения в прибыли, полученной от китового жира. Волнение Марии увеличивалось день ото дня.
Здоровье Пратта от беспокойства расстроилось. Силы покидали его, и племянница советовалась по этому поводу с доктором Сэджем. Девушка замечала, что ее дядя делается все более и более алчным, что его страсть к наживе увеличивалась по мере того, как от него уходила жизнь. Пратт не переставал заботиться о своих интересах, получал деньги и продавал лес и все, что мог продать, не упуская возможность обогатиться, но его мысль всегда была со шхуной.
Однажды в конце ноября Пратт и его племянница находились в зале. Их стулья были поставлены так, что взгляды их могли охватить залив.
— Как было бы отлично, — сказала Мария, — если бы мы увидели «Морского Льва» на якоре возле острова Гардинера! Я иногда думаю, что это будет так, но этого никогда не случится! Я получила с Бетингом Джоем ответ на письмо, которое писала в Виньярд.
Пратт затрясся.
— Я не смела сказать вам, дядюшка, что не получено никаких известий ни о капитане Дагге, ни о ком-либо из его экипажа. О шхуне нет никаких известий с тех пор, как она отплыла из Рио. Друзья капитана Дагге так же заботятся о нем, как мы о несчастном Росвеле. Они думают, что оба корабля остались вместе и подверглись одинаковой участи.
— Если Гарнер, — вскричал Пратт энергично, насколько позволяла ему его слабость, — позволил Дагге сопровождать себя, то он заслужил кораблекрушение, хотя самая тяжелая потеря всегда падает на арматора!
— Но, дядюшка, лучше думать, что обе шхуны находятся вместе в этих ужасных морях, нежели предполагать, что они разделились и порознь подверглись опасностям.
— Вы говорите с легковерностью, свойственною женщинам, и если бы вы знали все, то не говорили бы так!
— Вы часто так говорите об этом, дядюшка, и я боюсь, что у вас есть какая-то тайна. Почему вы не доверитесь мне и не откроете ее?
— Ты, Мария, очень добрая девушка, — отвечал немного успокоенный Пратт, — у тебя прекрасная душа, но ты ничего не знаешь об охоте за тюленями и ничего не знаешь о том, что называется заботой о своем имуществе.
— Я желала бы знать все подробности о путешествии Росвеля, — сказала Мария довольно громко, так как знала, что Пратт еще многого не открыл ей.
Пратт несколько минут молчал.
— Надо, Мария, чтобы ты знала все, — наконец сказал он ей. — Гарнер отправился отыскивать тюленей на островах, указанных мне Дагге, который умер полтора года тому назад, — островах, о которых знает только один он, если верить его словам. Товарищи, с которыми он пристал к этим берегам, почти все умерли, и только мне открыл он свою тайну.
— Я уже давно подозревала это, а также подозревала, что виньярдцы знают кое-что об этих островах, если судить по действиям капитана Дагге.
— Но, Мария, Гарнер, кроме охоты за тюленями, имеет и еще одно поручение.
— Я вас не понимаю, сударь! Ведь Росвель отправился на охоту за тюленями?
