Джеймс Купер - Приключения Мильса Веллингфорда
Талькотт немедленно отправился и тотчас же вернулся, сообщив, что они спят мертвым сном.
Тогда мы тихонько двинулись к той части корабля, в которой должны были находиться матросы, все время прислушиваясь. К нашему великому изумлению со всех сторон раздавался храп на все лады и тоны.
Мрамор раскрыл дверь, и мы с пистолетами вошли в помещение матросов. Все гамаки были заняты спящими. Одна дверь лестницы, вопреки жаре, оставалась закрытой и загроможденной с наружной стороны.
— Мильс, — вскричал Мрамор, — мы опять в засаде у туземцев!
— Похоже на то, командир. Странно, однако; остров показался мне совершенно пустынным. Как вы думаете, не созвать ли нам весь экипаж, чтобы посмотреть, все ли налицо.
— Прекрасно. Пусть все идут в главную каюту, там виднее будет.
Все было тотчас исполнено; все были тут, не хватало только одного вахтенного.
— Не мог же Гаррис позволить себе подобную штуку! — сказал Талькотт.
— Вы уверены, что Земля Мрамора необитаема? — спросил капитан.
— Я полагаю так, командир, судя по тому, что я на ней не встретил ни одной живой души.
— Какая досада! Все оружие на палубе, в сундуке, или развешано со всех сторон. Однако с одним человеком нечего церемониться. Я сейчас дам знать ему о себе.
При этом Мрамор так сильно хватил в дверь, что я подумал, что он ее сразу вышиб.
— Потише, потише, — послышался голос с палубы, — зачем так шуметь?
— Кто там, чорт вас побери? — спросил Мрамор, удваивая удары. — Сейчас же откройте, или я вас вышвырну за борт.
— Милостивый государь, вы в плену, слышите, в плену!
— Это французы, командир, — вскричал я, — и мы в их власти!
Мы просто не верили своим ушам. После нескольких минут переговоров мне разрешили сверху подняться на палубу, чтобы узнать настоящее положение дела, а Мрамору велено оставаться внизу. Дверь передо мною раскрылась, дав мне проход.
Когда я осмотрелся вокруг себя, ужас сковал все мои члены; я сразу не мог выговорить ни слова. Меня окружили пятьдесят человек вооруженных французов. Среди них находился Гаррис, который подошел ко мне с грустным и виноватым лицом.
— Я знаю, что заслуживаю смерть, господин Веллингфорд. После усталости и при царившем спокойствии, я не мог противиться сну; а когда я проснулся, эти люди уже хозяйничали у нас.
— Но откуда они взялись? Разве у острова есть какое-нибудь французское судно?
— По всем признакам это экипаж с погибшего судна с каперским свидетельством. Конечно, они обрадовались возможности завладеть «Кризисом». Он теперь под французским флагом!
Подняв глаза, я действительно увидел развевавшийся трехцветный французский флаг.
Глава XVI
В жизни случаются иной раз такие неожиданности, которые не грезятся и во сне. Ну, кто из нас мог предвидеть, что мы, при данных обстоятельствах, попадем в руки неприятелей?
«Полина» — французское судно, не подозревая опасности, натолкнулось на подводный камень, который чуть не погубил нас, и потерпело крушение. Ее капитан, ле-Конт, перевез на остров в лодках весь груз, имевший ценность, и, взяв с «Полины» необходимый материал, принялся за постройку нового небольшого судна, которое могло бы доставить его с экипажем в какую-нибудь культурную страну. Так как инструментов было немного, а людей человек шестьдесят, то работа новой шкуны подвигалась так скоро, что уже можно было назначить день, в который ее спустят в море. Таково было положение их дел, когда в одну прекрасную ночь подъехали мы. Французы, державшиеся все время настороже, заметили нас еще тогда, когда мы показались на горизонте, в виде маленькой точки. С помощью подзорной трубы они следили за нашими движениями, и был момент, когда капитан ле-Конт хотел послать нам навстречу лодку, чтобы предупредить нас об опасности разбиться о подводные камни; но подумав, он рассудил, что мы могли быть неприятелями, а потому он предпочел спрятаться и выжидать результата. Как только мы бросили якорь в бассейн и у нас воцарилась полнейшая тишина, он сел с вооруженными людьми в лодку и, стараясь грести без шума, приблизился к нам. Видя, что спокойствие у нас не нарушилось, он расхрабрился и влез в сопровождении трех матросов на палубу. Здесь он нашел Гарриса, спящего сном праведника, облокотившись на пушку. Оставалось лишь захлопнуть выходы из лестницы и все двери кают — таким образом мы сделались его пленниками. Затем он послал лодку за подкреплением, и, пока мы спали, наше судно переменило своих хозяев.
Все эти подробности я узнал из разговоров с французами. Остров этот служил для них прекрасным убежищем. Тут было много источников, с пресной водой, роскошная растительность. Французы уже успели посадить тут овощи. Они раскинули несколько палаток в тени деревьев.
Рассудительный и вечно веселый ле-Конт был философом. Принимая жизнь такою, какая она есть в действительности, он старался и другим облегчить участь, насколько это позволяли обстоятельства. По его настоянию, я пригласил Мрамора наверх, и мы оба стали выслушивать условия, предложенные нашим победителем. Ле-Конт, все его офицеры и многие из экипажа были прежде пленниками англичан, а потому мы могли объясняться друг с другом без затруднений на английском языке.
— Само собою разумеется, ваше судно со всем грузом переходит к нам, — начал ле-Конт, употребляя то французские, то английские слова, — итак, этот вопрос решен. Но если вы в состоянии отнять его у нас — пожалуйста; всяк за себя и за свой народ. Смотрите: вот французское знамя, и оно будет развеваться здесь до тех пор, пока у нас хватит сил защищать его, и даю вам честное слово, что хотя «Кризис» достался нам слишком легко, но продадим мы его дорого. Слышите? Теперь, милостивый государь, я предоставлю в ваше распоряжение остров, на котором вы можете занять наше место, тогда как мы устроимся на вашем. Оружие останется временно у нас; но, уезжая, мы оставим вам ружья, порох и прочее.
Вот слово в слово программа условий, предложенных капитаном ле-Контом. Мрамору, при его характере, трудно было безропотно покориться; но что же нам было делать? Мне удалось доказать ему, что сопротивление с нашей стороны было совершенно бесполезно.
Наш экипаж высадился на остров. Ящики и все личное имущество было бережно перевезено в лодках «Полины». Мрамор посвистывал, но я заметил, что он фальшивил: по правде сказать, ему было не по себе; я же не особенно мучился, считая это происшествие исправимым.
— Вот, господа! — вскричал ле-Конт, подняв руки кверху в знак высшего великодушия. — Вы тут останетесь полными хозяевами, как только мы уйдем, а мы вам кое-что оставим из своего небольшого скарба.
