Сергей Стеблиненко - Байки старого боцмана
Прошел лишь месяц, как он сменил армейские сапоги на рабочие ботинки того же 47 размера, и вот уже трое суток увивался возле поварихи Зинули, девицы видной, но доступной. Зинуля была девушка чувствительная, и молодого, изголодавшегося по женской красоте парня ей было, искренне жаль. Но работа, есть работа. В смежном с камбузом помещении кают-компании на обеденном столе были разложены продукты, которые Зинуля выдавала сухим пайком.
Вообще она жалела всех… Радиста, поймавшего на берегу неприличную, по флотским понятиям, язвенную болезнь и теперь лишенного так необходимого диетического питания… Старпома, женившегося «на перспективу» – на дочери капитана-наставника, снятого за взятки через неделю после свадьбы. А больше всего Зинуля жалела себя… Наверное, за то, что не она кормила радиста во время отпуска, не ее отец – капитан-наставник, и больше всего за то, что перспектив у нее не наблюдалось ни в один бинокль…
На берегу есть всё: кинотеатры, парки, скамейки, подъезды, чердаки, крыши, трансформаторные будки и много других замечательных мест, где можно интересно провести время с приличной девушкой. И если на судне найдется приличная девушка, то всего остального команда лишена напрочь. Проблема не нова, но Колян, как человек свежий и морем неизбалованный, не придумал ничего лучшего, как назначить свидание Зинуле на носу судна, который моряки называют баком. Почему на баке? Да потому, что там самое темное, по мнению Коляна, место на всем судне. Ну, не вести же девушку в восьмиместную каюту, которая его бригада делила со всей палубной командой? Да и она к себе пригласить не могла, опасаясь старпома, которому она до сих пор иногда стирала рубашки…
Таким образом, наша парочка оказалась в полной темноте, если не считать нескольких миллионов звезд. Воздух был чист, звезды – прекрасны, а молодость Коляна так распирала рабочий комбинезон, что добрая душа Зинули не могла не растаять перед такой благодатью. Они удобно расположились на брашпиле и слились, как говорится, в первом поцелуе…
Упустим подробности, скажем только, что поцелуй этот, был настолько продолжительным, что незаметно перерос во второй, потом в третий… После пятого поцелуя Колян поднял руки к небу и воскликнул:
– Хорошо жить!..
И тут случилось невероятное. Где-то высоко над головами что-то щелкнуло, громыхнуло, прокашлялось. После чего Колян услышал до боли знакомый, но многократно усиленный голос:
– Хорошо жить регулярно! А ты тут, Николай Петрович представления устраиваешь.
Дружный хохот сотряс судно. Колян поднял голову – на капитанском мостике собралась вся команда, включая вахтенных машинного отделения…
Колян не знал, что не освещается бак лишь для того, чтобы с мостика можно было различить тот самый фарватер, который он так и не увидел. Зато теперь Колян твердо знал, что самое темное место на судне – он сам. Это был его первый и последний рейс, после которого ныне старший мастер судоремонтного завода Николай Петрович в море никогда не ходил. О его давней мечте стать капитаном остались лишь воспоминания и приставшая на всю жизнь обидная кличка – «Темное место»…
Между прочим, Зинуля свою перспективу таки нашла – она стала «светлым местом» в жизни самого Николая Петровича. Их теперь так и называют:
Black & White.
Байка девятая
РУКОВОДЯЩАЯ И НАПРАВЛЯЮЩАЯ…
«Выполняя намеченные партией
задачи, дошкольные учреждения
должны использовать имеющиеся
ресурсы для разведения домашней
птицы, кроликов, коз и т. д.»
«Питание детей раннего дошкольного возраста»
Издание «Просвещение» 1978 год
Часть первая
Черноморский дятел
Было это в те годы, когда простое слово, утерянное на северном побережье Черного моря, невероятно быстро находилось на южном побережье моря Лаптевых. Причем, в одной компании с рассказчиком и слушателями.
Новая порода HOMO STUCUS – человек стучащий была выведена путем скрещивания подлеца типичного и дятла обыкновенного. Взращенный в тепличных условиях первых колхозов и городских коммуналок, он обладал повышенным ощущением локтя товарища, медленно переходящим от пионерского салюта до дружеского рукопожатия с постепенным заведением за спину обеих конечностей.
Старинная советская пословица гласила: роди, построй и посади. Первое относилось к женщинам, второе – к мужчинам, а третье – не имело пола, охватывая без исключения все категории граждан. Т. е. нормальный советский человек должен был родить политически грамотного младенца, построить Днепрогэс или Магнитку, после чего беззаботно провести лет десять в экологически чистых местах дальнего Севера или ближнего Заполярья. И в этом – огромная заслуга человека стучащего. Незаметный, неутомимый и вездесущий, он проявил себя в различных областях науки, культуры, промышленности и сельского хозяйства. Не гнушался ни производственных отношений, ни бытовых склок и всегда находил в каждом человеке новые, ему самому неведомые грани…
1937 год. Новороссийск. В кают-компании брандвахты группа молодых штурманов отмечала пятилетие окончания одесской мореходки. Времени прошло совсем немного, но бывшие курсанты уже почувствовали себя настоящими морскими волками – за столом не умолкали рассказы о штормах, отмелях и шквальных ветрах в Керченском проливе. Самая рядовая баланда была затравлена под красное недорогое вино. Друзья плавали (да простят меня моряки, – ходили) на различных судах технического флота и естественный интерес к условиям работы и быта друг друга постепенно вышел на первый план.
Неожиданно возник странный вопрос: «Почему старший помощник капитана земснаряда постоянно замкнут, уединяется в каюте и что-то читает?» Всеобщий любимец и фантазер, штурман этого же судна по фамилии Кранец немедленно подхватил тему.
Конечно, человек с такой редкой фамилией мог и промолчать, но только не Коля Кранец – душа любой компании. Фантазия переполнила недозревший, как июльская груша, мозг и он загадочно прошептал:
– Так он же – сын известного херсонского фабриканта и дочери николаевского протоирея. Говорят, отец закопал перед смертью целое состояние, а чтобы чекисты не догадались, зашифровал место клада на странице Псалтыря. Вот он и утюжит день за днем священное писание – надеется добраться до наследства…
Застолье, на несколько минут, утонуло в тишине – подобного не ждали даже от него. Коля пригубил вино из бокала и сразу перешел на другую тему, но через два дня к брандвахте подъехала черная легковая машина с аккуратными шторками. Старпом уехал прямо с вахты с двумя деликатными офицерами в штатском. Николаю пришлось долгие двадцать суток стоять на вахте и за себя, и за того парня, вернее, за того старпома.
