Барбара Картленд - Влюбленная в море
— Ветер меняется, сэр, — предупредил Барлоу.
— Полный вперед, — велел Родни.
— Вперед? — повторил Барлоу слегка вопросительным тоном.
— Именно так я сказал, мастер Барлоу.
Барлоу, кажется, наконец понял, что задумал капитан. Родни увидел, как омрачилось его лицо, потухли глаза. По мере того как «Морской ястреб», распустив все паруса, набирал ход, матросы тоже поняли, что их корабль обратился в бегство. По палубе пронесся то ли вздох, то ли стон, который показался Родни скорее презрительным, чем разочарованным, но он сделал вид, что ничего не слышит.
Он следил, как с одной стороны к ним приближается галион, с другой — люгер. «Морской ястреб» не имел шансов устоять против двойной атаки, и все же Родни хорошо понимал чувства матросов.
«Мы могли бы сразиться с одним — говорил он себе, — но не с двумя сразу». Даже в этом случае каракка, скорее всего, одолела бы их, подавив огневой мощью. Если бы «Морской ястреб» и схватился с ним и нанес ему урон, он мог оказаться на дне прежде, чем окончательно разделался с неприятелем. Поэтому Родни принял не принесшее ему славы решение, и «Морской ястреб» на всех парусах помчался по Карибскому морю.
Родни так сосредоточенно смотрел на каракку, что не сразу расслышал раздавшийся рядом тихий голос.
— Родни, — окликал его голос. — Родни!
Даже в этот миг предельной сосредоточенности и напряжения Родни понял, что Лизбет называет его по имени, хотя до сих пор обращалась к нему в строго официальной манере, даже когда они оставались наедине.
— Что вам надо? — Вопрос прозвучал резко и, пожалуй, грубо.
— Я слышала, как мастер Хейлс сказал, что мы удираем. Но этого не может быть. Вы, конечно, решили принять бой?
— С двумя кораблями сразу? Это было бы безумием. — Он и сам не знал, почему дал себе труд отвечать ей, разве что, высказав вслух роившиеся в мозгу мысли, он испытал некоторое облегчение.
— Вы испугались?
Вопрос был до крайней степени дерзок, а этого Родни спустить не мог.
— Не за себя, — процедил он, — а за корабль, за людей… за вас, если на то пошло.
— Но я не хочу, чтобы вы трусили из-за меня, — ответила Лизбет.
— Трусил? — выдохнул Родни. Внезапно самообладание ему изменило, и он круто повернулся к Лизбет с побледневшим от гнева лицом. Она невольно отступила на шаг.
— Вы очень меня обяжете, мастер Гиллингем, — произнес он достаточно громко, чтобы его слышали окружающие, — если удалитесь в свою каюту и останетесь там. Это приказ, сэр!
Сказав это, он вернулся к созерцанию каракки, не сомневаясь, что Лизбет ему повинуется. Но это не слишком его утешило. Ветер усиливался, но выгоду это принесло как «Морскому ястребу», так и преследовавшему их галиону. Не оставалось сомнений, что он изменил курс и теперь его нос был нацелен точно на «Морского ястреба». Причем он быстро наращивал скорость, и Родни прикинул, что примерно через час противник настигнет их.
Тут он бросил взгляд на небо. Тьма опускалась так стремительно, как это бывает только в тропиках, когда безоблачный день в считаные минуты превращается в ночь. И Родни понял, в чем их единственная надежда. Темнота скроет отступление, и до рассвета они сумеют оторваться от испанцев.
Люгер оставался позади справа. Он включился в преследование, видимо повинуясь сигналам с каракки. Возможно, это был один из кораблей береговой охраны, курсировавших вдоль побережья специально ради подобного случая, а не добытчик жемчуга, как подумал сначала Родни.
Бриз внезапно стих, но тут же задул с новой силой. Родни пытался определить, не задержало ли это их преследователей. В тропических водах один корабль может мчаться на всех парусах, подгоняемый попутным ветром, тогда как другой, находящийся на расстоянии всего лишь нескольких миль от него, попадает в зону полного безветрия.
Родни боялся, что бриз, наполнявший их паруса, утихнет совсем, но «Морской ястреб» не сбавлял хода, а каракка, чьи паруса были гораздо шире, неуклонно приближалась. Внезапно от его борта отделился белый диск, который превратился в небольшое облако, а еще через шесть секунд до ушей Родни докатился глухой звук пушечного выстрела.
— У них на шканцах две чертовски мощных пушки, — пробормотал Барлоу.
От каракки отделилось новое облачко, и на этот раз из гребня волны по правому борту «Морского ястреба» взметнулся водяной столб. Родни подозвал Бакстера:
— Посмотрите, нельзя ли что-нибудь сделать с нашими канонерками?
Бакстер прокричал команду, но канонир, прикинув расстояние между кораблями, с сомнением покачал головой. Кормовую пушку навели на испанский корабль, канонир щедро отмерил заряд пороха, скорректировал прицел и приготовился, держа в руке тлеющий фитиль и примеряясь к качке. Затем быстро поднес фитиль к запальному отверстию и дернул шнур. Прогрохотал выстрел.
— Недолет — три кабельтовых, — прокричал голос с мачты.
Испанцы ответили немедленно. Раздался треск, и в борту верхней палубы образовалась неровная дыра. Следующее ядро пробило обшивку носового кубрика. Коротко вскрикнув, какой-то человек упал на палубу, которая тут же окрасилась алым. Родни увидел, что упавший — судовой хирург Добсон.
Снова прогремела пушка «Морского ястреба», и яркая вспышка пламени подсказала Родни, что уже значительно стемнело. Еще несколько минут, и они окажутся в полной темноте. С кормы прозвучал новый выстрел.
— Прекратить огонь! — крикнул он и скорее почувствовал, чем увидел, как лицо Барлоу выразило сильнейшее недоумение.
— Прекратить огонь, сэр?
— И немедленно, мастер Барлоу:
Но следующий выстрел уже невозможно было предотвратить, и секунду спустя испанский галион огрызнулся ответным огнем. Родни знал, что «Морской ястреб» уже не виден противнику, поскольку сам он мог судить о местонахождении испанцев только по вспышкам выстрелов. Ветер крепчал, и, почувствовав его свежее дыхание на своих щеках, Родни принял второе важное решение за сегодняшний вечер.
Если они станут держаться прежнего курса, испанцы смогут преследовать их и продолжат обстрел вслепую. Утром они окажутся совсем рядом и уничтожат их окончательно, довершая начатое. Ночи в Карибском море короткие, и в распоряжении «Морского ястреба» всего несколько часов, чтобы уйти от погони. Чтобы спастись, следовало пойти на хитрость.
Родни решил изменить курс и повернуть на северо-запад. В этом случае на помощь попутного ветра рассчитывать уже не придется, но испанцы меньше всего ждут от них подобного маневра. И Родни отдал приказ, понимая, что Барлоу и рулевой сочтут его безумцем.
