Джеймс Купер - Блуждающий огонь
Пока все благоприятствовало предприятию капитана Куфа: нельзя было заподозрить хитрость приближавшейся фелуки, и как нельзя более естественной должна была казаться погоня, пущенная за ней с фрегата.
Без сомнения, Рауль и его товарищи не могли не видеть всего происходящего, но молодой корсар предпочитал по возможности выжидать день в бездействии, чтобы тем вернее обмануть неприятеля ночью; к тому же наслаждение от общения с Джитой побуждало его не торопиться.
Не так было с Итуэлом. Его глубокая ненависть к «Прозерпине» заставляла его не спускать с нее глаз; даже завтракая на скорую руку на палубе, он не терял из виду ненавистный фрегат. Никто на люгере не мог знать, стало ли известно Порто-Феррайо настоящее название фрегата и его национальность; только сигнальный огонь, виденный Итуэлом в окне губернаторского дома, вызывал в нем сомнение и заставлял еще более настораживаться. Приближавшаяся же так доверчиво фелука решительно ни в ком не вызывала недоверия.
— Эта фелука стояла в гавани у самой лестницы, — говорил подошедший к Итуэлу Рауль, — она называется «Божественное Провидение» и занимается контрабандой между Ливорно и Корсикой, куда, вероятно, и направляется теперь. Нельзя отрицать смелости ее поступка в настоящих условиях.
— Но ей не дойти сегодня до Корсики; удивляюсь, как можно было двинуться в путь при почти полном безветрии.
— Фелука, как и люгер, легко скользит по воде при малейшем дуновении ветерка.
— А, вот они, ненасытные англичане! Они гонятся за ней, не могут упустить случая поживиться, хотя бы им пришлось действовать против закона и совести: ведь неаполитанцы в союзе с англичанами.
Рауль, ничего не отвечая, внимательно следил за пятью шлюпками, спущенными с фрегата в погоню за фелукой.
Расположение трех судов было следующее: «Блуждающий Огонь» в виду Порто-Феррайо, прямо против дома Андреа Баррофальди; фрегат на равном расстоянии с одной стороны от люгера, с другой — от мыса, прилегающего к городской гавани; «Божественное Провидение» — вне выстрелов с фрегата; шлюпки с английского судна, прямой линией направляясь к будто бы преследуемой ими фелуке.
Было одиннадцать часов утра, как раз такое время дня, когда в это время года на водах Средиземного моря полный покой; но при легком ветерке с юга, недавно поднявшемся, Рауль имел возможность на своем ходком люгере обогнуть остров Эльбу и занять совершенно безопасное положение. Однако он предпочел не двигаться и проследить за тем, что около него происходило. Таким образом он допустил другие суда приблизиться к себе. Надо, впрочем, признать, что хитрость фелуки была выполнена очень удачно, и не будь Итуэл так уверен, что настоящий фрегат — «Прозерпина», его бывшая тюрьма, как он ее называл, то, несомненно, люгер попался бы на удочку; мнения по этому вопросу разделились, и даже сам Рауль находил, что Итуэл на этот раз хватил через край в своей ненависти и осторожности и что фрегат, находившийся у них перед глазами, может быть, в действительности именно тот, за кого себя выдает, то есть французской республики.
Винчестер, находившийся на фелуке, и Гриффин, руководивший шлюпками, прекрасно играли свою роль. Им слишком хорошо были известны ловкость и опытность противника, чтобы допустить малейшую оплошность. Вместо того, чтобы прямо направиться к люгеру, когда началось преследование, фелука сначала обнаружила некоторое колебание, потом направилась к одной из береговых бухт, где виднелась батарея, как бы желая стать под ее покровительство, и уже после быстро двинулась прямо к люгеру. Все это видел Рауль, и в нем стала подниматься тревога и недоверие.
Внешний вид Винчестера как нельзя более отвечал его целям: со своим сильно загорелым лицом, большими бакенбардами, среднего роста, в красной фригийской шапочке, полосатой рубашке и белых бумажных панталонах, он сильно смахивал на итальянца. Матросы, помещенные на палубе, также были подобраны соответствующей наружности. Большинство из них были уроженцами юга, иностранцами, которыми военное английское судно всегда пополняет свой экипаж. Эти люди позаботились выказать некоторую тревогу и смущение: они суетливо и бестолково метались по палубе, а когда ветер совершенно стих, взялись за весла и усиленно гребли к люгеру.
— Черт возьми! — воскликнул Рауль. — Все было бы ясно, если бы фрегат был действительно французским; но эти гребцы на шлюпках что-то сильно напоминают моих храбрых соотечественников.
— Между ними и нет иных, все настоящие Джоны Були, — уверенным тоном заметил Итуэл. — Фрегат этот — проклятая «Прозерпина». Что до их французских шапок, то это один отвод.
— Попробуйте пустить в них солидной бомбой и увидите, что они все выдадут свою национальность.
— Я этого не сделаю, пока не буду убежден, что это враждебное нам судно. Но что они там затевают?
— У них небольшая пушка с собой…
— Да, совершенно верно, и они направляют ее на шлюпки.
В эту минуту фелука на мгновение исчезла в облаке дыма, раздался выстрел, и ядро, после двух-трех рикошетов, разорвалось, не долетев до первой шлюпки. Через каких-нибудь полминуты послышался ответный выстрел, ядро пролетело по прямой линии к фелуке и перебило большую рею посередине.
— Чисто, — воскликнул Итуэл, — это называется рассчитаться добросовестно. Капитан Рауль, они лучше стреляют, когда желают обмануть, чем в действительном деле.
— Но ничто не дает повода заподозрить обман. Кто же бы стал ломать большую рею на дружественном судне?
Как только матросы пяти шлюпок увидели результат своего выстрела, так перестали грести и испустили троекратное громкое восклицание; сделано это было по распоряжению Гриффина.
— А, теперь нет больше сомнения, это англичане! — воскликнул Рауль. — Кто когда-либо слышал, чтобы наши республиканцы так кричали! Господа англичане, ваши адские глотки выдали вас. Так слушайте же теперь, мы вам доскажем конец истории.
Итуэл от радости потирал руками. Он был теперь уверен, что Рауль больше не поддастся на обман, хотя бы противная партия отличалась превосходным выполнением своей роли. Фелука продолжала, отстреливаясь, приближаться к люгеру; то же делали и шлюпки с фрегата, так что через каких-нибудь десять минут можно было ожидать их столкновения.
Рауль распорядился, чтобы весла были наготове, люди настороже, пушки налажены по четыре с каждой стороны и две впереди. Когда все предварительные приготовления были окончены, двенадцать весел люгера разом опустились в воду и сильным движением пустили судно вперед. Одной минуты было достаточно для Винчестера, чтобы понять, что ни фелуке, ни шлюпкам с фрегата не догнать «Блуждающий Огонь», если он будет от них убегать с такой скоростью. Между тем люгер не имел вида убегающего, его носовая часть была обращена к «Божественному Провидению», и он скорее показывал, что попался на удочку и желал оказать покровительство дружественной фелуке, преследуемой французами.
