Клайв Касслер - Тихоокеанский водоворот
— Прошу прощения. — Боланд принужденно улыбнулся. — Я недооценивал ваши способности. — Он повернулся, подошел к офицеру, сказал ему несколько слов и вернулся. — Пойдемте, угощу вас выпивкой.
— Правила Флота разрешают даже это? — улыбнулся Питт, несколько удивленный неожиданным проявлением дружелюбия со стороны Боланда.
Боланд ответил хитрой улыбкой.
— Вы забыли. Технически мы гражданское судно.
— Я горячий сторонник технического подхода.
Они направились к выходу, и тут дежурный офицер сказал:
— Телевизионные камеры и датчики в рабочем режиме, капитан.
Боланд кивнул.
— Хвалю за скорость, лейтенант. Приступайте...
— Минутку, — перебил его Питт. — Из чистого любопытства хочу спросить: с какой глубины поступают данные?
Боланд вопросительно посмотрел на него, потом повернулся.
— Лейтенант?
Тот уже склонился к сонару, внимательно глядя на черту, ползущую по бумаге.
— Пять тысяч шестьсот семьдесят футов, сэр.
— В этом есть что-то необычное? — спросил Боланд.
— Глубина маловата, — ответил Питт. — Можно взглянуть на карту океанского дна?
Неожиданно Боланд вспомнил о правилах вежливости.
— Дирк Питт, это лейтенант Стенли.
Питт кивнул.
— Хорошо, Стенли. Посмотрим, что тут у вас. — Он оперся локтями о стол и всмотрелся в необычный контур, представляющий дно Тихого океана. — Где мы?
— Вот здесь, майор. — Стенли поставил на карте небольшой крестик. — 32 градуса 10 минут северной широты, 151 градус 17 минут западной долготы. Мы должны находиться прямо над зоной Фуллертоновского разлома.
— Так должна называться футбольная травма.
Боланд тоже склонился над столом.
— Нет, зона разлома — это трещина в земной коре, шов, возникающий в океане между материками, когда они расходятся. Между этим местом и берегом Калифорнии таких трещин сотни.
— Я понимаю, зачем вам понадобилась глубина. Согласно карте, до морского дна здесь должно быть свыше пятнадцати тысяч футов.
Стенли подчеркнул данные о глубине на их позиции.
— Возможно, рядом подводная вершина, — сказал Питт.
— Дно слева поднимается, — тихо сказал Боланд. — Двести пятьдесят футов за милю. Ничего необычного. Скорее всего, небольшое повышение.
Питт мотнул головой.
— Вот только этого нет на карте.
— Вероятно, еще не найдено и не отмечено.
— Однако если склон продолжает подниматься, вершина не может быть далеко. Это ваш корабль, Пол, но, думаю, надо провести исследование. Сообщение капитана «Старбака» отправили неизвестные лица после исчезновения подводной лодки. Можно предположить, что лодка лежит где-то близко.
Боланд устало потер глаза.
— Звучит логично, но вряд ли это единственная не отмеченная на карте подводная вершина. Их может быть еще пятьдесят.
— Нельзя пропустить ни одну.
Боланд задумался. Потом выпрямился и посмотрел на Стенли.
— Лейтенант, запрограммируйте курс в сторону повышения дна. Введите данные сенсора в компьютер и передайте управление рулем централизованному контролю. Докладывайте мне о любом неожиданном изменении глубины. Я буду в своей каюте. — Он повернулся к Питту. — Так как насчет выпивки?
Салазки с камерами и датчики сонара на буксирных тросах двигались за кораблем, центральная система управления руководилась компьютером, и через десять минут «Марта-Энн» начала медленный широкий поворот на восток. Рулевой курил в двери рубки, спицы штурвала медленно поворачивались туда- сюда, словно под действием невидимой руки. Корабль разрезал волны, экипаж деловито считывал и проверял показания многочисленных приборов, движущихся стрелок, разноцветных огоньков и мониторов.
Питт и Боланд полдня провели в капитанской каюте. Время тянулось медленно, датчики сонаров сообщали о том, что морское дно продолжает подниматься. Час, два, три часа. Питт изучал отчеты и данные о «Старбаке», а Боланд разрабатывал планы подъема на случай, если и когда «Марте-Энн» повезет. Шестнадцать тридцать. Матросы на палубе и в машинном отделении неизбежно заговорили о женщинах, только в рубке управления молчали, внимательно наблюдая за экранами и инструментами. Периодические доклады Стенли через интерком «дно продолжает подниматься» делали обстановку на корабле почти нормальной. Нет более скучного занятия, чем поиски затонувшего корабля.
В пять часов из микрофона вдруг послышался голос Стенли:
— Дно поднялось на девятьсот футов за последние полмили!
Питт посмотрел на Боланда. Не сказав ни слова, оба вскочили и бросились в рубку управления. Стенли склонился к столу, делая пометки на карте.
— Невероятно, капитан. Я впервые вижу такое. Мы в сотнях миль от ближайшего берега, а дно внезапно поднялось, сейчас оно всего в тысяче двухстах футах под поверхностью. И продолжает подниматься.
— Очень крутой подъем, — сказал Питт.
— Возможно, часть склона Гавайских островов, — предположил Боланд.
— Мы слишком далеко к северу. Сомневаюсь, что это как-то связано с островами. Эта малышка совершенно одинока.
— Тысяча сто футов, — громко сказал Стенли.
— Боже! — тихо отозвался Питт. — Градиент — один фут подъема на два в длину.
Боланд резко произнес:
— Если подъем не прекратится, мы врежемся в сушу. — Он стремительно повернулся к Стенли. — Отключите компьютер. Переходим на ручное управление.
На ответ Стенли потребовалось пять секунд.
— Идем на ручном управлении, сэр.
Боланд взял микрофон связи.
— Мостик? Говорит Боланд. Что видите на восемьсот ярдов прямо по курсу?
Металлический голос из динамика ответил:
— Ничего, сэр. Горизонт чист.
— Никаких признаков белой воды?
— Никаких, коммандер.
Питт посмотрел на Боланда.
— Спросите, каков цвет моря.
— Мостик, изменился ли цвет моря?
Короткая пауза.
— Слева примерно в пятистах ярдах от борта море чуть зеленеет.
— Восемьсот, и подъем продолжается, — доложил Стенли.
— Необычно, — сказал Питт. — Я ожидал, что возле подводной вершины море станет светло-голубым. Зеленый цвет означает подводную растительность. Очень странно. Морские водоросли в таком месте?
— Морские водоросли не растут на кораллах? — спросил Боланд.
— Да, и еще вода в этой части океана слишком теплая.
— Четкие показания магнитометра, — произнес кудрявый блондин у консоли.
— Где? — спросил Боланд.
— Двести ярдов. Направление двести восемьдесят градусов.
