Клайв Касслер - Священный камень
Эти два фрагмента ждала разная судьба.
Больший, расплавившись и превратившись в сверкающий огненный шар, пролетел над берегом океана и упал в пустыне. Стометровый железо-никелевый метеорит весом в 63 тысячи тонн вонзился в поверхность Земли, покрытую песками и кактусами, взметнув в небо тучи пыли и оставив после себя кратер диаметром в милю. Прошли месяцы, прежде чем поднятая им пыль осела.
Меньший метеорит, серебристо-серый, идеально сферической формы, но с множеством граней, как у геодезического купола, прошел через атмосферу под более пологим углом, нагрелся меньше и снижался медленно, подобно мячу для гольфа после крученого удара.
Он подлетел к суше, которая будто неотвратимо притягивала его, небольшой, диаметром меньше полуметра и весом в полсотни килограмм. Летел все ниже, пока не потерял скорость окончательно, всего в трех метрах надо льдом. И покатился, проплавив во льду канавку, такую, какая остается, когда дети катают шары из снега, чтобы сделать снеговика.
Энергия полета иссякла, лед поглотил тепло, накопленное за время прохождения через атмосферу, и шар закончил свой путь у основания покрытой льдом горы.
— Что за адское творение? — сказал мужчина по-исландски, тыча предмет посохом.
Невысокий, но будто слепленный из одних мышц, он выглядел нормально для человека, многие годы занятого тяжелым физическим трудом. Его волосы и борода были рыжими, как пламя преисподней. Торс его покрывала одежда из густого белого меха, ниже пояса на нем были штаны из тюленьей кожи, подбитые овечьей шерстью. У него постоянно случались приступы ярости, и, честно говоря, он недалеко ушел в развитии от варвара. Изгнанный из Исландии в 982 году за убийство, он повел своих людей через холодное море на этот покрытый льдом остров, где те и обосновались. За прошедшие с той поры восемнадцать лет они построили поселок на скалистом берегу острова и выживали, охотясь и рыбача. Но со временем ему это надоело. Эрик Рыжий жаждал двигаться дальше, открывать и завоевывать новые земли.
В тысячном году от Рождества Христова он отправился в глубь острова, на восток[2]. С ним отправились одиннадцать человек, но спустя пять месяцев с начала их похода, к весне, их осталось лишь пятеро. Двое провалились в трещины во льду, и Эрику до сих пор снились по ночам их крики. Один поскользнулся на льду и разбил голову о камень. Многие дни он корчился от мучительной боли, потеряв зрение и не способный произнести ни слова, пока в одну из ночей смерть не принесла ему избавление от страданий. Еще одного утащила огромная белая медведица, когда он вечером отошел от костра, клянясь, что слышит где-то поблизости журчание ручья. Двое умерли от болезни, сопровождавшейся жестоким кашлем и лихорадкой. Остальные решили, что вокруг них прячутся силы зла, желающие забрать их жизни. Воодушевление и интерес сменились в них чувством обреченности. Будто поход их был проклят и они платили своими жизнями во исполнение проклятия.
— Возьми шар, — приказал Эрик младшему из своих людей, единственному, родившемуся на этом острове.
Юноша, Олаф Плавник, сын Олафа Рыбака, опасливо поглядел на шар. Странная серая сфера лежала на скальном выходе скалы так, будто ее поместила сюда длань богов. Конечно же, он не мог знать, что она упала с неба сорок восемь тысяч лет назад. Осторожно подошел ближе. Все знали, что Эрик скор на расправу. Он никогда не просил, только требовал, так что Олаф не попытался отказаться или поспорить. Судорожно сглотнул и наклонился вперед. Коснулся шара. На ощупь — холодный и гладкий. Ему показалось, что сердце на мгновение замерло. Он обхватил шар и попытался поднять, но не смог — уставшие за время похода руки не слушались.
— Помогите кто-нибудь, — сказал Олаф.
— Ты, — сказал Эрик другому мужчине, указав на него посохом.
Гро Убийца, рослый мужчина с соломенными волосами и серо-голубыми глазами, сделал три шага и подхватил шар с другой стороны. Выпрямившись, мужчины подняли шар на уровень бедер и вопросительно поглядели на Эрика.
— Сделайте волокушу из шкуры клыкастого зверя, — заявил Эрик. — Мы оттащим шар в пещеру и устроим для него святилище.
Не говоря более ни слова, он зашагал дальше, оставив всех разбираться с находкой.
Спустя пару часов его люди отволокли шар в пещеру. Эрик тут же начал придумывать, какое роскошное святилище возведет для предмета, ниспосланного ему богами с небес. Оставив Олафа и Гро охранять небесный дар, он вскоре вернулся в поселок на берегу, чтобы собрать людей для работы. Оказавшись там, Эрик узнал, что в его отсутствие жена родила ему сына. Он назвал его Лейфом, в честь наступающей весны, и оставил на попечение женщин. Сам же, во главе восьмидесяти мужчин, взявших с собой инструмент, отправился обратно, чтобы расширить пещеру поблизости от места, где нашел шар. Они пошли на север, в сторону виднеющейся на горизонте горы. Близилось лето, и солнце не заходило круглые сутки.
Повернувшись на ложе из шкур, Гро Убийца выплюнул шерсть. Потерев рукой о медвежью шкуру, с удивлением увидел, что шерсть скатывается у него на ладони. Потом поглядел на шар, поблескивающий в колеблющемся свете факела.
— Олаф, — окликнул он юношу, спавшего рядом. — Пора вставать и выйти наружу.
Повернувшись, Олаф поглядел на Гро. Его глаза были красными, прыщавая кожа шелушилась. Слегка кашлянув, он сел и пригляделся. Увидел, что у Гро выпадают волосы и с кожей у него тоже неладно.
— Гро, твой нос, — сказал Олаф.
Вытерев нос тыльной стороной ладони, Гро увидел на ней кровь. У него все чаще шла кровь носом. Сунул пальцы в рот и подергал больной зуб. Тот без усилий выпал, оставшись у него в руке. Отбросил его в сторону и встал.
— Пойду заварю ягод, — сказал он.
Раздул угли, подбросил в костер пару палок из их небогатого
запаса дров, достал мешок из тюленьей кожи, где лежали красные ягоды, из которых они варили по утрам горький напиток. Выйдя из пещеры, набрал в мятый железный котелок воды из ручья, текущего с ледника, а потом поглядел на отметки, процарапанные на скале. Еще две-три отметки, и Эрик Рыжий должен вернуться.
Гро вернулся в пещеру. Олаф уже натянул кожаные штаны, но его рубаха еще лежала на камне рядом. Он почесал спину палочкой, и кожа посыпалась мелкими хлопьями, как первый осенний снег. Уняв чесотку, Олаф натянул кожаную рубаху.
— Что-то не так, — сказал он. — Нам с каждым днем все сильнее нездоровится.
— Может, воздух плохой в этой пещере, — спокойно ответил Гро, вешая котелок над огнем.
— А я думаю, что дело в этом, — сказал Олаф, показывая на шар. — Думаю, он проклят.
