Роберт Штильмарк - Наследник из Калькутты
– Ну, отравить… Угостить их вином, что ли?
– Не спрячешь следов. Не годится.
– Тогда сами предлагайте что-нибудь, ваше лордство.
– К черту лордство, волки! Вода набирается в трюме, каррамба, и помпы не качают. Думайте, старики, думайте быстрее! Эта работа для тебя, Вудро.
– Стой, хозяин! В какой они камере?
Нижний угловой каземат.
– Отлично! Окна выходят на заднюю стену?
– Ну, и…
– На стене – двое часовых… А дальше – предгорья…
– Хм! Мысль недурна!.. Застрелены при попытке к бегству, так, что ли?
– Вот именно. Только нужны надежные ребята, хозяин. Полковник Хауэрстон не простачок! Я хорошо знаю этого любезного джентльмена…
– Говоришь, нужны надежные ребята? Значит, придется самим тряхнуть стариной! Говорю: вода подступает к горлу… Вудро, разыщи Мак-Райля. Он болтается где-нибудь в городе, вероятно, пьян. Пусть сейчас же едет домой, я буду у него в полночь. Завтра к пяти вечера всем быть в моем особняке на Сент-Джекоб-стрит, восемнадцать. Все, что нам может понадобиться, имеется там в достаточном количестве. Джузеппе, ступай осмотри хорошенько заднюю стену крепости. Я отправлюсь сейчас к отцу Бенедикту. Посмотрим, на что он годится в серьезную минуту… Вытрезви Мак-Райля к полуночи, Вудро, любыми средствами. Нужно будет осторожно привлечь к делу Джорджа Бингля: потом уберем его вместе с теми двумя…
– А как же с Брентлеем, хозяин?..
– Хм! С Брентлеем?.. Попытаюсь-ка я потолковать с Древверсом и устроить перевод Брентлея к тем двоим, в угловой каземат… Торопитесь, старики, время не ждет.
Тюремный стражник держал под уздцы верхового коня лорда Ченсфильда. Знатный гость прощался с начальником тюремной крепости. Он сделал майору знак глазами, и тот, отослав стражника, сам взялся за недоуздок.
– Послушайте, майор!
Древверса удивил тон милорда – усталый, добрый, задушевный тон.
– Нынче двадцать первое число, майор. Сочельник подходит!
– Да, это самый лучший день в году, милорд.
– Знаете, майор, эти двое там, внизу… В конце концов, вред они причинили главным образом мне… Жить им остается недолго… Ведь эта лондонская комиссия, августейше назначенная в моих интересах, повесит их обоих, а, майор?
– Это так же верно, как то, что меня зовут Древверс, а вас – сэр Фредрик Райленд, милорд.
– Так вот, Древверс, господь создал нас с вами христианами. Они – преступники, пираты, злодеи, но пусть и их заблудшие души порадуются празднику. Дочь просила разрешения посетить тюрьму, чтобы чем-нибудь скрасить участь несчастных. Так вот, когда она приедет к вам… Вы понимаете?.. Конечно, не надо позволять ничего особенного… Но маленькое послабление ради близкого праздника… Кандалы, например. К чему они в таких стенах? Это же просто излишняя жестокость… Должно быть, они католики, эти молодые пираты?
– Самые закоренелые паписты, милорд!
– Что ж, и закоренелым папистам нужно пастырское утешение. Дочь приедет с отцом Бенедиктом, знаете, с этим добрым монахом из портовой капеллы. Ведь для них наступает последний сочельник!
– Это так же верно, милорд, как…
– …то что меня зовут Райленд. Я понимаю вашу мысль. Но, Древверс, пусть этот маленький сговор останется только между нами и никому не подаст повода к толкам об излишней снисходительности к закоренелым злодеям. Оставьте их в том же суровом каземате, но затопите печь. Снимите с них кандалы… Этот старый пройдоха Брентлей томится сейчас в одиночке… Послушайте, переведите и его к ним! Втроем им не будет так тоскливо… Но молчок, Древверс!
– Могила, милорд, немая могила – вот кто такой Древверс, если это угодно вашему лордству.
Граф потрепал майора по плечу.
– Хирлемс не должен быть слишком строг, если отец Бенедикт передаст этим заблудшим овцам… В общем, если у них появится стаканчик чего-нибудь живительного и маленький пирог. А этого Бингля, художника, попросите сделать набросок моей дочери… Понимаете, среди заключенных, в тюремном каземате… Это же останется ей воспоминанием на всю жизнь, не так ли?
Тюремщик чуть не задохнулся от восторга.
– Понимаю, милорд, понимаю! Эдакая картина… луч света в царстве скорби… или даже, как бы сказать, хождение девы в преисподнюю… Будьте уверены во мне, милорд, не будь я майор Древверс!
20. Терпин-бридж
1
Большой дилижанс королевского тракта Лондон – Бультон прибыл утром 22 декабря раньше расписания. Все десять внутренних мест дилижанса были заняты правительственными лондонскими чиновниками, и лишь наружные верхние сиденья оставались к услугам частных пассажиров. Сокращая стоянки и меняя лошадей на станциях вне всякой очереди, кучер сэкономил в пути несколько часов.
Во дворе гостиницы «Белый медведь» из дилижанса вышли два джентльмена в больших париках и форменных мундирах. Джентльменов сопровождали три морских офицера различных рангов, канцелярист-секретарь и двое слуг. Прибывшие проследовали в общий зал, величественно раскланялись с публикой, томящейся здесь в ожидании карет, и сразу потребовали хозяина отеля. Рыжеусый человек с выправкой отставного военного подошел к приезжим.
– Хозяин, мистер Крейг, к сожалению, в настоящую минуту отсутствует. Его главный компаньон мистер Кремпфлоу тоже находится в отъезде. Принимать посетителей и заботиться об их удобствах поручено мне. Я тоже скромный компаньон этого заведения, сударь.
– Ваше имя, любезнейший? – осведомился один из джентльменов.
– Линс, Уильям Линс, с вашего позволения, сэр. Вероятно, вам угодно получить комнаты?
– Да, Линс, пока нам нужны всего три большие, спокойные комнаты. С завтрашней каретой должен приехать генерал и несколько чиновников.
– Разрешите записать в книгу ваши имена, сэр.
Важный джентльмен протянул Линсу свои документы, после чего поклоны третьего совладельца сделались еще почтительнее и, если это только было возможно, еще ниже.
– Кого прикажете известить в городе о вашем прибытии, ваша милость?
– Городского мэра и судью, коменданта гарнизона, начальника тюремной крепости майора Древверса и лорда-адмирала сэра Фредрика Райленда графа Ченсфильда. К майору Древверсу пошлите курьера немедленно и попросите этого офицера прибыть в гостиницу.
Джентльменам отвели три лучшие смежные комнаты во втором этаже отеля. Прислуга могла наблюдать, как в коридоре перед дверью покоев занял пост один из слуг приезжих господ. Он уселся у двери, как цербер, разложив перед собою на столике толстую разграфленную тетрадь, несколько перьев и дорожную чернильницу. Удостоверившись, что канцелярия готова к приему посетителей, он положил локти на столик и погрузился в дремоту.
