Анатолий Вахов - Фонтаны на горизонте
Где товарищ Горева? — спросил Курилов начальника острова.
Тот ответил. Курилов разыскал Сливу:
Принимай команду — и на бот! А я останусь здесь с тремя матросами.
— Есть!
Бот двинулся от берега к китобойцу, за ним «второй. Они шли, освещаемые прожекторами «Шторма», и все люди на берегу и на судне следили за ними.
Боты благополучно достигли судна и без задержки повернули к берегу.
Тем временем огненная лава, наполнив котловину, лежавшую над поселком, устремилась к рыбозаводу. Она падала сверху огромными тягучими кусками, задерживалась на скале, оставляя клочья, ползла все ниже и, достигнув, наконец, деревянных построек рыбозавода, подожгла их. Постройки вспыхнули ярко, как сухая лучина.
Горева не замечала, как по ее щекам от нахлынувших чувств бежали слезы. Сейчас, когда помощь пришла, она вдруг почувствовала себя совсем слабой. Вдруг она увидела, как все ближе рвутся к радиостанции языки пламени от рыбозавода. Стоит ветру повернуть немного, и домик радиостанции вспыхнет, как бумажный. Радистка ничего этого не замечает, увлеченная работой. Нет. Нет. Спасение близко. Горева почти физически ощущала, как приближаются к острову пароходы. Вот они уже совсем близко от берега — транспорты «Искра», «Орочон», «Игарка», китобойная база «Приморье», пароход «Тобольск».
В эфире было тесно. Радистка не успевала принимать радиограммы. Москва давала распоряжение предоставить для вывозки людей с острова Дымного все необходимые средства. Хабаровск и Владивосток, Александровск-на-Сахалине и Петропавловск-на-Камчатке передавали капитанам судов приказы немедленно идти к Дымному...
Огонь подступил к радиостанции, и она загорелась. Горева с радисткой выскочили из домика, уже наполовину охваченного пламенем.
Откашливаясь от едкого дыма, Горева смотрела в море. Там было много огней. К острову подходили пароходы. По огням Горева насчитала семь судов. Среди них были китобойцы и база «Приморье».
3
Спасенных на острове людей китобойная флотилия доставила в Петропавловск.
Горева сидела в каюте Старцева и с увлечением говорила:
Теперь ясно, почему киты в этом году не шли по знакомым нам дорогам на север, а встречались порою в самых неожиданных местах и даже кружили или возвращались на юг. Происходило это от начавшейся с весны активности вулканической цепи, которая здесь проходит. Другой причины, во всяком случае, пока не найдено. Что же произошло? Вначале проснулись подводные вулканы, затем последовало это извержение на Дымном. Киты оказались очень чуткими к малейшим изменениям в режиме вод. Для науки это чрезвычайно важное наблюдение.
Старцев внимательно слушал Гореву.
Пожалуй, вы правы. Но что дальше? — спросил он.
Надо полагать, что сейчас, когда вулканы стихли, киты пойдут по прежним путям.
Мы получили несколько радиограмм с судов, находящихся на севере Берингова моря. Киты теперь там! — сказал ученый.
— Вот видите, — улыбнулась Горева. Беседа их окончилась поздно ночью. Нина вышла на палубу. На «Приморье» стояла тишина. Опершись о фальшборт, Горева смотрела на огни города, отражавшиеся в глубине бухты, на запруженный народом пирс. Становилось прохладно. Нина зябко повела плечами. После всего пережитого она была спокойна, но неожиданно почувствовала себя очень одинокой.
Нина ждала, ждала встречи с Орловым. Она видела его всего лишь дважды, и то мельком. Он, как и все китобои, был занят спасательными работами.
Горевой не хотелось идти в каюту, она смотрела, как моряки с китобойцев, помогавшие разгружать «Приморье», один за другим покидали базу. Все было кончено.
Слива уходил одним из последних. Заметив у борта Гореву, кутавшуюся в пальто, он хотел подойти к ней. Но в это время показался Орлов. Он вышел от Можуры. Нина негромко окликнула капитана. Это заставило Сливу отступить дальше в тень. Не желая этого, он попал в такое положение, когда человеку неловко обнаружить себя и уйти незаметно он тоже не может. Приходится оставаться на месте, быть невольным свидетелем встречи и разговора людей, не подозревавших о нем. Орлов остановился, удивленно спросил:
Вы, товарищ Горева? Почему так поздно? Нина, для которой сейчас, кроме Орлова, никого не
существовало, подошла к нему и, взяв его за руку, тихо, с волнением проговорила:
Я очень виновата, но...
Орлов выжидательно молчал, зная характер Горевой. На этот раз он ошибся. Она, не договорив, неловко его поцеловала. Орлов обнял девушку:
Нина, моя дорогая...
Она ладонью зажала ему рот, что-то тихо сказала, Слива не разобрал, что именно. Потом Орлов и Горева прошли мимо него. Слива стоял, затаив дыхание. Вот они спустились по трапу на китобоец «Труд» и скрылись в темноте. Слива осторожно, на носках, дошел до трапа и почти бесшумно добрался до своего «Шторма», стоявшего рядом с базой. Боцман был задумчив. Он спросил у молодого матроса, стоявшего вахтенным:
Ты женат?
Нет, — явно удивился вахтенный этому неслужебному вопросу.
— А тебя какая-нибудь девушка любит? Матрос подозрительно посмотрел на боцмана. Нет, тот был трезв.
— А любил ли ты, как Ромео? — продолжал Слива. Решив, что боцман его разыгрывает, матрос грубовато
ответил:
—• Нет у меня никакой любви, что ты ко мне привязался?
Не понимаешь ты еще ничего, — вздохнул Слива. — Любовь — это, брат...
Боцман не договорил и скрылся в темноте.
В приемной Дайльтона сидели секретари и с тревогой прислушивались к крику, доносившемуся из кабинета.
Когда президент входил в офис, у служащих его всегда было тревожно на сердце: Дайльтон мог выгнать каждого из них с работы...
Ослы, тупицы, трусы! — кричал Дайльтон в своем кабинете. — Упустили момент, когда можно было легко расправиться с русской флотилией! Где были ваши корабли?
Дайльтон перегнулся через стол к сутулому офицеру в морской форме.
Тот, не глядя на президента, ответил:
— Суда находились в трех милях от острова Дымного.
Черт вас всех возьми! — задохнулся Дайльтон и откинулся на спинку кресла. — Да что у вас? Может быть, уже наступило старческое слабоумие?
Речь шла о том, что капитаны американских военно-сторожевых кораблей запросили у русских на острове Дымном премию за спасение. Они хотели сделать бизнес. Русские отказались от помощи. И это расстроило все планы Дайльтона. Под видом спасения миноносцы могли бы войти в русские территориальные воды. А там стал бы действовать приказ: выпустить, пользуясь суматохой при землетрясении, одну — две мины в китобойную базу русских, потопить китобойцы.
