Отголоски прошлого (СИ) - Ришард Дариуш

— Ах ты хапуга! Грабеж средь бела дня! Я протестую!.. — дипломат в Ламберте исчез, едва успев явить себя свету, но на мужчину это, кажется, не только не произвело должного впечатления, но даже слегка позабавило.

— Если ты считаешь, что я тебя обворовал, тогда можешь позвать сюда стражу… Единственное, что я могу охотно для тебя сделать, кэп, — угостить завтраком за счет заведения, — на стол аккурат перед пиратом приземлилась плошка, наполненная чем-то горячим. — А о деньгах больше и не проси.

— Что это?.. — удивился Барт. — Омлет??? Да я воспринимаю это как личное оскорбление! Ты не имеешь права…

— Ты когда-нибудь, наконец, заткнешься?! — совершенно неожиданно капитан Пратт залепил своему молодому коллеге подзатыльник такой силы, что не готовый к такому повороту блондин с размаху влетел лицом в миску со своим завтраком. — У меня от твоего нытья уже башка раскалывается! Раз уж прохлопал свою посудину, то хоть веди себя достойно, а то разверещался тут, как девчонка, сотню акул тебе в задницу!

— Ему хватило бы и одной… — заметила Шивилла, покатываясь со смеху, когда ее милый друг поднял лицо с запутавшимся в бороде и усах жареным яйцом.

— Ну ладно, — зло фыркнул Варфоломео, утирая физиономию рукавом, — если тебе это неинтересно, я буду разговаривать с умным и уважаемым человеком… Капитан Пратт, — тут же сменил он мишень для упражнений в красноречии, — ты лучший капитан из тех, кого я знаю…

— А Шивиллу ты, поди, уже забыл?

— Нет… Она — лучший капитан среди женщин, а ты — среди мужчин, — быстро выкрутился Барт. — У тебя столько мудрости и жизненного опыта, поделиться которым было бы самым великодушным подарком. Я всегда хотел брать с тебя пример. Знаешь, мой родной отец оставил нас, когда я был еще мальчишкой, но я всю жизнь мог мечтать о таком отце, как ты… То же самое предложение все еще в силе. Мы перехватываем «Дикого пса» и я отдаю половину добычи, — Хельмут молчал. — Шестьдесят процентов. Семьдесят. Нет, ну это уже грабеж получается!..

— Хотел набираться опыта, так слушай сюда. Шел бы ты отсюда, молодчик, да не лез не в свое дело, пока цел еще.

— Нет, ну я не понимаю… Что это, здесь все такие богатые, что отказываются от действительно хорошего вознаграждения?

— Пффф, тоже мне. Да мне твоего золотишка — на один зуб. Его и мне одному не хватит, а ты что-то там делить вздумал, процентщик.

— Что-то совсем не похоже это на тебя, дядя Хельмут… С каких это пор ты стал воротить нос от вполне приличных сумм? А ежели ты такой богатей, так, может, смог бы занять мне сотню-другую, чтобы я сам уладил свои проблемы?.. — и тут Варфоломео, наконец, осенило. — Или вы все-таки собрались на дело, и ваше «никуда мы не намылились» попахивает большими деньгами? Возьмите меня в долю, а, господа и дамы? По старой дружбе?..

Пираты за столом многозначительно переглянулись, и игра в гляделки продолжалась пару минут. Первым тишину нарушил старпом «Трехмачтового».

— Я так и знал.

— Да у него даже в младенчестве первыми словами было «я так и знал», когда его мамаша на пол уронила!.. — подал голос боцман.

— Я же вас предупреждал, что рано или поздно случится что-то подобное. Делайте теперь, что хотите, но на нашем корабле я Ламберта прописывать не собираюсь. Не так ли, капитан Пратт?

— Согласен. Барт, я тебя, конечно, уважаю… Но иди, пожалуйста, к черту, дорогой друг.

— Шивилла, а ты?.. — пират обратил к капитанше умоляющий взор. А та приняла такой величавый вид, словно бы держала сейчас в руках весь мир и одним мановением пальца решала судьбы человечества.

— Назови мне хотя бы одну убедительную причину, — бархатным голосом заговорила она, — по которой я, по твоему мнению, должна брать тебя с собой. И тогда я могу над этим подумать…может быть.

— А помнишь ли, Шивиллушка, когда ты только-только встала в ряды королевского торгового флота, ты хвалилась на каждом углу, что капитан ты настолько опытный, а корабль твой настолько быстроходный, что ни одному пирату не будет по силам тебя поймать.

— Помню. И что?

— А помнишь, как в один из твоих первых рейсов я тебя догнал и почти взял на абордаж?

— Почти — не считается. То была дурацкая показуха и игра в салочки. А если у тебя оказались руки коротки для того, чтоб меня достать, то наберись смелости так и сказать.

— Да я тебе показать хотел, что ты не такая уж и непобедимая! Я тебя специально великодушно отпустил, чтобы впредь ты была осторожнее.

— Если ты тогда правда считал, что можешь захватить «Сколопендру»… Что ж, тогда ты болван вдвойне. Я бы на твоем месте не упустила бы своего шанса — отобрала бы и товар, и корабль, а тебя бы высадила на необитаемом острове. Но к чему вообще ты вспомнил эту маленькую милую историю?

— Ну так…как же… Она же наглядно демонстрирует, какой я добрый и благородный, и отношусь к тебе хорошо, и…возьми меня на корабль.

— Нет, не убедил, — с наигранной досадой пожала девушка плечами. — Может быть, попробуешь еще раз? Может быть, ты предложишь мне что-нибудь настолько полезное, от чего я не смогу отказаться?.. В чем я, конечно, очень сомневаюсь. Разве что у тебя есть какой-нибудь камушек, который превращает свинец в золото, или морскую воду в пресную, или еще какая подобная безделушка?

— Ну… Я… У меня…есть отличный попугай.

— Хорошая попытка. Ради Ричи я готова, конечно, на многое… Но если мне вдруг понадобится твой попугай, я смогу намного легче заполучить его через твой труп. Зачем же мне на борту целых два болтливых клюва, когда и одного будет более чем достаточно? Сечешь метафору?

Но Ламберт метафору не просек. В следующий раз он попытался надавить на свою бывшую пассию более подлым и радикальным способом, едва ли не в ультимативной форме заявив, что может сам собрать команду не меньше ихнего и тоже поискать то, что ищут они. Или вообще, на правах доброго анонима доложить куда следует о том, что Шивилла Гайде снова была замечена в каких-то мутных делах, за что ей грозит лишение торгового патента и самые строгие санкции. Делать нечего, пришлось посулить мерзавцу золотые горы и пообещать участие в тайной экспедиции…

На следующий день, когда погода решила на время оставить свои капризы и побаловать жителей острова ясным солнцем и свежим ветром, капитаны уже втроем направились в порт. По дороге они болтали и смеялись, как старые друзья (коими в некотором роде и могли считаться), в общих чертах обсуждали предстоящее путешествие и наперебой расхваливали перспективы, которые перед ними открывались. Вот уже в просвете узкой улочки портового квартала показалась пристань, над которой вздымала свои черные мачты к небу «Золота Сколопендра», и капитан Ламберт, завидев знакомое судно, ничуть не изменившееся за несколько лет, восхищенно присвистнул. Но буквально в нескольких шагах от желанной цели он понял, что здесь что-то не так. К сожалению, осознание этого пришло к пирату слишком поздно, только тогда, когда тяжелая рука втолкнула его в крохотный безлюдный переулок. В следующую минуту Варфоломео почувствовал, как с его лицом встретился пудовый кулак милого, добродушного дядюшки Хельмута, и привалился к холодной кирпичной стене. А когда в голове у него отзвенело, и поле зрения, наконец, очистилось от плавающих в воздухе разноцветных пятен и колец, мужчина понял, что загнан в тупик, — три стены да пара запертых дверей, совсем не выглядящих так, словно за ними хоть кто-то обитает, а его давешняя возлюбленная уже нацелила не него пистолет.

— Прости, Барт, — бесцветным голосом проговорила капитан Гайде, щелкнув взводимым курком. — Ничего личного. Серьезно, мне самой совсем не приятно это делать, но ты просто слишком много знаешь… — девушка сжимала пистоль в вытянутой руке, держа на прицеле еще толком не пришедшего в себя пирата, но выстрелить не торопилась. Она уже давно не убивала людей…а уж тем более безоружных и беззащитных, не в честном бою, а со спины, как вор в подворотне…тем более одного из тех немногих, кого некогда, пусть и очень давно, могла назвать своим другом… Но раз уж общее благо того требовало, она преодолеет этот небольшой моральный дискомфорт. Интересно, а кого из теперешних своих друзей пиратка могла бы отправить на тот свет, если бы обстоятельства вынудили?..