Дариуш Ришард - Отголоски прошлого

Дариуш Ришард

Отголоски прошлого

(Записки судового врача — 2)

Глава 1. Ожидаемая вечеринка

— Попробуй, — рыжеволосая девушка, одетая в просторную мужскую рубашку с закатанными рукавами, устало провела рукой по лбу, нечаянно вымазав свое хорошенькое загорелое личико белоснежной мукой.

— Это ты опять сама приготовила?.. — отвлекаясь от каких-то записей, максимально деликатно поинтересовался молодой мужчина с забавной рыжей бородкой.

— Конечно, сама! — слегка возмущенно воскликнула красавица. — Кушай, — с добродушной улыбочкой живодера, который уже подготовил пилу и наточил топор на тот случай, если жертва откажется выполнять его распоряжения, она ткнула молодому человеку под нос кусочек пирога далеко не самого аппетитного вида.

— Может, лучше не надо?..

— Надо, Ларри, надо, — не оставляя Лауритцу другого выбора, мадам-кулинар таки запихнула ему в рот свое произведение.

— Шивилла!.. — взмолился Ларри, хотя возмущаться было уже поздно. Со страдальческим выражением лица доктор безнадежно осмотрелся по сторонам — выплюнуть было некуда, да и воспитание не позволяло… Пришлось собрать все мужество в кулак, жевать и глотать.

— Что, опять не получилось?.. — разочарованно, даже с легкой тоской в голосе поинтересовалась Шивилла. Рыжий скорбно кивнул. — А что именно не так? Я уже три пирога вышвырнула к чертям, так их даже драные птицы не клюют! В чем же проблема?.. Подгорел? Не пропекся? Начинка пересолена, или сахарку лучше добавить?..

— Я не знаю… Все не так. Не ясно, как тебе это удается, но он у тебя и сырой, и горелый одновременно, — под конец фразы молодой человек понизил голос до шепота.

— Дьявол! — выругалась Гайде, по рукоятку вогнав кухонный нож в кочан капусты. — Странно, вот почему из целой горы вроде бы хороших продуктов на выходе получается одно дерьмо?.. — девушка задумчиво повозила ложкой в большой миске с остатками начинки и попробовала немножко. — Может быть, здесь мало алкоголя?..

— Ты везде добавляешь алкоголь? — поразился Ларри.

— Да, — она невинно похлопала зелеными глазами. — А что? Без него же вкус совсем не тот. Кстати, можно ведь еще облить пирог ромом и поджечь! А это идея! Я видела такое в одном трактире, это было и вкусно, и красиво…

— Ты еще порохом обсыпь, — Траинен закрыл лицо рукой. — Солнце мое, если ты хочешь пирог, давай купим тебе этот пирог. Да хоть десять штук. Только, может быть, хватит терроризировать мою кухню? Ее же после твоего вандализма не отчистит никто.

— Я пришлю к тебе юнгу. Ему еще и не такое отчищать доводилось. И все не так просто. Это — дело принципа! — капитанша гордо вскинула голову, тряхнув кудрями. — Еще давно один старый товарищ поспорил со мной, что я так никогда и не научусь печь. А сегодня нам предстоит встретиться после долгих лет разлуки, и я хочу как следует утереть ему нос.

— Шивилла… Лучше брось эту затею и честно признай, что этот спор ты проиграла. Я тебя, конечно, люблю… Но твои пироги — это просто… Нету у тебя к пекарству ни малейших способностей. Да ими только врагов хорошо убивать. Как минимум двумя способами — или их кто-то нечаянно съест, или их еще можно использовать как снаряд.

— Ах ты, маленький рыжий!.. — морячка ухватила первый попавшийся под руку предмет, а им, к счастью, оказался не нож, не какая-нибудь чугунная сковорода, скалка или поварешка, а простая кухонная тряпка. — Да я, между прочим, знаю как минимум десять способов убийства человека вот этим полотенцем! Так что не зли меня!

Не стоит беспокоиться за судьбу наших героев в ближайшие полчаса, милые бранятся — только тешатся. Так что смело оставим их наедине и, пока капитан Гайде демонстрирует нарезающему по кухне круги судовому врачу и его «ученой заднице» мастерство обращения со скрученным в жгут полотенцем, позволим себе немного изучить обстановку…

На дворе царила весна. Придворные биографы бы обозначили сороковой год правления Его Величества Аскольда Пятого, а настенные часы скромно пробили бы пять часов пополудни. Достаточно воды утекло с того знаменательного дня, когда небезызвестный герцог не обнаружил у себя дома родную дочь, а не менее известная рыжеволосая капитанша прописала на своем корабле нового судового врача. В портовом городке на побережье Малахитового моря жизнь кипела, как всегда, и каждый его житель добросовестно выполнял свои обязанности — ремесленники трудились в поте лица, стараясь превзойти в мастерстве своего конкурента, торговцы из кожи вон лезли, чтобы половчей облапошить наивного покупателя, нищие, не покладая протянутых рук, выпрашивали милостыню, пьяницы добросовестно спивались, а работники многочисленных таверн не менее добросовестно следили за тем, чтобы выпивки всегда было в достатке. В такой суете некогда ни о смысле жизни мозгами пораскинуть, ни о бренности бытия…

Аристократы приезжали в Порт-Каллат для того, чтобы, отгородившись от неповторимого местного колорита в своих до неприличия роскошных виллах (кстати, очень даже зря, этим они многое теряли), подышать целебным соленым воздухом и насладиться картинами бескрайних морских просторов, которые ежедневно рассекали десятки кораблей. А одним из самых красивых, конечно, был флейт «Золотая Сколопендра», каждое появление которого в порту сопровождалось бурным восхищением, завистью, чем угодно, только не равнодушием… Его капитан, точнее, капитанша, Шивилла Гайде, была притчей во языцех в определенных, узких, но от этого не менее значимых кругах. Многие опытные мореплаватели кусали загрубевшие, мозолистые локти от досады за то, что какая-то девица легко сумела добиться всего того, чего они пытаются достичь всю сознательную жизнь. Некоторые поговаривали, что за такой баснословный успех она отдалась морскому дьяволу, а сама мадам Гайде слушала подобные сплетни с ироничной усмешкой и возвращалась туда, где ее ждал вовсе не повелитель морских глубин и собиратель душ утопших моряков, а обыкновенный судовой врач…

Лауритц Траинен сохранил свое рабочее место и даже продвинулся по службе. Теперь Шивилла гордо величала его «вторым помощником, ответственным за санитарное обеспечение судна», что, собственно, совершенно не меняло должностной сути, только делало доктора в повседневной жизни еще ближе к капитану. Хотя куда уж ближе… Это вы можете спросить у той парочки матросов, осмелившихся поинтересоваться, куда нужно записаться для того, чтобы тоже получить повышение через капитанскую койку. Только где их теперь искать — неизвестно, ничего о них не было слышно с тех пор, как их внезапно уволили.

А настоящим островком спокойствия и безмятежности здесь стал маленький домик на взгорье в восточной четверти города. Домишко оказался не так уж и велик и требовал немало сил и средств на восстановление и обустройство, но дареному коню в зубы смотреть не положено. Зато практически все его окна умудрялись выходить на море, а фасад укрывали золотые водопады ракитника и пурпурные гроздья воздушной глицинии… Также в наличии имелись объездная дорога к центру города и спуск к воде для тех, кого не смущали необходимость продираться через заросли кустарников и риск нечаянно свернуть шею, упав с обрыва…

В гостиной комнате этого дома Шивилла Гайде устало плюхнулась в большое мягкое кресло и принялась нервным жестом наматывать на пальцы нитку бус. Ту, которую он подарил ей, самостоятельно набрав из прибитых волнами к берегу кусочков янтаря…

— Неужели капитан взволнована предстоящей встречей? Шивилла, дитя, я тебя не узнаю… — вальяжно развалившись в кресле напротив, трубку покуривал первый помощник Бертоло. И выглядел старик, стоит отметить, блестяще — серебристо-седые волосы обрамляли глянцевитую, как начищенный медный котелок, лысину, один глаз скрывала неизменная черная повязка, другой посверкивал живо и бодро из-под кустистой брови, а на губах цвела хитрая усмешка. Такое ощущение, что время нещадно потрепало его, но потом резко одумалось, замучилось совестью и поставило пожилого человека на место, поминутно извиняясь и сдувая с него пылинки… Так что вряд ли кто-нибудь мог бы сейчас точно сказать, сколько ему лет, но зато ни у кого на «Сколопендре» не возникало сомнений в том, что старпом — это сокращение именно от «старый помощник».

— Ничего подобного! Мне просто скучно, ты не представляешь как… Сколько времени прошло с последнего рейса? Почти два месяца? Два долгих месяца торчать на суше и жиреть от безделья, так же с ума можно сойти! А тут, как специально, встреча с человеком, который олицетворяет для меня привольную жизнь морского бродяги.

Лауритц Траинен подошел к книжному шкафу и отобрал из рук Кайрила, сколопендровского боцмана с густой гривой каштановых волос и глазами спаниеля, который понимает всегда больше, чем может сказать, один увесистый том. Боцман как раз нашел атлас по анатомии и с любопытством рассматривал какой-то чрезвычайно вызывающий рисунок, изображающий вскрытие…