Калининградские хроники - Павел Николаевич Сочнев
Берём пеленги
Обучение не было однообразным, Александр умеет сделать так, чтобы курсантская жизнь была максимально наполнена полезными упражнениями. Как бывший военный морской командир он чётко знает, что «у матроса не должно быть свободного времени». Я, как бывший рядовой Советской Армии, подтверждаю, это убеждение не только морских офицеров, но и сухопутных, в общем, любой офицер это знает и соблюдает. В армии у нас свободного времени как раз хватало на «посмотреть фильм» два раза в неделю. «Посмотреть фильм» выглядело так– рассаживались в полковом клубе и, как только гас свет, мы «рота управления» дружно засыпали.
Но сейчас не об этом. Речь о том, как мы (нам) расширяли и углубляли багаж знаний и умений. Пока один из нас постигал умение управления яхтой, другие учились брать пеленги. Умение определить своё местоположение очень важно. Это как решение проблемы. А что есть проблема? Однажды, не вспомнив ни одного классического определения понятия «проблема», я выдал экзаменатору: «Проблема – это расстояние между настоящим и желаемым положением». Так вот, у любого судна есть желаемая цель, то место куда оно идёт, а вот где оно находится сейчас, определить можно несколькими способами. В нашем случае – по ориентирам.
В Калининградском заливе ориентиров было (есть) немного и сами они были не очень выделяющимися – невысоким, серыми, на сером фоне. А кто говорил, что будет легко? Опять разбились на пары – Николай и Вера, Лёша и я.
Первая пара, взяв пеленги, склонилась над картой. Во время взятия пеленга, Александр отметил на своём планшете точку, в которой эти пеленги были взяты и сейчас ждал результатов вычислений. Мы с Лёшей тоже замерли в ожидании – следующий выход наш. После расчётов, перерасчётов и вычислений Николай и Вера выдали результат. Вычисленная ими точка легла очень близко к фактической. Кэп оценил это как один из рекордов! Предыдущие его курсанты тоже бывали близко, но не так.
Ну что же – наш выход. Лёша с пеленгатором, я с блокнотом, карандашом и биноклем. Высмотрев в бинокль сливающийся с задним планом ориентир, я выбрал один из портовых кранов, который остановился как раз за выбранным ориентиром и попросил Лёшу взять пеленг как раз на этот кран. Ориентиры – не только хорошо видимый неподвижный объект, но и тот объект, который нанесён на карту. Команда удивилась моей просьбе. Портовые краны хорошо видно, но они двигаются и обычно на карты не наносятся. Объяснил «фишку» потом, а пока взяли три пеленга (два смешных– между трубами и кран, один – нормальный на маяк). И тоже углубились в расчёты/вычисления.
Если пеленгов два, то они пересекаются в одной точке, если три, то точек пересечения уже три. Так у нас и получилось – маленький треугольник на карте. В таком случае умные книжки рекомендуют считать местонахождением точку в центре треугольника. А опытные капитаны и штурманы всегда пользуются остро отточенными карандашами. Отметили, высчитали координаты, перевели в другую систему, результат доложили. Пока ждали, я немного волновался. Не хотелось быть хуже, не хотелось быть лучше, хотелось узнать – попали ли наши вычисления в допустимую погрешность. Попали!!!! Попали даже лучше, чем предыдущая пара. Ещё один рекорд для Александра, ещё один зачёт для будущих капитанов.
Теперь про ориентиры. Ориентиры я выбираю или на местности – потом на карте, или наоборот. В этом случае я, глядя в бинокль, выбирал на местности ориентир, находил его на карте, потом выбирал дублирующий ориентир объект и просил взять пеленг именно на этот объект. Два рекорда, два зачёта, обед и дальше – учиться, учиться и учиться.
Обедали, не прекращая движения и даже такое важное мероприятие как приём пищи, не могло нас отвлечь от заботы друг о друге – рулевого аккуратно укомплектовали салфеткой, дабы слюна не намочила одежду. Надо заметить, что он мужество перенёс это лишение – слюни не распускал, а сглатывал, с рук ел очень аккуратно, мужественно и с достоинством дождался пока его сменят.
Вечером нас опять ждал топляк. Ни течение его не отнесло, ни сам никуда не уплыл. Пришлось опять притопить и быстро проскользнуть.
Утром следующего дня, Александр, которому топляк не мешал совсем, созвонился с хозяином марины, чтобы узнать беспризорный это топляк или часть навигационного оборудования марины. Выяснилось, что топляк совсем дикий, в организации судоходства не участвует, никаких полезных функций не несёт и если мы его выловим, то вреда никому не нанесём. Пользы тоже никакой не будет, потому как не мешает, но если очень хочется – то можно.
Набросили петлю (конец завязанный скользящим узлом «удавка»), затянули, подтянули к причалу. Попробовали затянуть на причал лебёдкой – не получилось. Получилось затянуть вручную, рывком. Александр, глядя на это наше «безобразие», напомнил, что яхтсмены существа ленивые и, если что-то можно не делать руками, они этого делать не будут. Потом очень заботливо поинтересовался у меня – знаю ли я, что на яхте есть лебёдки и предложил показать где они находятся и научить ими пользоваться. Шутка конечно. Я прибегаю к помощи механизмов, если собственных сил недостаточно, но здесь сил хватило и на тепляк, и на стаксель, и грот поднять, и отпорный крюк загнуть и т.д. В общем – пока хватало. У меня своеобразная ленивость – проще поднять руками, чем что-то готовить. Оно, когда руками, быстрее получается.
Уложили топляк на причал, отвязали конец и дальше – практиковаться. Я мельком заметил на топляке металлическую пластинку. Несмотря на то, что она пробыла в морской воде более 70 лет, на ней не было ни малейших следов коррозии. Подумал: «Вечером сниму». Не снял – кто-то добрый сделал это в наше отсутствие. До сих пор не знаю, что это был за металл, но это не важно, важно, что её взял тот, кому она оказалась нужна и, может быть, сейчас этот кусочек металла уже бороздит просторы Мирового океана в виде части яхты. Или не части, но, всё равно, на яхте как вещь, которую используют при ремонте, и она станет частью яхты. Полезной частью. Вот такая вот возможная реинкарнация.
Однажды, о кораблях, которые идут на металлолом, Александр сказал: «Они не умирают, они
