Александр Грин - Морские волки. Навстречу шторму (сборник)
Мы нашли тут короля, королеву, их дочь и сына с несколькими родственниками и приближенными. Между ними находилась также молодая женщина, которая считается богиней острова. По ее поведению было видно, что она старается во всем соответствовать оказываемому ей почтению. Одарив всю королевскую семью ножами, ножницами, зеркалами, набойкой и прочими мелочами, мы распрощались с ней. При выходе Робертс показал мне ребенка королевского сына, почитаемого островитянами также за божество, которое держал дядя на своих руках. Я хотел, чтобы его поднесли ко мне поближе, но мне ответили, что сделать это никак нельзя, ибо на место, где живет дитя, наложено табу. Я тотчас подошел к младенцу сам и покрыл его тонким холстом. Тогда к нам подошла и вся королевская семья, но из народа ни один человек не смел приблизиться.
Осмотрев как само жилище короля, так и пристроенные к нему здания, из которых одно служит столовой, а другое – кладовой для хранения разных хозяйственных вещей и припасов, мы пошли в дом к Робертсу.
Дорога от королевского дома идет по горе, с которой можно видеть залив и разные насаждения в долинах. Жилище Робертса было не так обширно, как у других самых знатных жителей острова, однако же было окружено довольно большим количеством кокосовых, хлебных и других плодовых деревьев. Отдохнув немного в его доме, мы пошли на кладбище. Здесь находится несколько весьма грубо вытесанных статуй, означавших место могил. Один труп лежал просто на деревянной толстой доске на высоких шестах, покрытый сделанной из листьев крышей. По-видимому, он лежал уже очень давно, ибо, кроме костей, ничего не осталось. Особое мое внимание привлек один памятник, поставленный недавно умершему жрецу. Он сделан из кокосовых листьев, довольно хорошо сплетенных наподобие беседки. В середине находится возвышение, а перед ним жертвенник из тех же листьев, которые своей зеленью радуют взор. По кладбищу разбросано множество кокосовых корок, которые мешали нам ходить. По указанию Робертса они разбросаны островитянами нарочно и являются жертвоприношением умершим. На голове одного истукана лежал целый кокосовый орех.
К нашим судам мы возвратились по другой дороге и заходили в разные дома островитян. Все они построены одинаковым образом и не только не отличаются от королевского, но иные из них даже красивее и чище.
Множество островитян непрестанно следовали за нами, без всякого оружия, имея при себе разные вещи, которые они желали обменять с нами на железо, ножики и другие безделицы. Мы накупили множество тканей, оружия, украшений и тому подобного.
По нашем прибытии к берегу квартирмейстер корабля «Надежда» уведомил Крузенштерна, что во время его отсутствия у катера оторвался якорь, который он никак не мог отыскать. После внимательного осмотра кабельтова[72] мы удостоверились, что островитяне отрезали его полученными от нас ножами.
Лишь только я поднялся на корабль «Нева», ко мне явился король с каменным топором, который отдал нам за железный топор. Спустя несколько минут он возвратился и просил меня променять такой же топор на свинью. А поскольку король пожаловал к нам в такое время, когда мы были за столом, то его величество по моему приглашению сел вместе с нами обедать. Оладьи с медом он ел с большим удовольствием, а рюмки с портвейном выпивал досуха, хотя и морщился. По окончании обеда наш гость отправился в свое жилище уже навеселе.
14 мая. Утром пришел от королевы нарочный сказать мне, что если я пришлю свое гребное судно, то она со своими родственницами охотно посетит наш корабль «Нева», прибавив, что на лодках островитян ездить ей запрещено. Это сделано, кажется, для того, чтобы неприятель не мог увезти столь знатных особ. Я тотчас отправил к берегу ялик и перед полднем мы имели удовольствие видеть на своем корабле королеву, ее дочь, невестку и племянницу. Мы угощали их по возможности и, одарив, отправили всех назад.
Как сама королева, так и другие были покрыты желтой тканью и намащены кокосовым маслом, которое хотя и придает телу лоск, но пахнет весьма неприятно.
Молодые женщины все недурны, а особенно невестка, мать того ребенка, которого островитяне почитают божеством. Она дочь короля, владеющего заливом Гоуме, и зовут ее Ана-Таена. Между ее отцом и свекром происходила почти непрестанная война как на суше, так и на море. Но с того времени, как сын короля Катонуа женился на дочери короля залива Гоуме, война на море прекратилась, потому что невеста была привезена по воде. Если, по каким-либо неприятным обстоятельствам, она вынуждена будет оставить мужа и возвратиться к родителям, то война, которая продолжается ныне только на суше, может возобновиться и на воде. Напротив, если она умрет в этой долине, то последует вечный мир. Этот договор так понравился островитянам, что все они единодушно признали виновницу общего покоя за богиню и, сверх того, положили почитать божествами и ее детей.
Как только наши гости уехали, королевский брат привез нам свинью за полученный им топор, а поросенка с целой лодкой кокосовых орехов – за одного селезня. Я очень доволен, что мне представился случай оставить на острове утку и селезня, которые, принеся нам прибыль, конечно, не будут бесполезны и своим новым хозяевам.
15 мая. Желая как можно более запастись съестными припасами, я и Крузенштерн, взяв с собой некоторых офицеров, поехали в небольшой залив Жегауа, находящийся около 3½ миль [6 км] к западу.
Лишь только мы показались, жители окружили нас со всех сторон, мужчины с плодами и уборами, а женщины с разными растениями. Выйдя на берег, мы прямо пошли в королевский дом, где позавтракали и отправились осматривать местоположение губы.
Хотя за короткое время мы успели выменять до 60 ветвей бананов, свиней, которых, впрочем, здесь довольно много, достать никак не могли. Король сначала обещал обменять борова на топор, но затем передумал. Правда, торговля наша оказалась неудачной, однако же мы не могли считать эту поездку бесполезной. Напротив, благодаря ей нам представился случай осмотреть и описать небольшую, но прекраснейшую гавань, которая защищена от всех ветров. Вход в нее несколько узок. Но так как перед ним не более 21 сажени [38 м] глубины, то при безветрии или противных ветрах он весьма удобен для верпования[73], а при южном ветре в этом не будет необходимости. У самых берегов эта гавань довольно глубока, особенно с южной стороны. Саженях в тридцати пяти от песчаной вершины глубина ее 2½ – 3 сажени [4,5–5,5 м], чем же дальше, тем она становится глубже. При входе в нее есть небольшое селение и прекрасная речка, которую я назвал Невкой.
16 мая, запасшись необходимым количеством кокосов и других растений, мы весь день готовились к продолжению предстоящего нам пути. Робертса за оказанные им многочисленные полезные для нас услуги я наградил холстом, железом и прочими нужными вещами, кроме пороха, хотя он и весьма настойчиво его просил. Мною было заведено непреложное правило не оставлять островитянам ни малейшего количества этого губительного вещества. Он получил еще от меня множество разного рода семян европейских растений, которые могут быть полезны как для местных жителей, так и для приезжающих к ним.
17 мая в 5 часов поутру мы начали сниматься с якоря, а около 9 часов были уже под парусами. Ветер дул с берега, и потому мы несколько отошли от якорного места, но вскоре он совсем изменился. Ожидая такого изменения ветров, которое при наличии гор, окружающих залив, бывает почти постоянно, я велел заблаговременно приготовить катер с верпом и ялик для буксира. Видя, что при всем старании продвигаться вперед наш корабль тащило в противоположную сторону, мы должны были тянуться на завозах. В это время сильное течение влекло к берегу корабль «Надежда», шедший впереди нас, так что буруны показывались у него под кормой. Это обстоятельство заставило меня, оставив свои завозы, послать немедленно катер в помощь «Надежде». Когда он к нам возвратился, то я приказал завести три кабельтова на ветер, а к вечеру, поставив марсели, мы вышли в море при вихре с дождем.
Перед этим меня в последний раз посетил король. Он шутил насчет бывших у нас за три дня перед этим посетительниц, не исключая и своей жены, уверяя, что все они чрезвычайно довольны нами, а особенно богиня, которой я подарил золотой шнурок на шею. В это время оторвался бочонок, привязанный вместо томбуя[74] к верпу, по которому мы тянулись. Тотчас была отправлена лодка за водолазом, но еще до его прибытия мы зацепили за кабельтов кошкой (кошкой называется небольшой четырехлапый якорь с крюками, употребляемый для вылавливания чего-нибудь, находящегося в воде) и вытащили его. Король, весьма довольный нашим приемом, распрощался с нами обыкновенным образом, т. е. не говоря никому ни слова, и отправился домой со всей своей свитой.
