Жан Мерьен - Энциклопедия пиратства
Надо сказать, его книга «Как я плавал с китайскими пиратами», появившаяся в 1930 году, вызвала легкое разочарование: хозяева отважного юноши не продемонстрировали ему ничего «серьезного». Тем не менее, в книге мы находим подлинное описание жизни китайских пиратов на борту своих кораблей.
Лилус начал с того, что сделал таблицу, куда поместил данные о недавних пиратских нападениях; эта статистика, хоть и неполная, потому что учитывает только корабли, торгующие с Европой, и исключает многочисленные каботажные китайские суда, все же достаточно красноречива. Охватывая только промежуток времени в восемь лет (пиратство, безусловно, существовало и позже; оно продлится до установления японского господства в этих морях и вплоть до войны 1941 года), Лилус приводит следующие данные:
Разумеется, Лилусу стоило большого труда проникнуть на борт пиратского судна, и, как мы догадываемся, он должен был щедро оплатить услуги многочисленных посредников. Но когда уже он собрался отказаться от своей затеи, один из них ему сообщил, что отведет журналиста к «хозяину номер один»; и вот Лилус предстал перед… женщиной, одетой в белое платье и мягкие белые туфли из шелка с нефритовыми пуговицами, изысканной и ухоженной. Великолепные булавки сияли в черных, как смоль, волосах, собранных в замысловатую прическу, ее серьги и браслеты были из зеленого нефрита, как и пуговицы на туфлях. На левой руке поблескивали очень скромные золотые кольца, на правой руке колец не было вовсе.
Лилус дал ей на вид лет сорок; ее черные глаза смотрели жестко, но в них светился ум. Ее звали Лай-шо-сан, что означало в переводе с китайского «гора богатств». Удивительная маленькая гора!
Генри Мусник[53], посчитал себя в праве дополнить некоторые сведения, приведенные Лилусом. «Истории и легенды, — пишет он, — которые рассказывали о ней в те времена, были многочисленны, и очень трудно понять, где кончается правда и начинается вымысел об удивительной женщине. В Макао и ее окрестностях о ней говорят, как о „лесном Робине“ в женском обличье. Она — бесспорная королева пиратов в тех водах.
Говорят, ее отец был шефом банды, тайно поддерживаемый португальскими властями Макао, чтобы иметь возможность следить за своими рыбаками и охранять их от других пиратов, а так же отгонять всех пришлых бандитов за пределы своей территории, под предлогом ненужной конкуренции. Другими словами, похоже, что отец Лай-шо-сан действовал точно так же, как американские гангстеры, отстегивающие деньги своим покровителям.
Однажды этот отважный бандит отдал богу душу во время ожесточенного боя с врагами. Он оставил шесть вооруженных джонок. Его дочь унаследовала отцовскую флотилию и отцовские прерогативы власти. Она так искусно вела дела, что число джонок увеличилось до двенадцати. Глава пиратов очень богата, уверяют многие, и продолжает оказывать покровительство бедным рыбакам, не упуская случая объявить войну всем чужим бандам на своей территории, как только поступает сигнал об их появлении. Разумеется, официально Лай-шо-сан живет в согласии с законом, но кто может знать, только ли ее соперники из других банд ответственны за грабежи, кралей, похищения и требования выкупа, которые им приписывают.
Лай-шо-сан располагает дюжиной вооруженных джонок и огромным состоянием. Не будем забывать об этом».
Лилус поклонился, но она небрежно ответила на его поклон и забросала его вопросами, используя в качестве переводчика Муна (слугу Лилуса), который с трудом успевал следить за ее речью.
«Она извинилась в ходе беседы, что не могла принять молодого американца раньше, так как была очень занята своими „делами“, и сожалела о проволочках, которые ему пришлось вынести.
— Мой капитан, — продолжала она, грациозным жестом ухоженной руки указывая на китайца, — не имеет право делать что-либо без моего разрешения.
Она собирается поднять паруса завтра в пять часов утра. Я могу сесть на ее корабль. Это будет стоить мне сорок три доллара в день. Откуда взялась эта цифра — сорок три? Я этого так никогда и не узнал. Но одно было ясно: все предыдущие мои предложения аннулированы.
— Я должна идти в бухту Биас, — добавила она, — и я вас туда доставлю. Я же привезу вас обратно. Однако может получиться и так, что придется там задержаться. О! Незначительная задержка…
Внезапно, после небольшой паузы, она вновь обратилась ко мне:
— Знаете ли вы, что это путешествие может быть опасным?
— Опасным? Почему?
Она улыбнулась, но не ответила».
Рано утром Лилус прибыл на берег со своим верным слугой Муном и оба они взошли на корабль.
Джонка имела на борту 14 пушек, из которых только две могли стрелять боевыми снарядами, а остальные лишь создавали шум, но страха от грома пушек иногда вполне оказывалось достаточно при встрече с врагами.
Пираты были низкорослые, но мускулистые и немного зловещие. В этом жарком климате они ничего не носили из одежды, кроме коротких штанов, и отсюда, безусловно, пошла раздражающая привычка иллюстраторов показывать пиратов, корсаров и даже весьма уважаемых моряков с европейских парусников полуодетыми, что никогда не практиковалось: на море либо холодно, либо жжет солнце и соленый ветер дубит кожу, в любом случае, необходимо прикрывать тело; только азиаты могут выдерживать любой климат.
Лай-шо-сан не явилась на берег; отплытие прошло без нее. Лилус был немного разочарован. Но тут с земли раздался удар гонга. Джонка легла в дрейф. Подошла лодка вплотную к корпусу джонки, и три женщины поднялись на борт.
Это была Лай-шо-сан в сопровождении двух служанок, все трое в мужских одеждах, похожие на подростков.[54]
ПЕРВЫЕ ЧАСЫ НА БОРТУ
Спрыгнув на палубу, женщина-пират освободилась от своих туфель, скинув их движением гусеницы. Одна из служанок собрала их и положила в стороне. Во время всего предстоящего путешествия Лай-шо-сан должна будет ходить босой.
Ее каюта находилась на корме. По мнению Лилуса размер каюты не превышал внутреннего размера рояля. Человек обычного роста, даже сгорбившись, должен был нагнуть голову, входя в это жилище. Но украшения стен — раскрашенных в нежные тона и окаймленных тонкой резьбой — свидетельствовали о безусловной утонченности хозяйки. Здесь также можно было увидеть изображение богини моряков А-Ma, повешенное на стену возле деревянной таблички, на которой было вырезано имя отца любительницы приключений.
Лай-шо-сан взяла палочку благовоний, зажгла ее, положила в сосуд перед табличкой и вышла; ее две служанки следовали за ней по пятам.
